Похороны К. - Чон Хиран

– Нет, нет. Мое место вон там. – К. указал на место у окна, что было напротив, и сел у прохода, поправляя плащ.

Мне показалось, что он отсел в сторону, чтобы мне было удобнее. Для меня, как для девушки немного за двадцать, было удивительным видеть мужчину средних лет таким вежливым, это была редкость[4]. Я взглянула на незнакомца краем глаза, забыв надеть наушники, пока он какое-то время осматривал поезд. Как я узнала позже, он выглядел старше своих лет, но, как бы это ни было странно, его зарумянившееся лицо имело задорную живость, которую чаще можно было заметить у молодых ребят.

– Как давно я не путешествовал на поезде.

Я удивилась разговору К. с самим собой и повернула голову в его сторону. Обычно люди в возрасте, которые говорят что-то вслух, не говорят это просто так. Они готовы говорить с каждым, кто проявит хотя бы малейший интерес. Я почувствовала на себе его взгляд и попыталась было снова надеть наушники, но он был быстрее.

– Вы студентка?

Я не ответила, но и игнорировать его не могла, поэтому лишь смущенно кивнула. Поезд качнуло из стороны в сторону.

– Поезда – это действительно весело. Ведь он двигается исключительно по рельсам, не имея возможности выйти за их пределы ни на дюйм. Но в этом и есть все очарование.

Его мягкий тон и четкое произношение впечатляли. Возможно, почувствовав мою неловкость, написанную на лице, он быстро замолчал и посмотрел в окно. После этого внезапного молчания, мне казалось, будет невежливым вновь надеть наушники. Не снижая скорости, поезд проехал еще одну станцию без остановки. Цветущие ветви деревьев и сама платформа быстро пронеслись перед моим взором. Я заметила, как станционный смотритель, стоящий у пустой платформы, бросил окурок в сторону путей. Трава вдоль железной дороги была пожелтевшей и жухлой. Я чувствовала, что К. будто следит за мной, и поэтому старалась не смотреть на него.

– Извините, не могли бы вы одолжить мне телефон? Я очень спешил, поэтому оставил свой дома. Мне нужно кое-куда позвонить…

– Секунду.

Прежде чем он закончил говорить, я уже полезла в сумку и достала смартфон. Он тут же набрал на нем какой-то номер и поднес к уху. Похоже, собеседник не торопился брать трубку. Возвращая мне телефон, К. сказал, что, если вдруг кто-то будет перезванивать, я могу не отвечать на звонок. Я едва слышно ответила и положила телефон в карман. Мы обменялись несколькими неловкими взглядами. А за окном по мере того, как солнце поднималось все выше, вид приближающейся весны становился все ярче. К. казался мне мудрым мужчиной, он выглядел немного одиноким, но в то же время и не был грустен. Однако же это не значит, что он как-то отличался от других мужчин средних лет, которых я часто видела. Я вышла из поезда раньше, чем К., и пошла к кассе в противоположную от поезда сторону. Солнце пусть и пригревало, но воздух оставался холодным и сухим. Пассажиры, покидавшие поезд, поправляли воротники и расходились в разные стороны быстрым шагом.

О смерти К. я узнала в начале лета. Это был тот день, когда я уже совершенно забыла о нем. Когда мне перезвонил тот человек, с которым К. пытался связаться с моего телефона, лето уже было в полном разгаре.

Как бы аккуратно ни лежал труп, он все равно остается трупом. Я обняла дрожащие плечи и направилась обратно в кабинет. В прохладе, в которую была погружена комната, я начала искать что-нибудь, что могло бы послужить разгадкой, и вскоре поняла, почему темная книжная полка заставила меня отступиться. Ее черная пасть намекала на смерть К. И в этой глубокой темноте книжной полки лежал старый бумажный конверт.

Не то чтобы я не представляла себе наше расставание. И не сказать, что я не думала о том, как к К. придет старость. Я задумывалась как раз о том, что, когда настанет момент нашей с ним разлуки, причиной ее, скорее всего, будет именно смерть. Но все же у меня всегда было обнадеживающее предчувствие, что он отпустит меня перед смертью или я просто смогу уйти от него. По крайней мере, я тешила себя надеждой об этом. Но такая внезапная смерть не была в списке моих надежд. Было ли это из-за того, что К. всегда все тщательно планировал? Возможно, я не хотела сталкиваться с подобной дилеммой и поэтому не признавала происходящего. Но нет, смерть К. явно была им спланирована. Это я поняла, глядя на то, что он оставил на пустующей полке.

Запечатанный конверт был пожелтевшим, потертым по краям как старая бумага, и имел какой-то зловещий запах. Когда я открыла его, обнаружила внутри номер телефона, написанный толстой ручкой, но почувствовала, что записан он был в большой задумчивости. Больше внутри ничего не было. Номер был на плотной белой бумаге, и, казалось, от нее исходил такой же запах, как от К.

– Тебе не о чем беспокоиться. Если вдруг что-то произойдет, ты непременно узнаешь, как поступить.

Я вспомнила, что порой бывало так, что К. говорил о чем-то, будто для него не существовало будущего, которое он не мог бы себе представить. И наконец я поняла, что значили его слова.

Код города, указанный в номере, был мне незнаком. Я находилась в растерянности, не знала, стоит ли мне звонить по нему и как затем объяснить то, что произошло. Не знала, кого мне искать и должна ли я раскрывать свою личность или личность К. Прежде всего сомнений добавляло то, что предыдущий владелец ни разу так и не открыл этот конверт, хотя он казался довольно старым, а значит, и не пытался позвонить по этому номеру. Если я решусь позвонить, но мне так и не ответят, то гарантии К. растворятся в воздухе, а это означает, что я не смогу сдержать обещание, данное мной К. Это очень усложняло ситуацию. За пределами нашего дома К. и так больше не существовало, и я была обязана хранить в тайне то, что он жив. Даже если меня никто не заставлял это делать. Просто моя жизнь после встречи с К. вынуждала к этому обязательству.

Держа записку в руке, я откинулась на спинку кожаного офисного