Голец Тонмэй - Андрей Васильевич Кривошапкин
Важенки ценятся на вес золота, а то и больше. Каждая из них должна стать стельной. Без суеты, в укромных лесных массивах и, что отрадно, без соперничества и отчаянной драки с другими быками, самцы сладострастно покрывают истосковавшихся по быкам важенок.
В разгар весны начинают появляться на свет здоровые оленята, такие родные и долгожданные для ламутов. Весьма скоро они вырастают и составляют собой основу самодостаточной жизни кочевых ламутов. Так продолжается олений род. От его сохранности напрямую зависит жизнь и относительное терпимое будущее самих ламутов.
У них свои заботы. Мужчины целиком заняты охотничьим азартом, запасаясь мясом на долгую зиму. В удобных местах строят колбо – низкие кладовые из срубленных деревьев для хранения добычи. За нею приедут зимой на оленьих упряжках. Чаще выстраивают лабазы.
В свободное от охоты время заняты починкой утвари и упряжного снаряжения. Женщины, не разгибая спины, шьют теплую зимнюю одежду для каждого домочадца.
Мальчики посматривают за оленями, не разбрелись ли, не ушли ли далеко. Сами за ними не ходят. Взрослые велели, чтобы оленей не беспокоили зря, потому издалека держат их в поле зрения.
А девочки помогают матерям и бабушкам. Они ссучивают нитки из сухих оленьих сухожилий. Или готовят еду для всех. В кочевой жизни никто без дела не сидит. Каждому выпадает посильная работа. Так круговертью течет неповторимая таежная жизнь.
* * *
Прежде чем разъехаться на омчин, Тонмэй долго говорил с сыновьями. Уточнял, кто куда поедет, когда вернутся на зимнее стойбище. Советовал, как действовать при удачной охоте, как лучше хранить добытое.
Напоследок попросил, чтобы при непредвиденных обстоятельствах, не мешкая, приезжали к нему. Говорил, где и когда будет, называя горные речки и лежбища снежных баранов. Все это на всякий непредвиденный случай.
Тонмэй благословил сыновей на удачный омчин. Те, не мешкая, снялись и уехали по своим урочищам. Сам он последним оставляет родовое гнездо. Сборы заняли несколько дней. Он еще в силе. Основательный и неторопливый в действиях и поступках. Эти завидные качества по генам переняты им от отца, благословенного старца Ичээни. К кочевке готовится тщательно. Кое-что из одежды, зимние охотничьи снасти, часть посуды и всякое, пока не нужное, аккуратно сложил на высоком лабазе. Вещи затянул ровдугой, специально предназначенной для этой цели, а сверху покрыл берестой. После перетянул кожаным длинным ремнем, чтобы ненароком ветром не сдуло бересту.
– На другой же день, как только мы откочуем отсюда, заявится онаки, чтобы чем-то поживиться, – проговорил Тонмэй, придирчиво поглядывая на лабаз.
Илкэни понял сомнения отца, сказал:
– Лабаз вон какой высокий, онаки не под силу будет подняться наверх.
– Я тоже так думаю, – соглашается отец, но пару раз еще бросает придирчивый взгляд на лабаз.
На омчин взяли самое необходимое. Тонмэй при кочевках редко кочует с семьей. На стоянках забот много. Все на нем одном. Часто тянет его охота. Хочется самому поездить по гребням труднодоступных скал. Не всегда получается. Только во время кочевья-омчин расстается до вечера с домочадцами.
Упаковав все вьюки, затем уложив их на спины вьючных оленей, связав их вереницей, Тонмэй весь караван доверял жене Эку, матери Нелтэк. Затем уезжал на охоту с намерением вернуться на новую стоянку. По своему обыкновению, и на этот раз решил отделиться от кочевья и проехать по лежбищам снежных баранов. Жена с сыном и дочерью откочуют сами. Им не привыкать, всегда так бывало. Хорошо, что сын подрос, польза от него уже ощутима.
– Остановитесь и поставите илуму возле устья речки Уилдикит. С левой стороны там высится кадар. Рядом лес. Сухостой хороший. Для оленей ягеля достаточно, – наставляет за чаем Тонмэй.
– По реке поедем или по взгорью? – предусмотрительно спросила жена. Во время кочевок она ведет аргиш, потому ей хочется заранее определить маршрут кочевки.
– По взгорью лучше. По реке одни камни, оленям трудно, копытца перетупятся.
– А ты в какую сторону поедешь, ама? – спросил Илкэни.
– В сторону Сэрилэнжэ поеду. Посмотрю на подзабытые распадки. Еще отец мой, как вспомню сейчас, говаривал, что там большой билэк[52]. Давно туда не ездил. Самому любопытно. На всякий случай возьму три запасных учага. Может…
В этот момент на медленно остывающем очаге громко прозвучал синкэн[53]. Тонмэй умолк на полуслове. Широко открытыми глазами уставился на огонь. Жена кинула на мужа тревожный взгляд.
– Что бы это означало? – озабоченно молвил Тонмэй.
– О чем-то предупреждает Дух огня. Это, видно, неспроста, – озабочено отозвалась жена, смахивая капли пота с круглого лица.
Тонмэй, словно оглушенный сидит, будто не дышит. Помолчав, наконец подал голос:
– Пожалуй, мне придется повременить с охотой. Покочую с вами. Что-то тревожно.
Жена незаметно улыбнулась, довольная тем, что муж кочует с ними.
Все допили чай и взялись навьючивать оленей. Не затягивая время, тут же выехали. Впереди поехал сам Тонмэй. Он на правах главы семьи ведет за собой основную связку – пять вьючных оленей. За ним жена с двумя вьюками. На втором олене по обе стороны подвесили ирука – гладкие, ровные шесты под каркас илуму. У Нелтэк один вьюк. Илкэни погоняет свободных оленей. Их немного. Они все ручные; приучены к недоуздку. При необходимости можно было бы всех вести в связку. Но, во-первых, для этого потребуется много кожаных ремней. Во-вторых, молодняк норовит вырваться из связки и запутывается, а это сильно мешает размеренному ритму аргиша. В-третьих, когда тропинка вьется по лесу, олени в связке то и дело цепляются за деревья – намаллотта. Лучше их погонять свободными. И на сей раз так поступили. Илкэни это даже нравится. Выпадает редкая возможность порезвиться на быстроногом учаге, да и самому побегать.
Среди оленей особо выделяется крупный бык белой масти. По масти за ним закрепилась кличка Гелтаня. По повадкам ровный самец. В зимнее время его редко запрягают в грузовую нарту, а летом его не навьючивают, ведут свободным в общей связке. К концу лета отпускают на свободный выпас, чтоб набирался силы перед гоном. Вся надежда кочевой семьи на него. Коли нагуляет жиру, сохранит силу. От него пойдет тогда здоровое потомство. А это отразится на достатке семьи. Все определено самой природой.
Вера в Гелтаню огромна в семье Тонмэя. Для них это священный олень, который приносит удачу и достаток. Его потомство отличается жизнестойкостью. Оленят белой масти держат на особом учете. Подрастая, они становятся оленями-кудяй.
