Проект 9:09 - Марк Х. Парсонс

– Вылезай! – велела она.

Оставалось повиноваться.

– С тобой все в порядке? – Я начинал беспокоиться.

– Пока не уверена. – Она села на водительское сиденье и кивнула на пассажирское рядом. – Садись.

Да что за черт?..

Я сел в машину. Асси проехала вокруг парковки и вернулась в очередь. Когда парень по громкой связи попросил сделать заказ, она ответила:

– Две большие колы. Хочу сорок семь кубиков льда в каждой. – Ее тон стал угрожающим. – Я их пересчитаю! И пеняйте на себя, если ошибетесь.

– Э-э-э… типа… ладно… большая кола… сорок семь кубиков льда. Ага, понял.

– Две большие колы. Сорок семь кубиков в каждой. И не вынуждайте меня выходить…

– Нет, нет, что вы… Не волнуйтесь, я понял… гм… спасибо.

– Ты его напугала, – сказал я. Она покосилась на меня. Я добавил: – И меня тоже.

Асси немного проехала вперед – перед нами никого не было – и повернулась ко мне.

– Твоя очередь. Так что ты думаешь?

– Насчет чего?

– Нас.

Ну вот. Она произнесла это вслух.

Скажи ей. Все как есть.

Кое о чем я и сам не подозревал, пока слова не сорвались с моего языка.

– Я думаю… я думаю, что каждый день в классе ты говоришь именно то, что я думаю, а если не именно то, что я думаю, то оно становится именно тем, что я думаю, если я об этом подумаю, – и это меня бесит и в то же время странным образом притягивает к тебе; а еще ты очень умная и по-настоящему забавная, хотя последнее не так очевидно, как первое, потому что твои шутки сдержанные и тонкие, но чувство юмора у тебя явно есть, и…

Я повернулся и посмотрел Асси в лицо, продолжая говорить на автомате:

– …ты не такая, как все, ты особенная, и как там называется полная противоположность лицемерам – куда девается мой мысленный словарь, когда он мне нужен? – в любом случае ты – это всегда ты, и никто другой, и даже если иногда ты ведешь себя так, словно злишься на целый мир, я-то знаю, что на самом деле ты просто постоянно начеку, потому что роль жертвы тебя не устраивает – для этого в тебе слишком много тихой уверенности в своих силах; кроме того – мне бы следовало об этом помалкивать, – однако, кроме того, ты невероятно привлекательная. Не пойми меня неверно, но когда я впервые тебя увидел, то сказал, что в тебе есть что-то от Че Гевары, хотя на самом деле скорее от Фриды Кало, ведь ты очень творческий человек, но в то же время страстный, и… ну, не знаю, как будто у Фриды и Че родился их долгожданный ребенок и каким-то образом он очутился в двадцать первом веке в Калифорнии в теле девочки-подростка, которая… – я отчаянно старался обойтись без повтора слова «привлекательная», – которая просто… неописуемо очаровательна, – теперь можно было перевести дух. – Вот что я думаю.

Я отчасти надеялся, что в ответ Асси скажет что-нибудь. Желательно в том же духе, ну или нет, но хоть что-то. Она не проронила ни слова. Просто наклонилась и поцеловала меня. Причем не чмокнула мимоходом, мол, спасибо, ты очень милый, а впилась в губы безумно опасным поцелуем – именно такого можно было ожидать от восхитительной внебрачной дочки чувственной художницы-новатора и яростного коммуниста-революционера.

Поцелуя с закрытыми глазами и открытыми ртами.

Поцелуя умирающих от голода.

Поцелуя, который длился вечно, но казался слишком коротким.

Где-то посреди всего этого сзади подъехала машина и просигналила. Асси отпрянула и посмотрела на меня.

– Давай поедем куда-нибудь и продолжим наш разговор.

Глава 29

Знаете, очень часто нужно просто держаться, оставаться на месте, не уходить, не исчезать в облаке пыли …

Доротея Ланж

ПО ДОРОГЕ К ДОМУ СОФИИ МЫ ДВАЖДЫ ОСТАНАВ-ливались. А когда наконец приехали, то не могли поверить, что прошел всего час. Мы оказались на том же самом месте – на той же парковке, – но изменилось все. Я имею в виду не только наши отношения. Мои волосы ощущались по-другому, мои ботинки выглядели по-другому, и даже руль в маминой «субару-аутбек» был каким-то другим.

И все это в корне отличалось от того, что я испытывал с Кеннеди.

Когда мы подошли к дверям, Асси взяла меня за руку. Я глянул на нее.

