Николай Гумилев - Шестое чувство

Неоромантическая сказка

Над высокою гороюПоднимались башни замка,Окруженного рекою,Как причудливою рамкой.

Жили в нем согласной паройПринц, на днях еще из детской,С ним всезнающий, и старый,И напыщенный дворецкий.

В зале Гордых ВосклицанийМного копий и арканов,Чтоб охотиться на ланейИ рыкающих кабанов.

Вид принявши молодецкий,Принц несется на охоту,Но за ним бежит дворецкийИ кричит, прогнав дремоту:

«За пределами ВеледаЕсть заклятые дороги,Там я видел людоедаНа огромном носороге.

Кровожадный, ликом темный,Он бросает злые взоры,Носорог его огромныйПотрясает ревом горы».

Принц не слушает и мчится,Белый панцирь так и блещет,Сокол, царственная птица,На руке его трепещет.

Вдруг… жилище людоеда —Скал угрюмые уступыИ, трофей его победы,Полусъеденные трупы.

И, как сны, необычайныПестрокожие удавы…Но дворецкий знает тайны,Жжет магические травы.

Не успел алтарь остынуть,Людоед уже встревожен,Не пытается он вынутьМеч испытанный из ножен.

На душе тяжелый ужас,Непонятная тревога,И трубит он в рог, натужась,Вызывает носорога.

Но он скоро рог оставит:Друг его в лесистом мраке,Где его упорно травятБыстроногие собаки.

Юный принц вошел нечаянВ этот дом глухих рыданий,И испуганный хозяинОчутился на аркане.

Людоеда посадилиОдного с его тоскоюВ башню мрака, в башню пыли,За высокою стеною.

Говорят, он стал добрее,Проходящим строит глазкиИ о том, как пляшут феи,Сочиняет детям сказки.

Волшебная скрипка

Валерию Брюсову

Милый мальчик, ты так весел, так светлатвоя улыбка,Не проси об этом счастье, отравляющеммиры,Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое этаскрипка,Что такое темный ужас начинателя игры!

Тот, кто взял ее однажды в повелительныеруки,У того исчез навеки безмятежный свет очей.Духи ада любят слушать эти царственныезвуки,Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.Надо вечно петь и плакать этим струнам,звонким струнам,Вечно должен биться, виться обезумевшийсмычок,

И под солнцем, и под вьюгой,под белеющим буруном,И когда пылает запад, и когда горит восток.Ты устанешь и замедлишь, и на мигпрервется пенье,И уж ты не сможешь крикнуть,шевельнуться и вздохнуть, —Тотчас бешеные волки в кровожадномисступленье

В горло вцепятся зубами, встанут лапамина грудь.Ты поймешь тогда, как злобно насмеялосьвсе, что пело,В очи глянет запоздалый, но властительныйиспуг.И тоскливый смертный холод обовьет,как тканью, тело,

И невеста зарыдает, и задумается друг.Мальчик, дальше! Здесь не встретишьни веселья, ни сокровищ!Но я вижу – ты смеешься, эти взоры —два луча.На, владей волшебной скрипкой, посмотрив глаза чудовищИ погибни славной смертью,страшной смертью скрипача!

Поединок

В твоем гербе – невинность лилий,В моем – багряные цветы.И близок бой, рога завыли,Сверкнули золотом щиты.

Я вызван был на поединокПод звуки бубнов и литавр,Среди смеющихся тропинок,Как тигр в саду, – угрюмый мавр.

Ты – дева-воин песен давних,Тобой гордятся короли,Твое копье не знает равныхВ пределах моря и земли.

Вот мы схватились и застыли,И войско с трепетом глядит,Кто побеждает: я ли, ты ли,Иль гибкость стали, иль гранит.

Я пал, и, молнии победней,Сверкнул и в тело впился нож.Тебе восторг – мой стон последний,Моя прерывистая дрожь.

И ты уходишь в славе ратной,Толпа поет тебе хвалы,Но ты воротишься обратно,Одна, в плаще весенней мглы.

И над равниной дымно-белой,Мерцая шлемом золотым,Найдешь мой труп окоченелыйИ снова склонишься над ним:

«Люблю! Ты слышишь, милый, милый?Открой глаза, ответь мне – да.За то, что я тебя убила,Твоей я стану навсегда».

Еще не умер звук рыданий,Еще шуршит твой белый шелк,А уж ко мне ползет в туманеНетерпеливо-жадный волк.

Царица

Твой лоб в кудрях отлива бронзы,Как сталь, глаза твои остры,Тебе задумчивые бонзыВ Тибете ставили костры.

Когда Тимур в унылой злобеНароды бросил к их мете,Тебя несли в пустынях ГобиНа боевом его щите.

