Шум - Рои Хен
– Не подпускайте его ко мне!
Все как один натягивают на себя шкуры стереотипов и скалят зубы, но за секунду до того, как вагон превращается в кровавую баню, Ципора забирается на сиденье, прямо в туфлях на изношенную обивку, и яростно вопит:
– Что, черт возьми, у вас за проблема?! Поезд застрял на две минуты, и вы на глазах превращаетесь в зверей! Да вы заслужили чуму, войну, землетрясение и потоп одновременно. Мир вот-вот полетит в тартарары, а вы все ковыряетесь в какашках!
– Успокойте ее кто-нибудь! – шипит один из мужчин.
– Заткнись, идиот. Я могла бы быть твоей бабушкой. Постыдился бы. Все постыдитесь! Дамы и господа, история все помнит. Так вот, она запомнит и то, как вы разрушили этот райский уголок, потому что каждый выпуск новостей в мире начинается с этого захолустья на Ближнем Востоке и стаи мелких вшей, сосущих из него кровь. Нация-стартап, пример для подражания, избранный народ… В жопу! Вы как укушенные инвестируете в генетические разработки и здоровое тело… а с душой что, с сердцем?! Вы думаете, вы хозяева мира, так вот, у меня есть для вас новость: вы – нет! Вы забыли своих родителей, детей, соседей. Вам дали два глаза, два, а не один, и вы нихрена ими не видите.
Она переходит на свистящий шепот, устремив взгляд куда-то далеко-далеко.
Ципора провидит.
И будет день, когда с неба спустится летучая мышь с царской короной на голове.
А после грянет война и землю зальет кровь.
И оставит Господь народ Свой, и великий шум наполнит уши тишиной.
Все вы останетесь одни, одни, одни, одни…
* * *
Одному Богу известно, сколько раз она повторила бы “одни”, но поезд неожиданно трогается и стряхивает Ципору с ее постамента.
Стукнувшись головой о подлокотник, Ципора падает на пол вагона.
– Ты в порядке? – тихо спрашивает солдат.
– Слава Богу, дышит, – сообщает хасид.
– Не стоило так гневаться, мадам, – говорит русский.
– В вашем возрасте это опасно для сердца, – добавляет араб.
Все вместе они помогают Ципоре подняться. Вязальщица заботливо поправляет ей платье. За окном проносятся здания, облицованные иерусалимским камнем.
– Где моя сумка?
– Сумка тут, – сообщает вязальщица.
– Дай сюда! – Ципора роется в сумке.
– Она что, думает, что я у нее что-то украла? – обижается женщина.
Опоздав всего на пятнадцать минут, поезд подъезжает к станции. Пассажиры разбегаются, каждый по своим делам. Только мальчик с пустым пакетом из-под чипсов не сводит с нее глаз. Ципоре кажется, что она все еще в пути. Без гудка и клубов пара из паровоза как узнать, что ты прибыл?
* * *
На выходе с перрона таксисты набрасываются на Ципору, точно облако саранчи:
– Тэкси, тэкси?
Почему по-английски и почему дважды? Она даже не удостаивает их вниманием. Голова кружится, и Ципора прислоняется к грязной стене станции. Людской поток течет мимо, пока она курит. Рядом с автоматом с напитками стоит седой мужчина, на лице его широченная улыбка. На большой кипе вышито желтыми нитками “Главное – не бояться!” и смайлик.
Да ладно, думает Ципора. Это главное? Не бояться?
Сколько времени требуется, чтобы выкурить сигарету? Семь минут? Ей понадобилось меньше, чтобы решить, что она немедленно возвращается в Тель-Авив. Она не в том физическом и психическом состоянии, чтобы продолжать это путешествие. Это мне уже не по возрасту, думает Ципора. Она хочет домой, на свой старый синий диван. “Бог был прав, когда оставил меня, – где я, и где все это, где я, и где пророчества? С чего вдруг вообще мне взбрело в голову идти к Стене, это же как со стенкой разговаривать”.
Вирус
Ципора просыпается поздно и винит в этом снотворное, хотя ничего не принимала. Это своего рода душевное состояние, объясняла она подругам свои поздние пробуждения. Пока у нее еще были подруги.
С закрытыми глазами она бредет к кофемашине. Вода в аппарате есть. Вилка в розетке. Зеленая лампочка горит. Ничего не происходит. Что на этот раз? Забыла вставить капсулу. После долгих поисков по всем ящикам выясняется, что капсул нет.
Надев серое платье-мешок, она топает к киоску на улице Кинг Джордж. Только на перекрестке замечает, что вышла в тапочках. Мысль о том, чтобы вернуться, чтобы потом снова выйти, она отметает сразу. Да и продавец за прилавком все равно видит только верхнюю часть тела. Кто вообще смотрит на женщину моего возраста? – вопрошает она себя. Доктора да карманники. И Ципора продолжает идти, уверенная, что и тех и других ожидает разочарование.
Она кладет на прилавок четыре упаковки кофе девятого уровня крепости.
– Погоди, – вскидывается продавец. – Ты не эта, из этого?
– Нет, я не эта! – Ципора едва проснулась, а уже вне себя от злости.
Уже в который раз ее принимают за шумную каргу из “Большого брата”. Ципора специально отсмотрела весь сезон и не обнаружила никакого сходства с собой.
– Это ты, ты! – подмигивает ей продавец и цокает языком. – Меня не обманешь!
Откуда берутся эти существа? – спрашивает она себя. Может, у нас произвели обмен населения с Марсом, а про меня просто забыли?
– Можно селфи? – умоляет он. – Кофе за мой счет!
Ладно, думает Ципора, хоть какой-то толк от моего уродливого двойника. Продавец поворачивает телефон и делает пальцами знак V, а Ципора кривит губы.
– Ты просто бомба, ты это знаешь?!
Да уж, тут не нужно никому угрожать гибелью, думает Ципора, мир уже и так накрылся.
Подходя к своему дому, Ципора слышит чей-то встревоженный голос. Она останавливается, чтобы шарканье тапочек и шорох пакета не мешали идентифицировать источник звука, и с ужасом понимает, что это ее голос. Это она где-то кричит, несмотря на то что ее рот закрыт, а губы сжаты. “С тобой и правда что-то не так, – говорит она себе. – Ты теперь не только слышишь голоса, ты слышишь свой собственный голос”.
Через мгновение тайна раскрывается. Соседские дети, старшая и младший, стоя на дорожке, ведущей к подъезду, хихикают, глядя в мобильник, который держит сестра. Видео, которое они смотрят, кажется Ципоре до боли знакомым. Ничего удивительного, она сама в нем и снялась, стоя на сиденье поезда и пророчествуя перед целым вагоном потрясенных пассажиров. Она молча замирает за спинами детей. Когда дети замечают ее, младший вскрикивает, а старшая быстро прячет телефон в карман.
Взбешенная тем, что ее тайком снимали, а еще больше тем, что едва не довели до сумасшествия, Ципора набрасывается на них:
– Вы знаете, что снимать людей без разрешения – это преступление? Дай сюда – или я