– Можно? – прошептала она.

Я покачал головой:

– Нет, – а выждав две секунды, добавил: – Нужно.

И стиснул ее ладонь.

– Ну и паршивец же ты! – ответила Асси, но глаза у нее сияли.

Дверь была приоткрыта, изнутри раздавалась музыка, и мы вошли. Обстановка сильно напоминала День мертвых, но мелодии играли другие, освещение и декорации сменились с жутких на рождественские, никто не оделся и не загримировался под мертвеца, однако вечеринка проходила так же грандиозно, как и в прошлый раз, с барбекю и всем остальным.

– Эти ребята лучше всех устраивают праздники, – сказал я Асси, пока мы шагали через гостиную к заднему двору. – Мне еще не поздно изменить решение относительно свиданий с Софией?

Асси приподняла бровь:

– Даже не знаю… а мне еще не поздно изменить решение оставить тебя в живых?

Однако она не выпустила мою руку, и я решил, что вполне могу…

– Вот вы где! – София стояла рядом с раздвижными стеклянными дверями, выходящими на патио. Она заметила, что мы держимся за руки, и ее глаза округлились. – О! Гм… – Увиденное явно заставило ее что-то перестроить в голове. – Давайте-ка я разведу для вас огонь в печке.

– Не стоит утруждаться, – запротестовала Асси.

София протянула руку и нажала на выключатель высоко на стене, рядом с дверью.

– Готово! Не забывайте, мой отец строитель.

Девчонки обменялись взглядами.

– Спасибо, – тихо сказала Асси. – Очень мило с твоей стороны.

София улыбнулась и кивнула в сторону патио.

– Наслаждайтесь.

Мы прошли через толпу к дальнему углу в задней части двора и уселись на скамеечке возле печки, в которой уже горел огонь. Асси потянула меня в темный угол, где лежала пара подушек, и мы продолжили то, чем занимались в машине. Нас словно околдовали, оторваться друг от друга было невозможно.

В конце концов мы остановились, чтобы перевести дух.

– Как здорово, – пробормотала Асси, привалившись ко мне.

Я согласно кивнул и откинулся на спинку скамьи, глядя на огонь. Уютно устроившись, мы посидели так немного, а потом Асси взяла меня за руку и спросила:

– Помнишь прошлый раз, когда мы здесь разговаривали?

– Еще бы! Это тоже было здорово.

– А о чем ты тогда думал?

– Честно? О том, что ты восхитительная. А ты?

– Ну, – тихо сказала она, – лично я думала, что ты порядком… гм…

– Порядком что?

– Глуповат.

– Вот так здрасьте!

Я зажмурился, а через минуту почувствовал, что Асси трясется. Приоткрыв глаза, я увидел, как она хохочет, стараясь не издать ни звука.

– Ты считаешь, что вся такая умная…

– Ну один из нас должен быть!

– А теперь какие мысли бродят у тебя в голове? – спросила она через минуту.

– Очень бодрящие, о тебе. И…

– И?

Я ухмыльнулся:

– Мне не терпится почитать, что думает обо всем этом Астрид.

Асси посмотрела на меня в недоумении. Или прикинулась недоумевающей.

– Как она может что-то об этом думать? Ее история происходит на другом конце света. С другими людьми. Это литература, вымысел, тут нет никакой связи.

– Ну да, ну да, но многие писатели говорят, что их книги основаны на жизненном опыте.

Асси прижалась ко мне еще теснее.

– Тогда, полагаю, нам следует заняться исследованиями…

Я попытался притвориться обиженным.

– Погоди, так это все ради книги? Я для тебя всего лишь объект исследования?

– По большей части да, – кивнула Асси с серьезным видом.

Я отпустил ее так стремительно, словно она излучала радиацию, и отодвинулся.

– Пусть будет так.

Асси придвинулась и очень мило подпихнула меня попкой. Не знаю почему, но я мгновенно растаял.

– Иногда мне кажется, что писательство помогает мне справляться с действительностью. Как будто книга – это исследование для реальной жизни, а не наоборот.

Я задумался.

– Хм. Иногда фотография помогает мне понять непонятное.

Асси помолчала с минуту.

– Как с мамой?

Я сглотнул и, не доверяя своему голосу, кивнул.

– Если ты когда-нибудь захочешь поговорить об этом, я всегда тебя выслушаю, – тихо сказала Асси.

Даже думать о том, чтобы поговорить с кем-то про маму, было странно. Но если кто-то…

– Спасибо, – наконец ответил я. – И я тоже всегда тебя выслушаю. По поводу твоего отца.

Она