Развлечения для птиц с подрезанными крыльями - Булат Альфредович Ханов
– И последний штрих – простата, – объявил узист. – Есть два способа выяснить ее состояние: неэффективный и неприятный. В первом случае исследование проводится через брюшную стенку, во втором датчик вводится трансректально, через прямую кишку. Решайтесь.
Узист, выискав кисты в щитовидке Елисея, отослал его к эндокринологу, а эндокринолог сообщил, что без анализа крови на тиреотропный гормон не возьмется судить о картине целиком. Анализ показал, что щитовидка в норме и банка морской капусты в неделю послужит отличным подспорьем для иммунитета.
Елисей с тоской обозревал истыканные, как у ирвин-уэлшевских торчков, вены на обеих руках. Он чувствовал себя измотанным и оскверненным, как, вероятно, чувствует себя всякий, кто позволил залезть себе в прямую кишку.
Влад за вечерним чаем рассказал поучительную историю:
– Меня однажды направили к кардиоревматологу – существует и такая порода специалистов. Единственный кардиоревматолог в республике принимает в центральной клинической больнице. Чтобы к нему записаться, надо звонить в клинику во вторник с тринадцати до четырнадцати часов. Ни минутой раньше или позже, потому что иначе не запишут. Ты, наверное, догадываешься, с какой я столкнулся проблемой.
– Именно во вторник с тринадцати до четырнадцати в клинику не дозвониться?
– Так и есть. Я целый месяц висел на проводе и проклинал гудки. Подозрение, конечно, падало на бабок. Кто, как не они, таскается по больницам и заполняет своими жалобами коридоры и кабинеты? На пятую неделю мне надоело это узаконенное издевательство, и в день приема я поехал в центральную клиническую. Я ожидал встретить прорву старушек и готовился к битве с ними. Вы будете давить мне на совесть, убеждал я себя, а я буду попрекать. Бить врага его оружием. Представь мое удивление, когда я обнаружил, что очереди нет. Ни бабок, ни дедок – никого. Только кардиоревматолог, который сидел в пустом кабинете и ковырял в носу. Мы тогда славно побеседовали, и врач рекомендовал мне не переутомляться и следить за питанием.
* * *
Анализы крови свидетельствовали, что организм Елисея не заражен ни бактериальной инфекцией, ни кандидозной, что он свободен от вирусов и паразитов. Все шло к тому, что неотвратим визит к доброму дяде-гастроэнтерологу, который просунет ему в пищевод оптическую трубку и, осветив фонариком желудок, отщипнет от него кусочек ткани.
– Кстати, как ты насчет нетрадиционной медицины? – поинтересовался Влад.
– Это где все болезни исцеляют водкой с перцем? – уточнил Елисей. – Или где практикуют прижигания и кровопускания?
– Ни то ни другое. У меня для тебя дружеский подгон.
Айтишник кинул на стол распечатанный сертификат в клинику тибетской медицины. Три сеанса комплексного лечения общей стоимостью в 9999 рублей.
– Круто! – восхитился Елисей. – Откуда достал?
– Наколдовал, – развел руками Влад. – Из принтера, не видишь, что ли?
– И правда из принтера… Сколько я тебе должен?
– Нисколько, – проворчал сосед. – Можешь купить мне цветы.
Елисей догадывался, что Влад получил сертификат бесплатно, с помощью какой-нибудь серой схемы, и переживал, что в тибетской клинике распозна́ют кибераферу и пригрозят разбирательством. Но опасения не подтвердились. Елисея вежливо приветили, расспросили о недугах и прикрепили к монгольскому доктору Ганжуру, пухлому и румяному мануальщику, владеющему древними техниками точечного массажа. До того, как лечь на его кушетку, Елисей и не полагал, что его спина способна так хрустеть и не ломаться при этом. Восточный целитель с буддийским спокойствием извлекал из позвоночника тревожные звуки, как вдохновенный пианист из любимого инструмента. За массажем последовали банки, а за банками – иглы.
– Как будто ток ощущается, да? – с акцентом спрашивал доктор Ганжур, втыкая их в акупунктурные точки.
После массажа спина из-за следов от банок напоминала пиццу пепперони с фирменными кругляшами салями. Но Елисея переполняли свежесть и бодрость. Он прикупил букет лилий и подвязал его розовой лентой.
Прикола Влад не оценил.
– Выглядит странно, – сказал он.
– Твой заказ, – улыбнулся Елисей.
– Оставь свои гейские шуточки.
Елисей наполнил трехлитровую банку водой из-под крана и поставил лилии туда. Гриша состроил скорбную мину.
– Это все розовый фонарь, – произнес он. – Мне стоило предвидеть. Три молодых человека в расцвете сил под одной крышей, неудачи в отношениях с противоположным полом. Я об одном умоляю: меня в вашу содомию, ради бога, не впутывайте…
Шутки шутками, но ни антибиотики в тандеме с антисептиками, ни тибетские практики горлу не помогли. По-прежнему красное и отекшее, оно не реагировало на лечение.
– Я бы на вашем месте все-таки проверил желудок, – сказал лор. – Случается, что кислота или желчь забрасываются через пищевод обратно и тем самым раздражают слизистую горла. Если так, то местные лекарства от фарингита бесполезны.
Гастроэнтеролог велел принять позу эмбриона, вставил в рот Елисею пластиковый мундштук и сообщил, что по сравнению с колоноскопией ФГДС – это как погладить котенка. Елисей и не подозревал, что такими словами доктор усыпляет бдительность. Когда оптическая трубка зашуршала по нёбу и ассистентка врача прижала голову Елисея к подушке, он понял, что его обманули. Ему не дали даже сглотнуть в последний раз.
– Дышите носом! – воскликнул гастроэнтеролог раздраженно. – Дышите носом!
Елисей ощущал, как проглоченный против воли шланг, ведомый садистической рукой, протискивается все дальше и дальше. Нос напрочь забыл о своих возможностях, а прижатая к подушке голова норовила вырваться из-под твердых пальцев.
– Расслабьтесь! – приказал доктор. – Мы почти у цели.
Он, несомненно, имел в виду, что зонд скоро достигнет пункта назначения, вот только прогадал с призывом расслабиться.
– Носом! Дышите носом!
В этот момент сознание Елисея раздвоилось. Как и положено сознанию расщепленного человека. Первый субъект корчился на кушетке и тщился во что бы то ни стало не умереть. Второй с исследовательским любопытством наблюдал за первым и оценивал ситуацию в ее целокупности. Именно второй отметил, что гастроэнтеролог с азартом смотрит в монитор. Что в шланге есть отверстие, и в него доктор проталкивает нечто вроде заостренной проволоки, чтобы выполнить забор ткани из желудка. Что врач, обещая скорое избавление от мук, проводит неясные манипуляции. Что обыденные представления о времени исчезли, а болевой порог сдвинут. Что оптическая трубка черной змеей выползает изо рта, за ней вынимается пластиковый мундштук. Что на салфетки, бережливо подсунутые ассистенткой, в изобилии выплескивается жидкость виноградного цвета.
– Желудок у вас, конечно, опущен, – сказал гастроэнтеролог спустя вечность, когда печатал диагноз. Елисей сидел рядом и перебегал взглядом с монитора на доктора. – Стенки дряблые. Кислотность повышена. Желчь в избытке, притом в существенном. Пищевод смыкается полностью, но гиперемирован.
– Так у меня горло из-за желудка болит или нет?
– Трудно судить однозначно. Я пропишу вам лекарства, пейте в течение двух месяцев. Затем повторная консультация.
* * *
По врачам Елисей таскался в
