Сергей Лукницкий - Киллеров просят не беспокоиться
-- Правильно, -- сказала Светлана, очень похожая на призрак в освещении дрожащего пламени. -- Видите эти свисающие нити? Это единственный коридор в пирамиде, в котором потолок -- земляной. Остальное -- камни и глина. А ведь в глине ничего не растет. Ну, идемте же.
Алтухов понемногу освоился. Теперь лабиринт казался ему уютным и вполне обитаемым. Иногда из коридоров, которые они пересекали, веяло разными запахами: то аммиаком, то едой, то гнилью и водорослями. Однажды Косте даже почудилось, что углубление, чернеющее справа от него, осветилось с другой стороны, там тоже был проем.
Они пришли в помещение побольше.
-- Здесь, -- сказала Света и направилась к стене.
Она просунула руку в стену, опять эти колдовские штучки -- никакой расщелины незаметно -- и достала связку карточек. И в тот же момент за спиной Алтухова, все еще стоящего на пороге, раздался глухой голос:
-- А теперь подойди к ней.
Костю всего передернуло, но не потому, что он испугался голоса, который мог принадлежать духу какого-нибудь египетского царя, похороненного здесь. Нет, быть не может, чтобы фараоны знали русский язык!
Стена как бы сама собой раздвинулась, в проеме мелькнула фигура. Крекшин.
И тут Алтухова осенило. Терехов! Терехов же говорил ему, что Светлана на берег не выходила. Как же она тогда умудрилась спрятать здесь ключ от безопасности России? Провокация, устроенная ради того, чтобы заманить его, Алтухова, в ловушку? Глупо. Слишком сложно. Карточки настоящие и выбитые зубы Светы Сенокосовой -- тоже настоящие. Выходит, Терехов специально направил его к Светлане, чтобы проследить, куда она отправится после освобождения -- и именно вместе с полковником ФСБ.
-- Да, Николай, простой водкой за такое не откупишься, -- проворчал Алтухов, мысленно обращаясь к Нестерову.
-- В неоплатном долгу останется, -- переиначил Крекшин.
Ему надо было как-то забрать карточки, прежде чем стрелять. Алтухов прижался к противоположной от входа в комнату стене рядом со Светой. И в свете факела он увидел ее глаза. Они настороженно смотрели в угол. Он проследил за ее взглядом. В углу был очень узкий черный, беспросветный проем. Алтухов сработал четко: сунул факел в песочный пол и мгновенно втащил Светлану за собой в спасительный коридор. Яркие вспышки выстрелов на миг озарили комнату за их спиной, раздался стон Никиты -- и наступила тишина.
-- О Господи, мамочка, мне страшно! -- зашептала Света. -- Что там произошло? Бежим отсюда.
-- Куда? В бессмертие? Надо возвращаться обратной дорогой.
-- Какой дорогой? Я тебя на расстоянии минус десять сантиметров не вижу.
-- Ну, есть же спички!
Двадцать пятой спичкой, которые в этом безвоздушном склепе все время гасли, Алтухов, уже увидевший картину на полу комнаты, наконец зажег факел.
-- Нам его хватит, чтобы пройти метров пятьдесят, -- предупредил он, -керосин вытек -- так что побежали.
-- А этот?
-- Он убит, Светочка.
-- Но как?
-- Вон, взгляни, стены под глиняным слоем -- металлические. Сам себя застрелил. Сработал рикошет!..
14
Пока оформляли отъезд в Москву, Светлана рассказала, что Терехов еще на корабле, вместе с Никитой Крекшиным, сослуживцем мужа, подходил к Андрюше, они о чем-то спорили.
Сенокосов был вне себя. Он вошел в каюту, яростно хлопнув дверью, бросился к жене и достал из кармана аудиокассету. Там были магнитные карточки. Оказывается, он был заядлым египтологом-самоучкой, впервые плывшим в Египет. Он попросил ее выбрать место в пирамиде и спрятать карточки, а вернувшись на теплоход, дожидаться его. Сам же направился в российское консульство. Света вернулась на теплоход в тот же день, поздно вечером. Там ее и схватили Терехов и его помощники -- механики судна. Крекшина не было. Ему удалось за три дня якобы пребывания группы в Каире слетать с Сенокосовым в Новый Уренгой на самолете, который ему обеспечила тетушка Вероника Сергеевна.
И ведь вернулся обратно, так как операция сорвалась. Но уже без Сенокосова.
