На память милой Стефе - Маша Трауб
– Вы что-то знаете? Что-то про нашего хозяина? – Я все еще не понимал, к чему клонит Джанна.
– Ты никогда не спрашивал у хозяина этой квартиры, почему он приобрел недвижимость именно в нашем городке? – улыбнулась Джанна. – Вокруг столько прекрасных мест. Почему именно здесь?
– Нет, а должен был? Тут очень красиво. Я бы и сам купил здесь квартиру, если бы мог, – пожал плечами я.
– Кажется, за эту ниточку ты еще не тянул, – все еще улыбалась Джанна.
– Какую ниточку? – не понял я. – Можете прямо сказать, а то я уже по потолку хожу и не знаю, где и что искать! – взмолился я.
– Ну вот, ты уже не такой грустный, каким был! Интрига, да? – рассмеялась Джанна. – Все, мне пора, остатки пирога положи в холодильник. Не разогревай в микроволновке, только в духовке! Понял? – Джанна поднялась со стула и направилась к выходу.
– Джанна, умоляю! Я сдаюсь! Ну дайте хоть еще одну подсказку! – воскликнул я.
– Ты все-таки недалеко ушел от своих мальчишек. Такой же ребенок, – Джанна подошла и погладила меня по голове. – Матушка нашего хозяина хотела вернуться именно в этот город. А значит, сюда ее что-то тянуло. Вопрос – что?
– Что? – не понял я.
– О господи, ты вроде бы умный мальчик! Она венчалась здесь, что непонятного? Но потом ей пришлось вернуться в Россию! Это же очевидно! – воскликнула Джанна.
– А вы откуда знаете? – я стоял раскрыв рот.
– Моя бабушка была свидетельницей на этой свадьбе, – ответила Джанна так спокойно и буднично, будто речь шла о пироге не со шпинатом, а с сыром.
– Как? И вы молчали? Почему? – я все еще стоял столбом, обалдев от такой информации.
– Ты не спрашивал, – пожала плечами Джанна. – Да и я не сразу вспомнила. Пока сегодня утром твои мальчишки на рынке не появились и не начали всех изводить – может, бабушки что-то помнят, может, дедушки? Ты же знаешь, как у нас – один начнет рассказывать, другой тут же подключится и станет утверждать, что все было не так. Вот твои подопечные и устроили на рынке вечер воспоминаний, то есть утро. Хотя клиенты не уходили, тоже слушали. Потом брали то, что не собирались.
– Это ведь хорошо, да? – спросил я.
– Нет, это совсем плохо, – ответила Джанна. – Если человек не любит шпинат, зачем ему пирог со шпинатом? Если он забыл, зачем пришел, а потом, оказавшись дома, понял, что купил не то, что хотел, разве это хорошо? В общем, я все сказала.
– Вы им рассказали про вашу бабушку? – уточнил я.
– Нет, оставила это для тебя! – Джанна улыбнулась. – Ты же их учитель, а я всего лишь торгую пирогами. И почему я должна рассказывать всему рынку?
– Подождите, но вы же спросили вашу бабушку про ту свадьбу! – чуть ли не закричал я.
– Дорогой, ты сейчас, конечно, сделал мне комплимент, – улыбнулась грустно Джанна, – я такая старая, что уже сама бабушка. А моя бабушка давно умерла. Но мама сохранила вот это – Джанна протянула мне отороченный кружевом белый носовой платок и брошь. – Это подарок от матушки вашего, как вы говорите, хозяина. Стефы. Бабушка сохранила. Такие выдавались всем подружкам невесты.
– И вы опять только сейчас это показываете? Когда уже уйти собрались? Почему не сразу? – я все же повысил голос от возмущения.
– Саул, мне тоже иногда хочется интриги, – пожала плечами Джанна, – видел бы ты себя сейчас! Приятно посмотреть. Глаза горят, руками размахиваешь. А когда я пришла, ты был похож на… Не знаю на кого. Такой грустный и отчаявшийся. Мальчишки – вам всегда нужны подвиги и победы. Вы можете или грустить, или радоваться. Почему нельзя просто пожить хотя бы день спокойно? Зачем эти качели туда-сюда? Мой муж был таким – или хохотал, или рыдал. И к чему это привело?
– К чему? – уточнил я, хотя уже знал ответ.
– К тому, что я уже десять лет как вдова. И мой муж не увидел своего внука, – ответила Джанна. – Так что умоляю, перестань ходить с тем лицом, которое у тебя было, и начни ходить со счастливым. И своим мальчишкам расскажи про мою бабушку. Думаю, им понравится.
– Подождите! А вы, случайно, не знаете, где проходило венчание? Здесь? В городе? – спросил я.
– Нет конечно! Когда нужно что-то сделать тайно, все едут в ту церковь, куда тебя Лея возила. Раньше так было. А сейчас – там просто очень красиво, удивительные виды. Падре новый, молодой, но мне он нравится. Меня тоже крестили в той церкви.
– Вы что, были незаконнорожденной? – спросил я, не успев прикусить язык.
– Да, мама родила меня от мужчины, которого очень любила, – спокойно ответила Джанна. – Но его любовь оказалась не такой сильной, чтобы принять ребенка. Отец, как вы сейчас говорите – биологический, так и не женился на моей матери.
– Простите, мне очень жаль, – сказал я.
– Не стоит, – ответила Джанна. – Мама потом вышла замуж за очень хорошего человека, который стал мне родным отцом. Он меня удочерил, я ношу его фамилию.
– Да, конечно, – пробормотал я.
– Я думаю, матушка хозяина этой квартиры очень любила того человека. Всю жизнь. Возможно, у нее были обстоятельства, которые заставили ее все бросить и уехать. Жаль, что она так и не успела сюда вернуться, – сказала Джанна. – Не забудь убрать пирог в холодильник.
Не знаю, сколько времени я просидел на балконе, разглядывая коробки, платок и брошь, которые передала мне Джанна. Из ступора меня вывела Лея, появившаяся на балконе с куском пирога, который я все же забыл поставить в холодильник.
– Джанна велела подогреть, только не в микроволновке, – сказал я вместо приветствия.
– Никогда не любила пироги со шпинатом, – ответила Лея, заглатывая пирог, не жуя.
– Я остался без ужина, – улыбнулся я.
– Нет, не остался. Там в пакете – мясо от Жана и его же знаменитые бутерброды с ростбифом. Меня от одного запаха мутить начинает, – ответила Лея.
– Что-то случилось? – уточнил я.
– Случилось, конечно! Я не знаю, когда мне выйти замуж за Жана. До рождения ребенка или после? Я хочу после, когда уже перестанет мучить токсикоз. Хочу быть красивая, понимаешь? А не как сарделька, которые продает Жан. О, ты можешь себе представить, он и меня теперь называет сарделечка! Если я его убью, меня же оправдают? Почему он меня сравнивает с сарделькой? Неужели ничего лучшего в голову не приходит? Я на него обиделась, а он не понял почему. Господи, ну угораздило забеременеть именно от него! Где была моя голова? И
