Первая в списке - Магдалена Виткевич
Потом мы с Юреком сняли квартиру в Оливе. Площадь тридцать один метр. Комната, кухня, ванная. Это казалось нам мечтой, как будто мы живем в королевском люксе. Конечно, в те времена снять квартиру было равносильно чуду. У нас не было свадьбы, а мы хотели жить вместе. И все получилось. Мы жили там несколько лет, жили в основном на его стипендию и на мою пенсию. В сумме совсем неплохо.
Мне даже не пришлось после колледжа искать работу, она сама нашла меня. Я отправила свое резюме в финансовую корпорацию. Судьбе было угодно, чтобы там работал человек, которому я когда-то перепечатывала кандидатскую диссертацию. Меня приняли сразу. Ведь я была пунктуальной и серьезной, короче – перфекционисткой. Защита диплома у меня была в среду, а с понедельника следующей недели я уже работала. Со временем мы переехали, у нас родились чудесные дети, но я чувствовала, что должна делать что-то еще, что-то важное. Листая газету, я заметила объявление о работе в медицинском учреждении. Это был импульс. Я отправила документы, прошла первый этап, второй. Только на третье собеседование меня пригласили в хоспис. У меня сразу что-то не заладилось. Был сильный мороз, сначала я не могла сесть на автобус, потом этот автобус еле тащился из-за аварии на дороге и пробок, а потом я долго искала нужное здание.
В хосписе каждый новичок должен пройти волонтерскую практику, чтобы обе стороны убедились, что это то, что устроит всех. Потом было собрание коллектива. Я ловила удивленные взгляды: такая молодая, неизвестно, справится ли. И тут я увидела одну из медсестер. Она смотрела на меня, и в глазах у нее было то же самое, что у священника, который поддерживал моего отца в последние дни: добро, надежда, мужество и радость жизни.
Это была пани Агнешка, та, с которой ты уже знакома. Она вместе с другими медсестрами сопровождала наших пациентов в этой их последней поездке. Она здесь с незапамятных времен. Позже я узнала, что она вроде как племянница священника, который первым, более тридцати лет назад, подумал о создании хосписа… Того самого священника, который приходил к моему отцу. Тогда у меня все сложилось в единое целое. Мое присутствие здесь было абсолютной случайностью, но я чувствовала всем своим существом, что я на своем месте.
Гражина
Я была под большим впечатлением от этой женщины. И все яснее и яснее осознавала, что все люди разные, что есть вроде меня, как песчинка в огромном мире, а есть такие, как она. Она ворочает горы, сама ищет свою дорогу, а я все пребываю в странных размышлениях, подарить кому-то жизнь или нет. Моему мужу я больше не могу помочь, но…
– Удивительная история. Роза, ты так и не ответила на мой вопрос… Как ты сумела приручить смерть?
– Не думаю, что я приручила ее… Сама не знаю, как у меня это получается. Наверное, я просто рада, что теперь моя жизнь выглядит так, как она выглядит.
– А ты боишься смерти?
– Нет. Смерти я не боюсь. Я боюсь только за своих детей, как они справятся без меня, будут ли достаточно обеспечены. Я не хочу, чтобы моя дочь пережила то же, что и я. Сын справится. А вот дочь… Я даже высчитала, когда ей исполнится столько лет и столько дней, сколько было мне, когда у меня умер папа. Каждый следующий день – это своего рода победа. А у нее пока еще есть и мама и папа.
– Спасибо тебе. Роза, – сказала я.
– За что? – удивилась она.
– За все. За твою историю. Такую удивительную, что даже не верится…
Роза покачала головой.
– Можно я еще раз сюда приду? Просто так… без повода?
– Конечно. Многие приходят сюда.
– Если я могу чем-то помочь, в чем-то тебе пригодиться, дай знать, пожалуйста.
– Дам. – Она улыбнулась. – Я надеюсь, что терзания, в которых ты сейчас пребываешь, скоро прекратятся.
– Роза. – Я отошла от двери. – Если бы ты могла быть донором костного мозга, ты пошла бы на это?
Она взглянула на меня вопросительно, но в ее глазах я заметила понимание и надежду.
– Я? С большой радостью. Но если речь идет о тебе, то решение должна принимать только ты, не оглядываясь ни на кого.
*
Я приняла решение в тот же день.
– Мама, я все-таки сдам костный мозг, – сказала я, когда дети уже спали.
– Ты эгоистка! – крикнула свекровь. – Твои дети потеряли отца, а теперь ты хочешь, чтобы они еще и мать потеряли? Я на это не согласна!
– Мама, это не так. Я подготовлю для тебя все материалы, ты прочтешь и все поймешь.
– Не буду я ничего читать! Чем костным мозгом разбрасываться, лучше просто как следует мозгами пораскинь! Бедные сироты… я уже старая, не смогу, просто не успею вывести их в люди!
Она вышла из комнаты и заперлась в своей спальне.
Я пошла в детскую. Дети спали. Спокойно, как всегда. Марта накрылась почти полностью, только ноги торчали из-под одеяла. Спала точно так же, как и я. Стасику, как и мужу, всегда было жарко. Спал, откинув одеяло в сторону. Я погладила их щечки. Я любила их больше жизни. Глядя на них, я впервые подумала, что было бы, если бы больной была я, а где-то там, далеко, другая мать решала, подарить мне жизнь или нет. Я бы сделала все, чтобы она мне ее подарила.
Еще перед сном, покопавшись в Интернете, я нашла интервью с Урсулой Яворской. Это глава фонда, из которого мне звонили.
Как часто возникают осложнения у доноров?
У здорового донора не может быть осложнений. Именно для того, чтобы такого не случилось, доноры так тщательно обследуются. Любые сомнения обязывают дать отвод данному донору и искать другого. Задача – помогать, не причиняя вреда, и этого мы придерживаемся, независимо от обстоятельств и решения донора.
Может ли заявивший о своем желании пожертвовать костный мозг передумать и выйти из реестра?
Да, может, но, пожалуйста, помните, что деньги на выполнение исследования уже потрачены и что на эти средства мы могли бы проверить того, кто определился с
