Крольчатник - Ольга Владимировна Фикс
– Не имеешь, – жестко сказал Денис. – Захотел ребенок к бабушке – ну и пусть едет. Обратно захочет – так я ей расскажу, как меня в Москве по телефону найти. Она у тебя грамотная, разберется. А ты лучше смотри, чтобы у тебя остальные не разбежались. Их ведь у тебя много! – Денис встал, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Он подал Марине руку, и они вышли вдвоем в темный коридор.
– Зачем ты с ней так? – шепотом спросила в коридоре Марина, когда они отошли немного от Ольгиных дверей.
– Надо. И Ольге надо, и девчонке. Пусть поскучают друг по дружке, глядишь, обеим на пользу пойдет.
– Но… Они ведь жили так годами, и ничего… Не получится ли потом, что ты сам их оттолкнул друг от друга, и теперь уже навсегда?
– Нет, Марин, думаю, так не получится, – голос Дениса звучал уверенно, но грустно и бесконечно устало.
– Откуда ты можешь знать?
– Интуиция у меня, малыш, интуиция. – Он зевнул, прикрывая рот рукой. – Пойдем, малыш, спать, устал я сегодня как собака! Такой день длинный был. Еще Магда из-за тебя сто часов морали читала.
– Магда? – изумилась Марина. – Слушай, я все хочу спросить, а кто она вообще-то такая и какое ей дело?
– Ну… С формальной-то точки зрения, может, и никакого, но ведь дача-то Сан Саныча, а она ему вроде как… – Денис хмыкнул. – Старшая жена. Нет, ну правда, и нечего тут усмехаться. Они, правда, с Санычем за жизнь бессчетное количество раз сходились и расходились, так что даже сын Магдин единственный от другого человека родился, в смысле не от Алениного отца. Ну и сам Саныч, ясное дело, в Швейцарии сейчас с кем-то другим живет. Но как-то у них так всю жизнь считалось, что это все так, мол, фигня всякая и неважно и на их великие и глобальные отношения никак повлиять не может. Ну и Алене Магда, как ни крути, всю жизнь была все равно что мать, тем более что своей настоящей матери Алена, можно сказать, и не знала совсем. Да и вообще. Ты, конечно, можешь не верить, но ведь Магда за нас за всех и в самом деле по правде переживает. Да небось и Саныч ей время от времени письма с вопросами шлет: как, мол, они тут все, дом хоть еще не спалили? И ведь она, если что здесь и впрямь случится, она, ну я-то уж ее знаю, ни за что себе не простит.
И ведь ей, в сущности, очень немного от нас надо. Ей просто надо, чтобы все тут было в порядке. Пускай в особом и необычном – это-то она как раз может понять, – но в порядке.
Ох, да ладно, главное, можешь пока спать спокойно, убедил я ее. Аргумент у меня был – закачаешься! «Должна ж, говорю, хоть одна из наших девчонок школу закончить!» Магда сразу и замолчала. А что, в самом деле, скажешь? Так что спи пока спокойно, прямо завтра никакая работа тебе еще не грозит. А у тебя, небось, уже душа в пятки ушла?
Марина только кивнула, слегка потрясенная необычной горячностью его речи.
– Ну а как тебе сама Магда? Понравилась? Правда ведь, она совсем необыкновенная?
– Да ты уж не влюблен ли в нее? – Марина даже рассмеялась, сраженная нелепостью этой мысли.
– Ты знаешь, – ответил Денис совершенно серьезно, – Магда, по-моему, из тех женщин, в которых на самом деле влюблены все. Даже те, кто их еще не встретил.
– Но, Денис, ведь ей же наверняка бог знает сколько лет!
– А разве это важно?
– Послушай, Денис, – помолчав, сказала Марина. – А Магда правду сказала, что вы тут все работаете? То есть я хочу сказать, по-настоящему работаете, за деньги?
– Ну деньги-то, прямо скажем, небольшие, в смысле, у кого, конечно, сколько, а в остальном все правда.
– И кто же тут что делает? Ну ты, я знаю, медбрат, хотя разве это деньги?
– Это смотря как устроиться. Я вот в частной клинике вкалываю, так у нас платят без дураков, а то стал бы я! Практики-то мне и тут с вами хватает. Ну Валька машины сторожит, Илья что-то с компьютерами химичит.
– Ну а девочки? Они-то что делают?
– Да кто что. – Денис говорил неохотно, видно было, что предмет разговора ему крайне неприятен. – Алена вяжет всякие штуки, вышивает, у нее красиво получается, за ее вещи хорошо платят. Только времени на каждую штуку у нее уходит уйма. Ну еще она переводит с немецкого, документы всякие, анкеты для отъезжающих. Немецкий теперь не самый частый язык, так что кое-что перепадает. С Магдиной помощью, конечно.
– А Ольга, а Женя?
– Ольга – художница. У нее тут под крышей – дверь напротив твоей – мастерская. Она, между прочим, довольно много пишет, за ее картину неплохие бабки дают. А Женя… – Тут Денис рассмеялся. – Вот у нашей Жени настоящая служба. Она ведь как тень – то есть, то нет, – не замечала? Работает наша Женя, почти что каждый день на работу уходит, и утром, и днем, и вечером. Тут в лесу, километрах в трех, частная конноспортивная база есть, так вот она там в конюхах. Хозяин там итальянец один, хорошо платит тем, кто работает как следует. Мы там все раньше время от времени подрабатывали, ну просто так, ради удовольствия, пока своих лошадей не было. Он нам за работу ездить разрешал, вроде как зарплата такая. Час вкалываешь – час ездишь. Ну а Женьку-то он сразу заприметил, почувствовал, что она профессионал, а не любитель. Посмотрел-посмотрел – и предложил ей постоянную работу. За настоящие деньги, как полагается. Вот она теперь и ходит. Какой-то у них там свой уговор, особый график: день-утро-вечер, день-вечер-обед или еще как-то. Но платит исправно, не хуже, чем мне в клинике. Он говорит, что, чем больше конюху платят, тем лучше живется у него лошадям.
– Здорово! – восхитилась Марина. – Хочу такую работу! А Валерьян почему у него не работает? Лучше же, чем машины стеречь?
– А он и работал. – Денис помрачнел. – Черт их знает, что у них там не получилось. Характерами не сошлись, что ли? Обидчивые оба больно. А как славно было! Хоть один мужик, да каждую ночь тут ночевал. Все на душе спокойней. А то что мы все всё приезжаем да уезжаем? – Денис вздохнул. – Вообще скажу тебе прямо: Вальке при его характере толковой работы не видать, это уж точно. Ну так мы идем спать или нет? Вот уже моя дверь.
