Без любви не считается - Алекс Хилл
– Марк, пожалуйста…
Просьба застревает между ребрами, заставляя поморщиться. Отрываюсь от податливых губ и смотрю в светлые глаза, что наполовину спрятаны за густыми ресницами. Протест зреет в душе, пуская яд по венам. Она хочет меня только один раз. Всего один раз. И еще неделю назад я бы с удовольствием с ней согласился, но сейчас…
– Эври бади хо-о-оум?! – разносится из холла развязный крик.
Диана смотрит на открытую дверь и коротко встряхивает головой.
– Это Дима? – хрипло спрашивает она.
– Э-э-эй! Марк, дружище! Где ты?! Кис-кис-кис!
Слышится хлопок двери и тихий голос Сони. Диана перебирает ногами, и я опускаю ее на пол.
– Ну где же ты, мой лучший друг?!
– Старшенький в говно, – усмехается Диана. – Идем посмотрим.
Не разделяю ее веселья, но шагаю следом. Дима поднимает голову, упираясь рукой в стену, и растягивает губы в злобной улыбке. За его спиной стоит бледная Соня, растерянно хлопая глазами. Ага, так я и поверил.
– Вот ты где, дружище! А я тебя ищу!
– И нашел, – тихо произношу я.
– О! Ди! И ты здесь! – Дима смотрит на сестру. – Как дела?
– Лучше, чем у тебя. Соня, ты его что, под капельницей из спирта сутки держала?
– Я… мы… – лопочет она.
– Девочки, идите на кухню. Сейчас будет мужской разговор. Да, Марк? Ты ведь не против? Я быстро.
Дима едва не спотыкается о свои кеды и нетвердым шагом направляется ко мне. Выхожу ему навстречу, чтобы уже поскорее закончить этот цирк. А Соня неплохо его подготовила. Выросла девочка, приемчики стали куда продуманней. Дима опускает левую ладонь мне на плечо и поднимает голову, криво ухмыляясь.
– Ты мой друг, Марк. Лучший друг! Но еще ты… – его кулак взлетает и стремительно приближается к моему лицу. – Мудак!
Глава 13
POV Диана
Резкая перемена в настроении Димы прошибает холодной дрожью обескураженности, а его злобный крик парализует. Марк успевает уклониться от кулака брата, но от второго удара, который не заставляет себя ждать, уйти не удается. Вздрагиваю от глухого хлопка и распахиваю глаза шире. Соня Диму озверином накормила, что ли? Он, конечно, говорил, что каждый день мечтает врезать Марку, но это были всего лишь слова на гребне дружеской волны, а сейчас… все серьезно.
Любопытство приковывает к месту и заставляет прикусить язык. Я хочу узнать причину бешенства брата, и самый быстрый способ – досмотреть бой до конца, внимательно слушая реплики оппонентов. Голова Марка повернута в сторону, он поднимает руку к щеке, гневно выдыхая. Ну все, сейчас начнется второй раунд. Не хватает пива и чипсов! Дима, покачиваясь, делает шаг назад, но это не отступление, а разбег для новой атаки.
– Я еще не все сказал, – цедит он, вновь срываясь с места.
Марк обхватывает Диму и пытается повалить на пол.
– Угомонись, – натужно рычит Рождественский.
– Какой же ты… – шипит Дима, изворачиваясь. – Ты хоть представляешь, что могло случиться?! Как все могло закончиться?! О чем ты думал вообще?!
Парни падают с жутким грохотом, уже представляю размеры синяков на их коленях. И пусть Дима пьян, он едва ли уступает Марку в силе и ловкости. В ход идут локти и ноги, отборный мат закладывает уши. Поднимаю взгляд на Соню, все еще стоящую позади, и пораженно усмехаюсь. Она улыбается и смотрит сверху вниз на потасовку с неподдельным удовлетворением. И теперь в ней нет и капли той скромной и милой девочки, которую приютили здесь по доброте душевной. Скинула шкурку змеючка. Вот это сюрприз.
Забив на парней, направляюсь к Соне, потому что она сейчас куда интереснее глупой драки. Ну не убьют же они друг друга, верно? А все остальное заживет. Соня встречается со мной взглядом, в мгновение меняясь в лице, и бросается к парням, взволнованно вскрикивая:
– Дима, нет! Не надо!
Преграждаю ей путь, вытянув руку. Соня упирается в нее грудью, и я обнимаю маленькую лживую дрянь, стискивая ладонь на хрупком плече:
– Ну чего ты, Сонь? Посмотри еще. Ты ведь не насладилась.
Она затравленно поглядывает на меня и шепчет:
– Ты не понимаешь… не знаешь…
– Да мне в общем-то плевать. Ты используешь моего брата, и за это я могу откусить тебе башку. – Моему тону позавидовала бы даже королева психиатрической клиники.
– Я его не использую. Он правда нравится мне.
– Больше, чем Марк?
Соня едва заметно кривит губы, но не успевает ничего сказать, потому что за спиной раздается сдавленный хрип Димы:
– Все-все. Отвали.
Оборачиваюсь, и Соня вырывается из моих объятий. Марк сидит верхом на Диме, прижимая его правую руку к полу и давя предплечьем на горло. Носы целые, крови не видно, но оба взъерошенные и красные. А смотрят друг на друга так, что все яойщицы мира упали бы в обморок.
– Хватит, – выдавливает Соня. – Пожалуйста, перестаньте!
Марк поворачивает голову, в его глазах ни злости, ни разочарования, вообще ничего. Пусто и холодно. Ни единой эмоции для провокаторши Сони. Она сжимает кулаки, а Дима, наоборот, обмякает, прекращая сопротивление.
«Рождественский, а ты хорош. Уложил обоих. Даже удивительно, что я смогла с тобой потягаться».
– Проспись, – рычит Марк, медленно отпуская Диму. – Завтра попробуем еще раз.
– Пошел ты, – выплевывает он и не без труда поднимается на ноги.
Соня мгновенно оказывается рядом и ныряет ему под руку, а Дима ловит мой взгляд. Коротко качаю головой, но ничего не произношу. Смысла нет, он сейчас не в себе и все равно ничего не поймет. Дима опускает голову, позволяя Соне утащить себя в маленькую гостиную, и я надуваю щеки, глядя в пустоту. Вот это да. Я думала, что в отпуск приехала, но тут попробуй отдохни.
– Марк… – начинаю было я, но замолкаю, потому что он уже шагает прямо на меня.
По его рукам и шее ползут витиеватые дорожки вздувшихся вен, под скулой видна красная ссадина. Испуганно хватаю ртом воздух, потому что видела подобное в кино. Мужик зол, мужик только что чуть не умер, а значит, организм в стрессе требует как можно скорее заняться созданием потомства. А можно как-нибудь без меня?
– Если ты собираешься… – бормочу я, отступая.
Воздух порывом ударяет по шее и левому плечу, за спиной хлопает дверь, и я удивленно оборачиваюсь. Что, простите? Ушел? Самку искать или на гору полезет, чтобы умереть в одиночестве? Прикладываю ладонь ко лбу, с каждой минутой становится все веселее и веселее. Пойду-ка я лучше поем.
Возвращаюсь на кухню и достаю из бумажных пакетов мечту всех худеющих. Беру двумя пальцами
