Любовь пахнет понедельником - Соня Субботина
Ева уже давно спала, когда Лиза поднялась попить водички. Вернувшись, она решила проверить спальню подруги на предмет новых стихотворений. Раз та не хочет рассказывать, то Лиза сможет хотя бы косвенно понять, всё ли в порядке. Она знала, что нельзя рыться в чужих вещах, но искренне верила, что совершает очередной поступок во благо. Среди тетрадей нашла несколько помятых черновиков. Среди биохимических формул веществ, которые Ева пыталась заучивать, красовались корявые строчки. Вдруг Лиза передумала проводить своё небольшое расследование. Самого факта наличия было достаточно. Она решила, что Ева сама обо всём расскажет, когда будет готова. Не читая, Лиза убрала стихотворение к себе в сумочку. Она упустила очередной немой крик о помощи.
Глава 18
Сорвать пластырь
С ветром тебе по пути, крылья расправь и лети,
Ни капли о прошлом не сожалей и действуй смелей.
TRiJET. После крепкого сна
Ева вышла из аудитории и в одно мгновение оказалась в холле между двумя кафедрами. Её по-прежнему немного трясло, даже несмотря на то, что билет был очень лёгким, а препараты вполне удобоваримыми. Два из трёх были именно теми, что она ждала: щитовидная железа и печень человека. Самые лёгкие из многообразия экзаменационных стёкол. Перед входом на кафедру была толпа народа. Студенты ждали своей очереди и жадно расспрашивали каждого «выжившего». После того как она отделалась от кучки девочек сухим перечислением вопросов в билете, препаратов, а также заверением, что никто её даже не пытался валить, наконец-то встретилась взглядом с ним… и все исчезли. Они теперь были вдвоём в холле, полном людей. Как это всегда бывало, когда Ева оказывалась рядом с Мирославом.
– Ну как? – видимо, он сам вышел только недавно, в руках всё ещё сжимал зачётку.
– Ну… – Ева постаралась сделать выражение лица как можно более грустным, как будто экзамен у неё принимала не добрая женщина, за всю сессию не отправившая на пересдачу ни одного студента и попасть к которой она мечтала с тех пор, как узнала список экзаменаторов, а кто-нибудь более мерзкий, как Илья Александрович, например. От одной мысли о нём Еву передёрнуло. – Я перепутала вену с артерией…
– Да ладно… – Мира ещё не успел узнать, у кого она сдавала, но понимал, что за эту ошибку многие могли спокойно снизить оценку на целый балл. – Ты хочешь сказать, что?..
– Да расслабься, – та перебила его и начала смеяться, – пять у меня. – Ева раскрыла зачётку и протянула её Мирославу. – Но какой в этом смысл, если зачёт по биохимии не сдан?.. – добавила она уже без притворной грусти.
– Твоё настроение улучшится, если мы отметим почти закрытую сессию облепиховым чаем в кафе твоей подруги? – Лиза разрешила посвятить его в последние события, но попросила не распространяться о её беременности. Она знала, что слухи внутри их потока распространяются подобно пандемии.
– Чёрт возьми, да! Почему мы ещё здесь? – Ева вприпрыжку побежала за своей сумкой в аудиторию, ставшей комнатой ожидания.
Когда они спускались к выходу, Ева заметила того, вспоминать о ком лишний раз не хотелось. Илья Александрович заходил в один из кабинетов бухгалтерии, располагавшейся на первом этаже. Он был достаточно далеко и, судя по всему, чем-то явно озабочен, поэтому ему не было дела до своей бывшей студентки, которая тут же впала в ступор.
– Ева? Всё нормально? – Мирослав знал, что ничего не нормально, что этот человек по-прежнему оказывает какое-то непонятное влияние на девушку, которая за последнее время стала ему очень близка и дорога. Он слегка потряс Еву за плечо, это помогло вывести её из оцепенения.
– Да… просто… – фразу она не смогла закончить, так как остро ощутила, насколько сильно ей надоело врать и насколько это несправедливо по отношению к Мире. Но правда… правда бы причинила ему боль. И эту боль нельзя было бы заглушить даже наркотическими обезболивающими. Ева ещё не могла до конца определиться, хочет ли она разделить эту тяжёлую ношу с кем-то. Порывы быть откровенной были редки и мимолётны. Она ещё никогда не думала всерьёз о том, что можно поделиться случившимся с кем-то, чтобы стало легче. До этого момента. – Пойдём скорее, хочу увидеться с Лизой.
По пути от института до кафе и от кафе до дома Ева рассказывала, как прошёл её экзамен. Эмоции немного поутихли, и она уже меньше путалась в словах. Студентка была безумно рада, что из всех вопросов ей попались именно те, что знала лучше всего. На самом деле этими разговорами она пыталась отвлечь себя от необходимости рассказывать об осеннем происшествии на кафедре биохимии.
– Представляешь, я сижу, мне отвечать через одного, у экзаменаторши сидит девочка и отвечает менструальный цикл, гормоны, фолликулы, жёлтое тело. Я сижу, смотрю на свои бумажки и понимаю, что, если бы у меня был её билет, я бы уже давно отправилась на пересдачу. Я не помню ничего из женской половой. Не смейся! Я серьёзно! Наверное, это глупо, потому что я девушка, а мы должны знать такие вещи. У нас это должно быть в крови.
Мирослав улыбался, отпивал чай из бумажного стаканчика и немного посмеивался. Он не хотел останавливать этот очаровательный монолог, который и так прерывался каждый раз, когда Ева начинала задорно смеяться. Пару раз та настолько увлеклась, что прекратила смотреть под ноги и точно бы упала, если бы он её не подхватил. К счастью, чай к этому моменту они уже успели допить, иначе бежевый пуховик Евы покрылся бы неприятными оранжевыми пятнами, которые ни он, ни она не знали, как выводить.
Экзамен принимали четыре преподавателя, и к одному из них, вернее к одной, хотели попасть все. Она была мечтой троечника, да и в принципе любого студента. Каждый, у кого она вела пары, был в полном восторге и от неё, и от предмета. Она вела у Евы в первом семестре, и
