Клин клином - Онгель Таль
– Кстати, ты как сам? Сильно болел после выпускного? Слава говорит, что ты куда-то ушел посреди тусы. – Заметив, что Денис вот-вот начнет каяться за вчерашнее, Толик спешно добавляет: – Все нормально, не извиняйся за это. Я тоже на полвечера пропал, Сашку искал. Ну и набегался я с ней, ужас. Если бы не Славка, так и не поймали бы. Отец устроил ей взбучку, конечно…
Слава, услышав, что говорят о нем, что-то кричит с берега. Он поднимается по угору с удочкой на плече и с ведерком, в котором плещется рыбешка.
– Клюет? – Мурат протягивает ему жаренный на огне зефир, и Славка съедает угощение прямо с рук.
Денис чувствует, как ревность бурлит в нем неистовой магмой.
– Че попало. Окуньки одни. – Ответ звучит невнятно из-за занятого рта. – Для кошаков сойдет.
Спустя какое-то время, когда разогрев с Толиком на гитаре уже в самом разгаре, Слава вновь возвращается с реки, теперь босым, с потемневшими от воды краями шорт и с мокрыми волосами.
– Ну даете! – Он снимает на ходу футболку и достает из сумки махровое полотенце. – Пойдемте купаться, хватит на жаре торчать. Толян!
Урок заканчивается, так и не начавшись толком. Толик подводит мелодию к финалу и суетливо выпрыгивает из одежды. Денис ощущает себя невыносимо одиноко и паршиво, ведь поплавать с ребятами не может. Песок, наверное, ужасно холодный и зыбкий. Противный, как и шапка тины у самого берега.
– Я лучше еще потренируюсь. – Он специально пересаживается к Мурату поближе.
Ребята не настаивают, когда Денис отказывается купаться, зато к Котову Славка прилипает как вошь.
– Да не пойду я! – Мурат замахивается своим сланцем, когда друг шутливо задирает его футболку. – У меня полотенца нет, и запасного белья тоже.
– Да какая разница! Никто трусы не брал.
Раздается громкий «бултых», и руки Дениса покрываются гусиной кожей. Толик весело кричит, что водичка в самый раз. Славка мчит к мостику, махнув на Мурата рукой. Тот чешет локти, наблюдает за ними с заметным сомнением, видать не может решиться.
Денис с большим трудом сосредотачивается на струнах, в то время как Мурат поочередно глядит то на него, то на купающихся ребят. Наконец сквозь треск слышится вздох смирения. Денис бледнеет, как поганка, когда Мурат встает и снимает с себя футболку. Следом с характерным звуком расстегивается пряжка ремня, затем его штаны с шорохом падают в траву. Мурат просит покараулить костер и второпях спускается к воде. Денис сдавленно угукает и выдыхает так, словно только что чуть не отдал богу душу.
Солнце причудливо играется среди узких длинных листьев, дрожит золотыми бликами на речной поверхности, греет щеки и шею. Денис считает, что все не так уж и плохо, раз его крыша еще на месте и никуда не едет. Слава и Толик заливисто смеются, хлопают по воде руками, ныряют глубоко и бесстрашно. Мурата не слышно, но Толик временами зовет его по имени. Денис тоже зовет – в своих мыслях. Однако вовремя одергивает себя: вдруг, не переставая думать о нем, он каким-то образом ему докучает?
Он признает, что тот еще дурак, и трусость в нем, словно константа, никуда не девается. Его вчерашнее признание – попытка хоть каким-то образом понравиться Мурату. А ведь был соблазн соврать, сказать, что был пьяным и ничего не запомнил. Теперь эмоции Мурата как на ладони; умным быть не надо, чтобы понять, что от этой ситуации из них двоих именно он испытывает большую неловкость. За все время они так и не поговорили толком, казалось, словно спираль их взаимоотношений крутится в обратную сторону.
Дрова тихо шипят и вкусно пахнут. За спиной шуршит трава от чьей-то поступи; слышится влажное шмыганье носом. Денис оборачивается через плечо: Мурат на ходу вытирает грудь полотенцем; вода стекает с его волос, а ноги до середины икр облепил песок. Он садится ближе к огню, разведя колени. От жара огня его глаза слезятся, а щеки густо краснеют. Денис незаметно улыбается в ладонь.
– Почему не идешь купаться? – Мурат шуршит упаковкой, пока ест чесночные гренки.
– Гитара важнее. Лажаю часто.
– Когда мы вот так сидим, – Мурат заметно мнется; в его голосе слышится скрытое смущение, – мне тоже не по себе. Сходи, поплавай. Я здесь посижу, не буду отсвечивать.
В широко распахнутых глазах Дениса читается громкое «Чего-о-о?». Спустя молчаливую паузу до него доходит, как это все, на самом деле, забавно выглядит, и смех невольно вырывается из его рта.
– Ну ты выдал. – Денис чувствует эйфорию, бешеную и приятную, как при их первой прогулке. – Это вообще-то мои слова.
– Кто успел, тот и съел.
Мурат ворошит веткой головешки и медленно обсыхает. Комары пьют его кровь под коленкой. Рука так и тянется прихлопнуть их, но Денис держит ее при себе.
– Это ведь я все начал, мне и расхлебывать. Просто забей.
Улыбка на лице Мурата тут же угасает, взгляд становится вопросительным, а рот приоткрывается, чтобы ответить что-то. Денис спешно опережает его:
– Я просто не хочу в воду. Не хочу потом, как ты, сидеть здесь мокрым слизняком.
Мурат делает громкое влажное «пф-ф-ф» в ладонь. Денис повторяет «мок-рый слиз-няк» по слогам, как дразнилку, и возвращается к гитаре.
Они сидят молча некоторое время. Мурат, наевшись гренок, теперь запекает картошку на углях. Идиллия длится ровно до момента, пока кто-то за спиной не начинает визжать, точно поросенок. Славка на речке хохочет, пока Толик отфыркивается сквозь смех. Мурат наблюдает за ними, держась за лоб, и неожиданно громко вторит им обоим. Когда Денис спрашивает, что произошло, он объясняет на руках, как именно Толик встал, чтобы подбросить Славу, и как именно Слава оттолкнулся, чуть не утопив Толика. Мурат жестикулирует ярко и говорит потешно. Он, может, и держит дистанцию, но Денис чувствует, что Мурат рядом с ним больше не сдерживается. Значит ли это, что он не против сближения? Наверное, больше да, чем нет.
За спиной ребята опять громко брызгаются и балуются. Мурат зычно и смешно кричит им какие-то нелепые междометия. Денис знает, что не всегда боялся воды. В далеком детстве он ездил с родителями в санаторий. Сидел на надувном круге, катался от одного края бассейна к другому, от отцовских рук, до маминых и обратно. Это потом уже настало первое лето в деревне, первый укус шершня в пятку, первые игрушечные войны с ребятишками. Дедушкина сторожевая собака однажды ощенилась четырьмя. Помнится, вся семья тогда отдыхала на
