Похороны К. - Чон Хиран
Я знала, что нельзя ничего ожидать, но произошло то, чего я никак не могла себе даже представить. Когда я открыла дверь, спальня, которая обычно была погружена во тьму из-за плотных штор, была залита светом. Одна из штор, что закрывала небольшое окно, была широко распахнута. Солнечный свет, что лился из узкого окна, проникал в каждую щель спальни, грозя лишить К. даже тени в его карманах. В комнате размером чуть больше шести квадратных метров были только кровать, достаточно большая для одного человека, небольшой шкаф и старый трехъярусный комод. Мое сердце забилось чаще. К., как обычно, спал, прикрывшись одеялом, аккуратно сложив руки на груди. Свет из окна, залитого дождем, был достаточно ярким, а в воздухе плавали пылинки. Пыль слетала с моих губ, но у носа К. она тихонько оседала. Его выражение лица было таким, будто он одновременно и улыбался, и плакал, злился, но оставался при этом спокоен. Конечно, правильнее было бы сказать, что его лицо не выражало ничего. Всегда естественно румяная кожа теперь выглядела бледной. Может, дело было в солнечном свете, но в глубоких морщинах около его носа не было и тени. И в этот момент я представила его лицо, которое, казалось, уже и забыла, и оно вновь исчезло из моих воспоминаний так же мягко, как и появилось.
Он лежал там, поглощая всевозможные тайны, словно только что найденная реликвия, которая долго хранилась, не тлея. Внезапно я подумала о том, что он, вероятно, чего-то ждал. Я начала размышлять о том, что не могу оставаться там надолго. Потому что нужно было признать – я слишком многого не знала. Чем больше я представляла себе его, наши общие секреты, тем больше понимала, что не могу быть уверена ни в чем. И мысли все еще не покидала та пустая книжная полка.
Вот так и умер К.
О смерти К. я узнала пятнадцать лет назад из новостей по ТВ. Он был писателем. Если быть точнее, то он был шестидесятилетним писателем, который безостановочно писал достаточно выдающиеся произведения на протяжении более тридцати лет. Погиб он в результате пожара внутри контейнера на пустыре в заводи рыбацкой деревни. Хотя огонь распространялся не сильно, но К. узнал о пожаре слишком поздно и по этой причине пострадал. После того как пожар был потушен, его тело, обгоревшее до неузнаваемости, было обнаружено внутри контейнера. Дверь была заперта изнутри, и были заметны следы того, что поджог был устроен намеренно. Рядом с контейнером был найден арендованный на его имя автомобиль, и единственное, что К. оставил внутри, были пачка рукописей, завещание и стакан с недопитым кофе. Судя по показаниям жены и дочери К. о его психологическом состоянии и передвижениях за последнее время, не оставалось никаких сомнений в том, что это было тщательно спланированное самоубийство пожилого писателя. При обычных обстоятельствах я бы не обратила внимания на эту новость, но мое внимание привлек показанный по ТВ фрагмент интервью с К., снятый еще при жизни. Я листала старый журнал мод, а потом, услышав знакомый смех, подняла глаза и сразу узнала его. Во мне не было ни капли сомнений. Даже когда К. смотрел в сторону интервьюера за кадром, он не мог скрыть беспокойства, ему будто было некомфортно под прицелом камеры. Я мгновенно схватила пульт и сделала громче.
– Я родился в семье со средним достатком, писал романы, не испытывая особых трудностей, и было время, когда моя жизнь казалась мне нескончаемо унылой. Но теперь, в зрелом возрасте, я понимаю, что мне повезло, ведь благодаря своим романам я смог мечтать о лучшей жизни.
Ведущий завершил программу речью о том, что роман, написанный К., был создан им с целью обрести бо`льшую значимость и сделал его обычную жизнь более сияющей. Я немедленно направилась в свою комнату, включила компьютер и начала искать информацию о К. Мужчина, которого я встретила, когда решила совершить путешествие к морю в одиночку три месяца назад, – это определенно был К.
В будние дни по утрам в поездах обычно немноголюдно. Вагон, в котором я ехала, был практически пуст: включая меня, в нем было всего четверо пассажиров, и все мы сидели далеко друг от друга. В это путешествие я отправилась, решив отдохнуть от постоянной заботы о больной матери. Я сидела в наушниках, прислонившись головой к окну и равнодушно наблюдая за пейзажем. Для меня это было время, когда я абсолютно ни в чем не находила вдохновения, что бы я ни делала. Мне было двадцать девять лет, я нигде не работала и тратила время впустую. Я специализировалась на визуальном дизайне и после окончания университета устроилась на работу, но не смогла продержаться и года, так что мне приходилось часто переходить с места на место. Отказавшись от идеи открыть магазин по продаже одежды, я начала работать фрилансером неполный рабочий день, но и это желание не приносило удовлетворения. По правде говоря, в то время моя жизнь была похожа на путешествие без билета, мне ничего не хотелось делать. К тому моменту я заработала не так уж много денег, жила с родителями и, опираясь на их помощь, не могла избавиться от постоянного безделья.
Мне нужен был предлог для того, чтобы стать независимой, будучи взрослым человеком, и отказаться от финансовой поддержки родителей. Отцу было сложно терпеть меня и мое поведение, так что у нас случился серьезный конфликт. Он понял, что я всегда искала повод не работать, и каждый раз он критиковал мою леность, которая, по его словам, была за пределами моих возможностей. Примерно в то же время у моей матери началась депрессия на фоне менопаузы. Неконтролируемый нервный срыв, большой конфликт в семье, я была единственной дочерью… И я променяла свою свободу на то, чтобы поддержать мать, ее боль на фоне сложного психологического состояния. Я неудачно выразилась, сказав, что отправилась в путешествие, устав заботиться о матери. Ведь я была тем человеком, которого раздражала защита собственной свободы.
К. появился в вагоне спустя несколько остановок после отправления поезда. Он был опрятно одет, на нем был тренчкот, который выглядел довольно дорого. Хотя по мере движения поезда количество пассажиров постепенно
