Последняя гроза - Елена Николаевна Ронина
– Ну ладно, ты прав, перед смертью не надышишься. Сцену проверили?
– Лично попрыгал на досках!
– Тогда я спокойна. Микрофоны подключили?
– Все под контролем.
– То есть и в микрофоны покричал?
Алексей хохотнул. Все в порядке. Вроде бы хозяйка всем довольна. Из того, к чему можно прицепиться, только злополучный куст роз. Но это природа. Бывает по-всякому. Шторм, ураган, наконец, медведь из леса.
– Вы прекрасно выглядите, Мария Павловна.
– Ну так мы же вроде проговаривали костюмы.
Марта сегодня была в длинном платье из плотной саржи малахитового цвета, вырез лодочкой, рукав по локоть. Наряд дополнял ярко-малиновый шарф из тонкого бархата.
– Я не об этом. – Алексей сбавил и тон, и обороты. Что это? Марте померещилось или в его голосе промелькнули нотки нежности? Иногда этот практически мужлан ее очень удивлял. Природа делает людей другими, лучше, чище, проникновеннее.
– Да, и прошу тебя. Не называй меня Марией Павловной при гостях.
– Как скажете.
За ужином было объявлено, что завтрак в свободной форме на кухне. Каждый приходит с семи до девяти. Каша, омлет и бутерброды по запросу у Люси. Кофе и чай готовятся самостоятельно.
Анна специально позавтракала первой и улизнула на улицу. Ей совсем не хотелось лишних вопросов. Она немного расстроилась, что Валентин никак не среагировал на их теперь отдельное проживание. А с другой стороны, чего она ждала? Удивительно, что ее в принципе до сих пор не вытурили из этого дома.
Анна с удовольствием и большим интересом наблюдала за подготовкой к празднику. Это как в театре за кулисами. Кажется, что ничего не получится. Как из этого кавардака может получиться спектакль? Однако же – получается! Вопреки всем и всему. А все потому, что каждый на своем месте и занимается своим делом. Все должно выстраиваться последовательно и по заведенному ритму. Да, главное – это ритм. В подготовке к празднику этот ритм чувствовался, значит, все будет к сроку на своих местах.
– О! А я тебя искал! – От дома к ней бежал Валентин. Сразу стало тепло на душе. Надо же, оказывается, она его ждала. Валентин размахивал руками и, подбежав, неожиданно обнял. – На правах близкого знакомого.
Анна, не растерявшись, чмокнула его в щеку:
– Близкие знакомые обычно целуются.
– Тогда вспомним мою вторую родину. Во Франции целуются два раза.
– А в России три!
Милая игра забавляла обоих, оба были не против, оба боялись перейти черту. Анне как-то надо было сменить тему.
– А почему он называет ее Мария Павловна?
– Потому что ее так зовут.
– А как же Марта?
– А ей так нравится. И я с ней согласен. Почему мы должны довольствоваться именем, которое нам дали родители? Они, как правило, и сами не уверены в своем выборе. Меня, к примеру, в честь какого-то там предка назвали. Вот спроси меня сейчас, как я захочу назвать своего сына?
– И?
– А я не знаю. Поэтому готов назвать как попало, а потом дать ребенку полную свободу. Пусть меняет, не соглашается, только уже вместе с паспортом. Ладно, пошли спросим, чем помочь. Это важно. В празднике все должны посильно помочь.
– Марта, какая нужна помощь? Ты сегодня прекрасна как никогда!
– Поддерживаю. – Анна попыталась вложить в слова как можно больше души.
– Спасибо, дружочек. Спасибо, Анна! Пока никакой. Но когда начнут съезжаться гости, точно потребуется. Пока еще прогуляйтесь, а через полчаса, пожалуйста, будьте неподалеку. Валя, ты умеешь поймать мой взгляд.
Анне нравился Валентин, но она отдавала себе отчет в том, какие они разные. И дело было даже не в деньгах и не в усадьбе. Она уже поняла, что он выше всех этих представлений о богатстве и статусе. У него в жизни есть свои цели и задачи. В Россию он явно вернулся передохнуть, собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Валентин находился в самом начале пути. Как книга. Пролог готов, и вроде как много уже написано, и есть с чего начать, но первая глава начнется, только если перелистнуть страницу. Валентин сейчас находится на белом листе. Не торопится ту страницу перелистывать. Присматривается, прислушивается. Вдумчиво вглядывается в этот мир.
Еще Анна заметила, что мир этот его скорее расстраивает, чем вдохновляет. И даже дело не в печальном событии, на которое он попал. Сразу с корабля на бал. Ему, в принципе, не нравился этот мир, где никто не говорит о том, что думает, люди живут в мире условностей, по им одним понятным законам.
– Ты правда думаешь, что имеешь какое-то отношение к нашей семье?
Ну вот, она не ошиблась. Все-таки нужно что-то отвечать. Что-то конкретное. Имеет ли она право говорить всю правду? Почему-то Валентин не поверил, что Анна может быть членом их семьи. Почему? Взять хотя бы Алису. Она, что ли, могла? Анна не стала юлить вокруг да около. Можно, конечно, сказать правду, но не всю. Не тот случай. Значит, будем выкручиваться.
– Если честно, я не знаю. Всегда была уверена, что знаю всех своих родственников. Информация свалилась на меня как снег на голову. Маме рассказывать не хочу. Она у меня слишком переживательная. Папа тут же кинется меня спасать. Он у нас из команды «Чип и Дейл спешат на помощь». Были ли в семье какие-то тайны? Я об этом никогда не рассказываю, но мои родители работают в структуре, где все одна большая и сплошная тайна. Дома всегда и про все недоговаривали. А вот про своих дедов толком ничего рассказать не могу. Кстати, я спрашивала, куда они подевались, но от меня всегда отмахивались. Ну вот скажи ты мне, почему просто не рассказать все как было?! Что это за фразы: «Я не хочу об этом говорить. Это закрытая тема»? А в итоге человек может попасть вот в такую странную ситуацию.
Аня закончила свой монолог и ждала вердикта. Валентин молчал дольше обычного.
– Невероятно странное совпадение…
– Мне тоже так показалось, но… чего только в жизни не бывает…
– Извини, я, может быть, не уделяю тебе должного внимания. Сама понимаешь: девять дней, теперь праздник этот ни к селу ни к городу. Тебя, наверное, удивляют наши милые гости, каждый со своим мнением.
– Да нет, ну почему же…
– Мать опять в нирване. И я все думаю про твое появление в усадьбе.
Да что ж он все думает! Аня сделала еще одну попытку:
– Брось переживать! Я все понимаю. Сначала упала на тебя в ночном клубе, потом здесь какие-то тайны