Алтухов не мог себе простить, что сразу не обратил внимание на то, что Терехов, с его интеллектуальной ограниченностью, сравнивал, и весьма правдоподобно, физиономию Никиты с маской Тутанхамона. Ведь эта маска хранилась в Каирском музее, и если Терехов видел ее, значит в день предполагаемого нападения на него в пирамидах спокойно гулял по городу, а к вечеру приехал в Порт-Саид, чтобы взять в заложницы жену Сенокосова.
Когда выяснилось, что карточек у нее при себе нет, они стали пытать Светлану. Но не нашли того, что им было нужно, в ее вещах. Поэтому Терехов и выстроил весь этот план для Кости, уже лежа в каирской больнице. Ведь ему еще и алиби понадобилось. Собирался вернуться в свою финансовую группу "Клас" -- с одним "с".
Алтухов задержал его уже в самолете. Просто защелкнул на запястьях наручники, и тот все понял.
-- И еще, -- продолжил вслух свой внутренний монолог Алтухов, -- вы не могли не знать фамилии Крекшина. С этим вы переборщили.
Потом Алтухов стал думать, что его дрессированная, не понимающая шуток жена Женечка и впрямь купит к его приезду в секс-шопе все, что только можно. И что ему тогда со всем этим делать? Антресоли и так забиты...
Терехов весь полет посмеивался, посмеивался он и в Шереметьеве-2, куда прибыл рейс, и потом по дороге в Москву. Потрясая кандалами, перестал смеяться, когда Нестеров, встречавший Алтухова в аэропорту, обернулся с переднего сиденья автомобиля, после того как проехали полдороги, и тоном любезного собеседника проговорил:
-- А ваши хозяева из иранской разведки вас сдали, извините, совсем забыл сказать вам сразу. -- И замолчал. Потом добавил: -- Подобного рода магнитные карточки метят изотопами, и вывезти их за границу совсем не просто... Ну, а уж коли вывезли, вы же перед нами, как муха на экране радара.
Истерично заголосил мобильный.
-- Да, -- спросил Нестеров, выдергивая его из кармана, как всегда вместе с изнанкой.
В трубке раздался медленный, тягучий голос, из-за особенностей которого разговоры конкретно с этим собеседником оплачивались Нестеровым по двойному тарифу.
-- Привет, Коленька, это Зимоненко, -- быстро, за полторы минуты сказал Володя.
-- Привет, Вов, рад слышать, чем обязан?
-- Коль, меня только что проинформировали: ты арестовал Терехова, вернее, задержал. Я подключаюсь как адвокат, предупреди там своих.
Нестеров усмехнулся. У каждого есть работа. Но, похоже, адвокаты сегодня свою делают лучше. В конце концов, кто поручится, что арестовывать и наказывать гуманнее, чем защищать? Все так условно в этом мире...
Нет, но все-таки что же это получается: информационное обеспечение адвоката лучше, чем у него -- генерала ФСБ?! Откуда адвокат мог узнать об аресте Терехова, когда он произведен всего лишь полчаса назад? Что, неужели электронные игрушки стали неотъемлемой атрибутикой бытия?.. Нестеров посмотрел на своих коллег, уставился в окно и пробормотал:
-- Все-таки ДУРА она, этот LEX... Какой умник сказал мне в начале моей карьеры, что Иуда был первым адвокатом?.. Хотя теперь принято считать, что: summus ius -- summa iniuria (право -- высшая несправедливость).
...потом достал из кармана сложенный вчетверо листок, на котором помечал первостепенные дела, как-то: день рождения тещи, или что купить в магазине итальянской мебели, чтобы как-нибудь не дай Бог не забыть; или еще что-то, не менее важное, и в него записал: "позвонить в Гильдию российских адвокатов на предмет трудоустройства" -- и слово "адвокатов" подчеркнул. "Может, в самом деле стать адвокатом?"
Потом задумался о своей команде, помечтал о том, что надо заготовить приказ о поощрении. Сделали ребята много и жизнью рисковали: общая сумма от предотвращения теракта -- взрыва нефте- и газового комплекса, а также возможных последствий, составляла не менее двух-трех миллиардов долларов. Это, не считая сотен тысяч спасенных жизней. Поэтому, решил генерал, руководство не должно препятствовать тому, чтобы он, Нестеров, выдал бы каждому минимум по 200 рублей премии наличными.
Потом Нестеров вспомнил слова: "в адвокаты идут не из-за денег, а из-за кучи денег", -- и телефон адвокатуры вычеркнул...
