У смерти два лица - Кит Фрик
20. ТОГДА. Июль
Херрон-Миллс, Нью-Йорк
• Что-нибудь выяснила?
• И тебе привет.
Вряд ли она и в самом деле злится. Мне показалось, что Мартина не из тех, кто станет тратить время на любезности. Не успеваю я набрать ответ, как на экране появляется новое сообщение.
•;)
• Ха-ха, что-нибудь выяснила?
• Прогнала все шестнадцать фоток через поиск в «Гугле». Ничего.
• Ни одна из этих фоток не выкладывалась в сеть, поэтому «Гуглу» не с чем их сравнивать.
Черт! Ну, разумеется. Если Кейден и «Ида Б. Уэллс» хоть немного старались не афишировать свою связь, то явно не стали бы размещать личные фотографии в «Фейсбуке».
• Ясно. Что дальше?
• Продолжаю копать.
Большую часть недели мне удается избегать Кейдена. Я отправила ему пару сообщений, решив, что будет куда более странно, если после пожара я не поинтересуюсь, все ли хорошо с ним и с его матерью, но по вечерам я пишу, что устала или что Эмилия просит меня заняться кое-какой дополнительной работой в Кловелли-коттедже.
Не знаю, верит он или нет. Временами, когда мы с Пейсли исследуем выставку «Работа в порту» в Детском морском музее или на пару часов укрываемся от жары в кондиционированном кинотеатре в Херрон-Миллс, я начинаю по нему скучать.
Возможно, существует совершенно логичное объяснение моим находкам в конюшне.
Он может не иметь никакого отношения к пожару.
Но может и иметь.
К вечеру субботы я начинаю потихоньку сходить с ума. Кейли с четвертого числа не отвечает на мои сообщения, я почти отчаялась получить хоть какой-то ответ от Старр, дважды за три дня поговорила по телефону с мамой и не могу найти ничего нового для набросков. Не будет ли слишком странно, если я спрошу Мартину, не хочет ли она просто встретиться?
Я держу в руках телефон, сочиняя в голове сообщение, не содержащее признаков отчаяния, когда вдруг загорается экран.
• Ты уже видела мельницы?
Кейден. Я прикусываю губы.
• Мимоходом.
• Не хочешь немного прогуляться?
Уже четверть девятого. Никогда прежде не видела, чтобы он так поздно покидал Уиндермер. Я уверена, что вечерняя прогулка с Кейденом — неудачная идея, но мне немного любопытно и очень скучно. К тому же нелогичная часть моего мозга никак не хочет поверить, что он негодяй, несмотря на все фотографии.
• Твоя мама ив будет против?
• Сегодня к ней приехала Дорин. С ней все будет хорошо.
Я не стала спрашивать, кто такая Дорин. Медсестра или подруга. Все равно меня уже до смерти заела скука, к тому же внутренний голос подсказывает, что рано или поздно придется встретиться с Кейденом лицом к лицу, иначе он точно догадается, что что-то происходит. Я соглашаюсь.
Через десять минут мы покидаем Линден-лейн и идем в сторону города. Солнце быстро заходит, и спускаются теплые летние сумерки. Мы уже давно идем по Мейн-стрит, когда сразу за пристанью он жестом предлагает повернуть направо. Потом мы сворачиваем влево на улочку, по которой мы с Пейсли еще не ходили.
— Сюда. Пройдем через парк Пэрриш.
— Парк Пэрриш?
— Странно, что Пейсли тебя до сих пор туда не сводила. Часть озера отгорожена для плавания, а тени там больше, чем на пляже, — я замечаю, что он бросает взгляд на мои руки, все еще заметно красные даже в тусклом свете фонарей и начинающие облезать.
— Вот негодница! — смеюсь я. — Скрыла это от меня!
— Мельница Арлинг стоит сразу за парком. Практически на его территории. Пешком можно срезать напрямик.
По пути он рассказывает мне о произошедшем после пожара. Миссис Толбот всю неделю была расстроена, и от стресса усугубились, как их назвал Кейден, «позитивные симптомы», включая расстройство мышления и периодические галлюцинации. Не вижу ничего позитивного ни в том, ни в другом, но Кейден поясняет, что так классифицируются психические проявления, связанные с шизофренией. Поэтому на выходные и приехала Дорин, которая и оказалась той самой подругой детства, у которой они были в городе четвертого числа.
Я снова задумываюсь, мог ли Кейден в самом деле устроить пожар. Он наверняка мог догадаться, как это скажется на здоровье матери вместе с отсутствием лошадей, которых, по словам Кейдена, временно разместили в конюшне в пятнадцати минутах езды к северу. В голову приходит робкая мысль, что миссис Толбот сама могла поджечь конюшню в момент психического обострения, но тут же виню себя за это: нельзя делать предположений о болезни, о которой я ничего не могу знать.
Но если я исключаю Толботов, то подозреваемых практически и не остается.
Кейден ведет себя на удивление обыкновенно. Он не скрывает ничего из описания последствий пожара, не задает наводящих вопросов, и ничто в его действиях не указывает, будто он подозревает меня в слежке или краже. Или он не поджигал конюшню, или он очень умелый лжец. Или он понятиа не имеет, что я нашла флэшку, или он очень умелый лжец.
А он наверняка такой и есть, если вспомнить, что ему удалось одурачить весь город, включая, возможно, и саму Зоуи, по поводу своей влюбленности.
Конечно, технически он ей не изменял, если верить переписке. Он достаточно любил Зоуи, чтобы попросить ту таинственную девушку подождать, пока он сам все уладит. В каком-то смысле это даже заслуживает уважения. Но если он в конце концов набрался духа порвать с Зоуи в зимние каникулы и все пошло наперекосяк… Я искоса бросаю взгляд на Кейдена. Интересно, где теперь та девушка с фотографий? Возможно, она просто случайно оказалась втянута в эту историю. А может быть и так, что, когда Кейден не смог разорвать отношения с Зоуи, эта «Ида» взяла дело в свои руки…
Оба варианта леденили душу.
— Честно говоря, — говорит Кейден, когда мы входим в парк, не обращая внимания на табличку «Парк Пэрриш закрыт после заката», — звучит немного странно, но так даже немного легче.
— В каком смысле? — спрашиваю я, выуживая из рюкзака фонарик и освещая дорожку под ногами.
Кейден включает фонарик в своем телефоне.
— Пожар доставил много неудобств. Пришлось искать временное пристанище для лошадей и нанимать строителей для новой конюшни, но маме уже стало лучше с приездом Дорин. Скоро все придет в норму.
— Конечно. Но в каком смысле это облегчение?
Я свечу фонариком по сторонам, чтобы рассмотреть окружающее пространство. Справа — высокий ряд деревьев, за ними — дорога за пределами парка. Слева — поросший травой берег, спускающийся к озеру. Оно такое большое, что я удивляюсь, что до сих пор не подозревала о его существовании. У озера
