Последняя гроза - Елена Николаевна Ронина
За столом ее начали упрекать, а потом не разрешили толком ничего объяснить. Как только она открывала рот, тут же влезал Емельян с глубокомысленной речью, короткое содержание которой можно было объяснить выражением «не время»… Что тут за жизнь такая? Вся в условностях.
Ночью долго ворочалась, отмечая, что матрас хороший, а подушки так себе. Немудрено, что, открыв глаза, с удивлением поняла, что, скорее всего, проспала. Алиса быстро нацепила на себя походное платье и высунулась в коридор.
На кухне уже вовсю трудилась недовольная Люся. Алиса сразу уже ее опознала по рассказам Виктора. Люся окинула Алису недобрым взглядом. Ну надо же! Она тут не нравилась никому. Ни жителям усадьбы, ни их гостям, ни обслуживающему персоналу. Везде не своя. Такого в жизни Алисы еще не было. Она неуверенно попробовала договориться с Люсей:
– А завтрак тут дают?
– Завтрак у нас в 8:30. А сейчас уже десять утра. Так что увы.
– В воскресенье? В 8:30?
Люся посмотрела на нее как на полоумную и треснула тарелкой о стол.
– В ЭТО воскресенье. Через два часа тут начнется большое действо. А гости начнут съезжаться уже через час.
– Так вроде в восемнадцать!
– В восемнадцать избранных гостей собирает Емельян для разговора.
– Вроде же для того, чтобы деньги поделить?
По реакции Люси Алиса поняла, что опять ляпнула что-то лишнее. Люся аж перестала мешать что-то в железной миске, так и застыла с венчиком в руке.
– Ну которые в завещании, – зачем-то пояснила Алиса.
– А ты очень быстро соображаешь, как я погляжу.
– А чего тут соображать? Умер хозяин, оставил тонну всего, и кусок, видимо, немалый. Вон сколько народу позвал добром поделиться.
– Свят, свят! Кто кого позвал? Чего несешь?
– Так в мыслях своих позвал и, главное, не забыл записать. И моего деда вспомнил, спасибо ему большое. – Последние слова произнесла практически шепотом под испепеляющим взглядом Люси.
Люся немного подумала, потом, видимо, в своих мыслях согласилась с Алисой и опять начала работать венчиком.
– Вот это ты дело говоришь. Непростой был человек, но с большой буквы. Тут многие его недолюбливали, я точно знаю. И нам доставалось, но он был справедливым. Тут уж ничего не скажешь. А ты-то как тут оказалась? Погоди, я тебе кофейку налью. Да и сама с тобой выпью. А ты пока себе бутерброд сделай.
Люся включила кофеварку, достала две чашки.
Алиса вздохнула с облегчением. Наконец-то кто-то действительно, как ей показалось, заинтересовался ее персоной.
– Вроде как ваш хозяин и мой дед были братьями.
– Да ну?! Никогда такого не слышала.
– Да и я не слышала. Я и деда никогда не видела. А мама умерла два года назад.
– А отец?
– У меня его никогда не было. Меня мама с бабушкой воспитывали.
– Но дед-то был?
– Так он в тюрьме все время сидел. Как любила говорить бабушка, «из категории сел-вышел». В тюрьме и умер год назад.
– А. – Люся взгромоздилась на барный стул. – Понятно. Такое тоже случается.
– Ой, да чего только не случается. Но мне в принципе ничего не нужно, вы не подумайте, я хорошо живу. Бабушка у нас была запасливая. Все вечно на книжку складывала, и квартира у нас хорошая. Я работаю в местной больнице медсестрой. После работы – уколы, то-се, так что все в порядке.
Алиса отметила хороший кофе, и булка свежая, как будто только из печи. Какое-то время обе молчали.
– А от чего Григорий Андреевич умер? Его ведь так звали? Правильно?
– Да. Кровоизлияние в мозг.
– Случается… Раз, и все. Хотя, если за человеком хорошо ухаживают, он может долго прожить, даже после инсульта. Если терапия правильно подобрана, лечебная физкультура, ну и если, конечно же, не нервничает.
– Думаешь, что мы тут его довели?
– Нет, я не думаю. Мне зачем про вас думать? У вас своя жизнь, мы с вами никак не пересекаемся.
– Вот пересеклись же.
– Это мимолетно. Завтра я уеду, и мы друг друга не вспомним. Ну записал на меня ваш бывший хозяин ручку «Паркер» на память, и молодец! Я ему буду благодарна. И на этом наше с вами знакомство закончится. Я ведь из провинции, у меня двойного дна нет. Я что думаю, то и говорю. Но у вас тут классно. Красиво так, спокойно: с одной стороны, ты в деревне, а с другой – изысканно все, как в другой век попала.
– Слышишь? Бежит кто-то. Ладно, мне тут с тобой рассиживать некогда.
Буквально тут же в дверях появилась Марта. Алиса ахнула про себя, вот это да! Перед ней стоял совсем другой человек. Куда делся вчерашний не то японец, не то китаец? Не было на вечернем мероприятии в Марте ни капли женственности. Все же женщины должны носить платья! Это же совсем другой вид! А главное, внутреннее ощущение себя. На Марте платье было длинное в пол, волосы подняты наверх и стянуты обручем. Оказывается, и короткую стрижку можно превратить в прическу.
– Какая вы, – от души восхитилась Алиса, – а я опять в цветочек.
Марта расхохоталась:
– Сегодня твой цветочек как нельзя кстати. Люся, налей кофе, у меня уже ни нервов, ни сил!
– Да ладно, Марта Павловна, вы уже все организовали! И все будет как всегда – без сучка и задоринки.
– Ой, каждый раз боюсь, что что-то пойдет не так. И всего-то мероприятие на три часа. Слава богу, музыканты позвонили, что едут, уже основа есть. Кейтеринг не подвел, столы накрыты вовремя. И какое счастье, что не подвела погода.
Люся налила кофе, подвинула к Марте розеточку с небольшими сухариками. «Да, тут все следят за своими фигурами, – подметила Алиса. – Ну что ж, молодцы».
– Ну вот, видите. Хорошее начало – это много. – Люся пошла к своей миске мешать дальше венчиком содержимое.
Марте, скорее всего, важен был не кофе, а сам разговор. Или даже выговориться. Она говорит – ее слушают.
– Это ты права. Если уж что не задается, то с самого начала. Когда что-то разбивается, электричество вырубает. Тогда точно! Знаки уже расставлены. Можно и вообще ничего не делать.
Алиса с восхищением смотрела на Марту. Наверное, она была здесь самым приятным человеком. И пусть не очень женственная, но душевная и справедливая. Это чувствовалось. После вчерашнего не то банкета,
