Похороны К. - Чон Хиран
– Разве это не будет считаться справедливой сделкой, если мы украдем жизни друг друга?
К. сказал, что все, что ему требуется от меня, – мое имя и лицо. Он сказал, что подарит мне новую, совершенно другую жизнь. Сказал, что все почести и экономическая выгода от этого также будут принадлежать мне. Сказал, что я буду вольна уйти в любой момент, если то, что он пообещал мне, не будет исполнено, что я вольна жить своей жизнью, если буду довольна тем, что он мне даст, что вольна буду уйти, если мне все наскучит.
Но, несмотря на то что я была опьянена атмосферой, которую создавал К., и окружающей его аурой, я не подходила на место человека, который мог бы сыграть необходимую ему роль. Причина, по которой предложение К. привлекло меня, хотя у любого другого вызвало бы лишь насмешки, заключалась не в том, как мы могли быть связаны между собой, а в том, что он предложил мне деньги. В то время это была действительно большая сумма, которой у меня никогда не было.
– Когда ты покинешь это место, нашей сделке придет конец. – Он сообщил, что, если я считаю, что он пытается меня обмануть, я могу просто взять деньги и уйти. – Но даже если ты просто уйдешь, то мне хотелось бы, чтобы ты сохранила всё в секрете. Я не способен тебя удержать. Но, как я и сказал, сделке конец, как только ты покинешь это место.
То, что меня зацепило, – деньги. Я хотела быть свободной, ничего при этом не делая, продолжая жить бесцельной жизнью. Если бы К. не отвернулся от меня с серьезным лицом, сказав, что даст мне время на раздумья, а просто продолжал следить взглядом, словно я его добыча, я бы все равно не отказалась от такого предложения.
Все прошедшие пятнадцать лет он и правда давал мне полную свободу выбора. Первые пять лет мне выплачивалась определенная сумма, помимо того дохода, который К. сам получал, «продвигая» меня, а после он делился со мной его частью. То, что он получал, ненамного превышало траты на обеспечение нас едой, одеждой и крышей над головой. Но удивительно то, что, пытаясь жить в тех условиях, которые он мне предоставил, я начала мечтать о лучшей жизни, раздумывая над его предложением.
– Мы должны дать нашей новой жизни имя, ведь мы оба не знаем, когда нам захочется сбежать от нее.
Я сказала, что приму предложение К., когда он протянул мне рукопись романа, которая была отобрана для конкурса в номинации «Лучший дебют».
Чжон Хичжон.
Это было имя, которое он выбрал для меня. Ощущения были странные. Тот факт, что хотя я и не имела желания жить активной социальной жизнью, я верила, что сила выбора, которую он мне и предоставил, подарит мне свободу. Но на самом деле выбор всегда делала я сама. Я сама решилась на эту сделку с ним, я решила жить той жизнью, которую он мне дал. И в какой-то момент я начала желать этой жизни, начала осознавать, как брать на себя ответственность за подобные желания. Но при всем при этом меня все больше одолевало чувство, что меня обманули. Можно ли смело сказать, что выбор, ограниченный определенными условиями, дает какую-либо свободу? Я даже не думала, что К. обманул меня. Я обманулась сама. Концепция такой свободы не имела для меня никакого смысла. На ум мне постоянно приходил вопрос, на который не было ответа: может ли такое обширное, даже экстравагантное понятие свободы вообще существовать? Я не знала этого. Даже если К. и дал мне свободу покинуть его в любой момент, эта свобода была подарена не только мне. К. также имел право предать меня. И я считала, что кто-то третий, нечто, кем бы или чем бы оно ни было, может разрушить нашу с К. сделку в любой миг. Это нельзя было просто назвать смертью. И это нечто, что могло без каких-либо на то ограничений управлять нашей с ним жизнью, возможно, и есть судьба. Истинное имя этой судьбы – свобода. Но ей не владела ни я, ни К.
Не зная, когда конкретно приедет и приедет ли вообще мужчина, ответивший на звонок, я не могла ни есть, ни пить. Солнечные лучи, бьющие в окно на кухне, будто бы боролись с темнотой дома, вырисовывая на обеденном столе четкую линию света. Я как зачарованная наблюдала за тем, как меняется наклон этой линии. Вместе с заходом солнца темнота дома смешивалась со светом улицы, и стол постепенно начинали заслонять тени от предметов, стоявших на нем. На улицах, что прилегали к развлекательному району, постепенно становилось шумно. Эта суматоха была похожа на сбитый плотно ком, так что она почти не привлекала моего внимания. Пару раз я поразилась тому, насколько громкие звуки издает мой голодный желудок, только и всего. И когда я уже практически обессилела от напряжения из-за всей сложившейся ситуации, я услышала звонкий стук в дверь, который привел меня в чувство.
– Это я, тот человек, которому вы звонили.
Я быстро подбежала к двери. Стоило мне только приоткрыть ее, как внутрь влетел крупный мужчина в рубашке с коротким рукавом, поверх которой был надет красный жилет.
– Вы мне звонили?
Но он шел напролом, даже не услышав моего ответа. Мужчина пробежался глазами по стене в поисках выключателя у прохода в узкий коридор, а затем указал на него, вздернув подбородок. Даже когда я начала протягивать
