Николай Гумилев - Шестое чувство

Завещание

Очарован соблазнами жизни,Не хочу я растаять во мгле,Не хочу я вернуться к отчизне,К усыпляющей, мертвой земле.

Пусть высоко на розовой влагеВечереющих горных озерМолодые и строгие магиКипарисовый сложат костер.

И, покорно склоняясь, положатНа него мой закутанный труп,Чтоб смотрел я с последнего ложаС затаенной усмешкою губ.

И когда заревое чуть тронетТемным золотом мраморный мол,Пусть задумчивый факел уронитБлаговонье пылающих смол.

И свирель тишину опечалит,И серебряный гонг зареветВ час, когда задрожит и отчалитОгневеющий траурный плот.

Словно демон в лесу волхвований,Снова вспыхнет мое бытие,От мучительных красных лобзанийЗашевелится тело мое.

И пока к пустоте или раюНеоборный не бросит меня,Я еще один раз отпылаюУпоительной жизнью огня.

Свидание

Сегодня ты придешь ко мне,Сегодня я пойму,Зачем так странно при лунеОстаться одному.

Ты остановишься, бледна,И тихо сбросишь плащ.Не так ли полная лунаВстает из темных чащ?

И, околдованный луной,Окованный тобой,Я буду счастлив тишиной,И мраком, и судьбой.

Так зверь безрадостных лесов,Почуявший весну,Внимает шороху часовИ смотрит на луну,

И тихо крадется в оврагБудить ночные сны,И согласует легкий шагС движением луны.

Как он, и я хочу молчать,Тоскуя и любя,С тревогой древнею встречатьМою луну, тебя.

Проходит миг, ты не со мной,И снова тень и мрак,Но, обожженная луной,Душа хранит твой знак.

Соединяющий телаИх разлучает вновь,Но, как луна, всегда светлаПолночная любовь.

«Ты помнишь дворец великанов…»

Ты помнишь дворец великанов,В бассейне серебряных рыб,Аллеи высоких платановИ башни из каменных глыб?

Как конь золотистый у башен,Играя, вставал на дыбы,И белый чепрак был украшенУзорами тонкой резьбы?

Ты помнишь, у облачных впадинС тобою нашли мы карниз,Где звезды, как горсть виноградин,Стремительно падали вниз?

Теперь, о, скажи, не бледнея,Теперь мы с тобою не те,Быть может, сильней и смелее,Но только чужие мечте.

У нас, как точеные, руки,Красивы у нас имена,Но мертвой, томительной скукеДуша навсегда отдана.

И мы до сих пор не забыли,Хоть нам и дано забывать,То время, когда мы любили,Когда мы умели летать.

«Он поклялся в строгом храме…»

Он поклялся в строгом храмеПеред статуей мадонны,Что он будет верен даме,Той, чьи взоры непреклонны.

И забыл о тайном браке,Всюду ласки расточая,Ночью был зарезан в дракеИ пришел к преддверьям рая.

«Ты ль в моем не клялся храме, —Прозвучала речь мадонны, —Что ты будешь верен даме,Той, чьи взоры непреклонны?

Отойди, не эти жатвыСобирает царь небесный.Кто нарушил слово клятвы,Гибнет, богу неизвестный».

Но, печальный и упрямый,Он припал к ногам мадонны:«Я нигде не встретил дамы,Той, чьи взоры непреклонны».

Ворота рая

Не семью печатями алмазнымиВ божий рай замкнулся вечный вход,Он не манит блеском и соблазнами,И его не ведает народ.

Это дверь в стене давно заброшенной,Камни, мох и больше ничего,Возле – нищий, словно гость непрошеный,И ключи у пояса его.

Мимо едут рыцари и латники,Трубный вой, бряцанье серебра,И никто не взглянет на привратника,Светлого апостола Петра.

Все мечтают: «Там, у гроба божия,Двери рая вскроются для нас,На горе Фаворе, у подножия,Прозвенит обетованный час».

Так проходит медленное чудище,Завывая, трубит звонкий рог,И апостол Петр в дырявом рубище,Словно нищий, бледен и убог.

Заводи

Н. В. Анненской

Солнце скрылось на западеЗа полями обетованными,И стали тихие заводиСиними и благоуханными.

Сонно дрогнул камыш,Пролетела летучая мышь,Рыба плеснулась в омуте……И направились к дому те,

У кого есть домС голубыми ставнями,С креслами давнимиИ круглым чайным столом.

