Валенсия и Валентайн - Сьюзи Кроуз
Валенсия почувствовала, как вспыхнуло лицо, и в первый момент не поняла почему. Потом до нее дошло, и ей сделалось жутко неловко. Она никогда не смогла бы признаться этому человеку, что ее собственная бабушка лежит на смертном одре, а она не пришла попрощаться. Ей даже пришлось откашляться, чтобы избавиться от этой мысли.
– Уверена, им нравится, – пробормотала она. – Я бы точно не возражала, если бы кто-нибудь пришел и сыграл для меня на пианино.
– Может быть, когда-нибудь. – Имел ли Джеймс в виду, что когда-нибудь он сыграет для нее на пианино или когда-нибудь она станет дряхлой старушкой в доме престарелых и другой молодой человек придет поиграть для нее. Она решила, что, если бы он попытался намекнуть на планы на будущее и, следовательно, на то, что у них есть какое-то будущее, в котором указанные планы могут быть реализованы, просьба уточнить была бы неуместной. Далее она решила, что было бы неплохо просто предположить, что он имел в виду то, на что она надеялась, и оставить все как есть.
Глава 18
Через два дня мистер Валентайн отвез меня в аэропорт. Мне нужно было вернуться к реальной жизни, хотела я того или нет, хотя в какой-то момент у меня и мелькнула мысль, а не исчезнуть ли из нее совсем. Остаться там.
Он сказал, что приедет навестить меня.
Следующие несколько месяцев мы разговаривали по телефону и отправляли письма и открытки. На моем рабочем месте только что появился интернет, и я приобрела свой собственный адрес электронной почты, на который он отправлял короткие заметки со своего рабочего компьютера: спрашивал, как прошел мой день, рассказывал забавные истории из своей жизни. Но каким бы приятным ни было это общение, больше всего мне нравились письма. Мне нравилось держать в руках то, что он держал в руках всего несколько дней назад, даже если в промежутке письма касался почтальон.
Однажды я пришла на работу и обнаружила, что мой электронный почтовый ящик пуст. Я тут же отправила письмо, но ответа не получила. Обеспокоившись, я через несколько часов написала еще раз. По-прежнему ничего. В конце рабочего дня я отправила третье.
К тому времени как я вернулась домой, со мной творилось что-то ужасное. Я была встревожена, но также и зла, а еще мне было стыдно за себя. Может быть, он просто приболел; может быть, у него дома не было интернета и он не смог меня предупредить. Так или иначе, когда отношения только начинаются, трудно не быть немного навязчивой, немного смешной.
Я протопала вверх по лестнице к себе домой и уронила ключи, когда вытаскивала их из кармана пальто. Неуклюже пытаясь подобрать нужный, я услышала, как кто-то звонит в мою дверь снизу.
– Секунду, – пробормотала я. Вероятно, там был кто-то, пытавшийся что-то продать, и мне было наплевать, дождется он меня или нет. А учитывая мое настроение, в его же интересах было разминуться со мной.
Звонок снова зазвенел, громче и настойчивее, как будто человек снаружи навалился на кнопку плечом.
– Подождите! – крикнула я. Миссис Дедик из квартиры напротив как раз выходила со своим десятилетним сыном и посмотрела на меня с беспокойством. Вообще-то я не была шумной жилицей, не топала, поднимаясь вверх по лестнице, и не орала у себя дома. Я открыла дверь и переступила порог с горящими от холода и стыда щеками ровно в тот момент, когда звонок прозвучал в третий раз.
Я нажала кнопку и рявкнула: «Что?», ожидая, что незнакомец извинится и скажет, что ошибся, или предложит приобрести какую-нибудь косметику.
– Ты выйдешь за меня замуж?
Мгновение я стояла ошеломленная, не зная, что сказать.
– Кто это? – спросила я, затаив дыхание, хотя и знала уже ответ. Даже в те времена мне нечасто делали предложение.
– Я, – прохрипел мистер Валентайн.
– О, – сказала я и вдруг засмеялась, да так, что не могла остановиться, и сквозь смех с трудом выдавила: – Ну, тогда да. Да! Конечно.
– А мне можно войти? – спросил он.
И я сказала:
– Ну ладно, входи.
Наступил период тишины. Время бумажной волокиты и планирования, месяцы и месяцы ожидания – он маялся на своей стороне границы, а я на своей, пока правительства разбиралось с нами.
Однако у нас была цель, и я часто думала о его словах, сказанных на Бруклинском мосту. Я пыталась научиться находить радость в том, чтобы оставаться на месте, и, думаю, по большей части мне это удалось. Но оставаться на месте гораздо легче, когда знаешь, что это ненадолго.
Все юридические процедуры, с которыми нам приходилось сталкиваться, походили на резинку гигантской рогатки, которая растягивалась, растягивалась и растягивалась, а когда мы уже подумали, что резинка может ведь и лопнуть, рогатка – наконец и внезапно – выстрелила и перебросила его через границу в мои распахнутые объятия. На этот раз он не сбил меня с ног в буквальном смысле, но почему-то я все равно как будто запыхалась.
Мы поженились в десять часов вечера во вторник. Странное, может быть, время для свадьбы, но я всегда хотела, чтобы свадьба была ночной. Я хотела чего-то, что воспринималось бы как большой секрет. Я часто проезжала мимо церквей и парков в субботу днем и видела, как проходят свадебные церемонии. Я этого не хотела. Я не хотела, чтобы люди даже заподозрили что-то такое.
Все, что нам требовалось, это два свидетеля, поэтому у нас были моя миссис Дэвис и ее мистер Дэвис. Они стояли вместе с нами у входа, вместо того чтобы сидеть на скамьях. Я вошла под единственную песню, которую миссис Дэвис умела играть на пианино, – «Ты мое солнышко» – в моем любимом сарафане. Мы произнесли наши клятвы и обменялись кольцами; служба длилась всего пять минут. Когда пастор объявил нас мужем и женой, маленькое собрание зааплодировало, а мистер Дэвис крикнул: «Поцелуй невесту!» Призыв был встречен четырьмя одобрительными возгласами, из которых самый громкий исходил от мистера Валентайна. А потом он поцеловал меня, все обнялись, и мы пробежали по проходу, вышли за дверь и отправились в наше следующее приключение.
Я всегда думала, что брак будет похож на финальные титры романтического фильма. Я думала, что мир перестанет качаться и крениться и мы отдохнем в объятиях друг друга на балконе этой маленькой квартирки и будем жить долго и счастливо в уютной тишине. И какое-то время так оно и было. У нас получилось.
– Давай перейдем в гостиную, – предлагает миссис Валентайн. – Этот стул неудобен для моей костлявой старой задницы.
Анна улыбается.
– Хорошо.
– Кроме того, – говорит миссис Валентайн, – пол в моей гостиной такой красивый и чистый, благослови тебя