И ты вступила в крепость Агры,Светла, как древняя Лилит,Твои веселые онагрыЗвенели золотом копыт.

Был вечер тих. Земля молчала,Едва вздыхали цветники,Да от зеленого канала,Взлетая, реяли жуки.

И я следил в тени колонныЧерты алмазного лицаИ ждал, коленопреклоненный,В одежде розовой жреца.

Узорный лук в дугу был согнут,И, вольность древнюю любя,Я знал, что мускулы не дрогнутИ острие найдет тебя.

Тогда бы вспыхнуло былое.Князей торжественный приход,И пляски в зарослях алоэ,И дни веселые охот.

Но рот твой, вырезанный строго,Таил такую смену мук,Что я в тебе увидел богаИ робко выронил свой лук.

Толпа рабов ко мне метнулась,Теснясь, волнуясь и крича,И ты лениво улыбнуласьСтальной секире палача.

В пути

Кончено время игры,Дважды цветам не цвести.Тень от гигантской горыПала на нашем пути.

Область унынья и слез —Скалы с обеих сторонИ оголенный утес,Где распростерся дракон.

Острый хребет его крут,Вздох его – огненный смерч.Люди его назовутСумрачным именем: Смерть.

Что ж, обратиться нам вспять,Вспять повернуть корабли,Чтобы опять испытатьДревнюю скудость земли?

Нет, ни за что, ни за что!Значит, настала пора.Лучше слепое Ничто,Чем золотое Вчера!

Вынем же меч-кладенец,Дар благосклонных наяд,Чтоб обрести, наконец,Неотцветающий сад.

Старый конквистадор

Углубясь в неведомые горы,Заблудился старый конквистадор.В дымном небе плавали кондоры,Нависали снежные громады.

Восемь дней скитался он без пищи,Конь издох, но под большим уступомОн нашел уютное жилище,Чтоб не разлучаться с милым трупом.

Там он жил в тени сухих смоковниц,Песни пел о солнечной Кастилье,Вспоминал сраженья и любовниц,Видел то пищали, то мантильи.

Как всегда, был дерзок и спокоенИ не знал ни ужаса, ни злости.Смерть пришла, и предложил ей воинПоиграть в изломанные кости.

Христос

Он идет путем жемчужнымПо садам береговым.Люди заняты ненужным,Люди заняты земным.

«Здравствуй, пастырь! Рыбарь, здравствуй!Вас зову я навсегда,Чтоб блюсти иную паствуИ иные невода.

Лучше ль рыбы или овцыЧеловеческой души?Вы, небесные торговцы,Не считайте барыши.

Ведь не домик в ГалилееВам награда за труды, —Светлый рай, что розовееСамой розовой звезды.

Солнце близится к притину,Слышно веянье конца,Но отрадно будет сынуВ доме нежного отца».

Не томит, не мучит выбор,Что пленительней чудес?!И идут пастух и рыбарьЗа искателем небес.

Завещание

Очарован соблазнами жизни,Не хочу я растаять во мгле,Не хочу я вернуться к отчизне,К усыпляющей, мертвой земле.

Пусть высоко на розовой влагеВечереющих горных озерМолодые и строгие магиКипарисовый сложат костер.

И, покорно склоняясь, положатНа него мой закутанный труп,Чтоб смотрел я с последнего ложаС затаенной усмешкою губ.

И когда заревое чуть тронетТемным золотом мраморный мол,Пусть задумчивый факел уронитБлаговонье пылающих смол.

И свирель тишину опечалит,И серебряный гонг зареветВ час, когда задрожит и отчалитОгневеющий траурный плот.

Словно демон в лесу волхвований,Снова вспыхнет мое бытие,От мучительных красных лобзанийЗашевелится тело мое.

И пока к пустоте или раюНеоборный не бросит меня,Я еще один раз отпылаюУпоительной жизнью огня.

Свидание

Сегодня ты придешь ко мне,Сегодня я пойму,Зачем так странно при лунеОстаться одному.

Ты остановишься, бледна,И тихо сбросишь плащ.Не так ли полная лунаВстает из темных чащ?

И, околдованный луной,Окованный тобой,Я буду счастлив тишиной,И мраком, и судьбой.

Так зверь безрадостных лесов,Почуявший весну,Внимает шороху часовИ смотрит на луну,

И тихо крадется в оврагБудить ночные сны,И согласует легкий шагС движением луны.

Как он, и я хочу молчать,Тоскуя и любя,С тревогой древнею встречатьМою луну, тебя.

Проходит миг, ты не со мной,И снова тень и мрак,Но, обожженная луной,Душа хранит твой знак.

Соединяющий телаИх разлучает вновь,Но, как луна, всегда светлаПолночная любовь.

«Ты помнишь дворец великанов…»