Я один остался на воздухеСмотреть на сонную заводь,Где днем так отрадно плавать,А вечером плакать,Потому что я люблю тебя, господи.

Маэстро

Н. Л. Сверчкову

В красном фраке с галунами,Надушенный, встал маэстро.Он рассыпал перед намиЗвуки легкие оркестра.

Звуки мчались и кричали,Как виденья, как гиганты,И метались в гулкой зале,И роняли бриллианты.

К золотым сбегали рыбкам,Что плескались там, в бассейне,И по девичьим улыбкамПлыли тише и лилейней.

Созидали башни храмамГолубеющего раяИ ласкали плечи дамам,Улыбаясь и играя.

А потом с веселой дрожью,Закружившись вкруг оркестра,Тихо падали к подножьюНадушенного маэстро.

Дон Жуан

Моя мечта надменна и проста:Схватить весло, поставить ногу в стремяИ обмануть медлительное время,Всегда лобзая новые уста.

А в старости принять завет Христа,Потупить взор, посыпать пеплом темяИ взять на грудь спасающее бремяТяжелого железного креста!

И лишь когда средь оргии победнойЯ вдруг опомнюсь, как лунатик бледный,Испуганный в тиши своих путей,

Я вспоминаю, что, ненужный атом,Я не имел от женщины детейИ никогда не звал мужчину братом.

Попугай

Я – попугай с Антильских островов,Но я живу в квадратной келье мага.Вокруг – реторты, глобусы, бумагаИ кашель старика, и бой часов.

Пусть в час заклятий, в вихре голосовИ в блеске глаз, мерцающих, как шпага,Ерошат крылья ужас и отвага,И я сражаюсь с призраками сов…

Пусть! Но едва под этот свод унылыйВойдет гадать о картах иль о милойРаспутник в раззолоченном плаще, —

Мне грезится корабль в тиши залива,Я вспоминаю солнце… и вотщеСтремлюсь забыть, что тайна некрасива.

Читатель книг

Читатель книг, и я хотел найтиМой тихий рай в покорности сознанья.Я их любил, те странные пути,Где нет надежд и нет воспоминанья.

Неутомимо плыть ручьями строк,В проливы глав вступать нетерпеливо,И наблюдать, как пенится поток,И слушать гул идущего прилива!

Но вечером… О, как она страшна,Ночная тень за шкафом, за киотом,И маятник, недвижный, как луна,Что светит над мерцающим болотом!

«У меня не живут цветы…»

У меня не живут цветы,Красотой их на миг я обманут,Постоят день, другой, и завянут,У меня не живут цветы.

Да и птицы здесь не живут,Только хохлятся скорбно и глухо,А наутро – комочек из пуха…Даже птицы здесь не живут.

Только книги в восемь рядов,Молчаливые, грузные томы,Сторожат вековые истомы,Словно зубы в восемь рядов.

Мне продавший их букинист,Помню, был и горбатым, и нищим……Торговал за проклятым кладбищемМне продавший их букинист.

Это было не раз

Это было не раз, это будет не разВ нашей битве глухой и упорной:Как всегда, от меня ты теперь отреклась,Завтра, знаю, вернешься покорной.

Но зато не дивись, мой враждующий друг,Враг мой, схваченный темной любовью,Если стоны любви будут стонами мук,Поцелуи – окрашены кровью.

Вечер

Еще один ненужный день,Великолепный и ненужный!Приди, ласкающая тень,И душу смутную оденьСвоею ризою жемчужной.

И ты пришла… ты гонишь прочьЗловещих птиц – мои печали.О повелительница ночь,Никто не в силах превозмочьПобедный шаг твоих сандалий!

От звезд слетает тишина,Блестит луна – твое запястье,И мне во сне опять данаОбетованная страна —Давно оплаканное счастье.

«В моих садах – цветы, в твоих – печаль…»

В моих садах – цветы, в твоих – печаль.Приди ко мне, прекрасною печальюЗаворожи, как дымчатой вуалью,Моих садов мучительную даль.

Ты – лепесток иранских белых роз.Войди сюда, в сады моих томлений,Чтоб не было порывистых движений,Чтоб музыка была пластичных поз,

Чтоб пронеслось с уступа на уступЗадумчивое имя БеатричеИ чтоб не хор менад, а хор девичийПел красоту твоих печальных губ.

«Я не буду тебя проклинать…»