Клин клином - Онгель Таль
– Еще бы! – Когда Мурата осеняет, он громко хлопает в ладоши. – Еще помню, как я лизал соломинку, а муравей цапнул меня за язык. Больно было. Но вкусно.
Денис хмурится:
– Подожди. А зачем ты соломинки лизал?
– Муравьиная кислота же.
Денис сложно смотрит на Мурата в ожидании объяснений. Слава оперативно подключается, чтобы доходчиво растолковать, что к чему. Денис еще раз убеждается, что ребята здесь сидят суровые. Потому что кто в здравом уме будет ради забавы муравьев есть?
– Ну, не совсем муравьев. Только их яд. – Толик спешит оправдаться, но легче от этого не становится.
Еще некоторое время они спорят о том, вредна ли муравьиная кислота для человека и стоит ли рисковать своим языком ради такой сомнительной экзотики, на что Слава не устает повторять: «Признай, что у тебя просто не было детства». Денис в ответ привычно петушится, доказывает обратное. Так на свет рождается его чистосердечное, как он еще в школе выкрал классный журнал и лихо заштриховал там все свои плохие оценки.
– Так что я бы попросил! Детство у меня было, и еще какое!
Над тихой речной гладью раздается эхом их смех, словно что-то единично живое среди всей этой глуши, до которой не доходят ни белые фонари трассы, ни огоньки улиц. Единственный свет – угасающие теплые угли и экран телефона, если кто-то решает посмотреть время.
Комар кусает Дениса в губу. Тот равнодушно его смахивает, ведь всецело погружен в разговоры об университете, где учатся ребята. Так Денис узнает, что Толик время от времени бывает в его жилом районе, а у Славы в Новосибирске живет тетя. Они, воодушевившись такими совпадениями, договариваются в обязательном порядке как-нибудь встретиться в городе.
По мере того, как оживает их обсуждение, Мурат все меньше отсвечивает, все больше молчит и совсем не смеется. Денис предпринимает попытку растормошить его, даже специально для него чистит запеченную картошку, но тот отказывается от угощения. Как говорится, на нет и суда нет. Денис быстро забывает об этой обидной шпильке и вновь переключает свое внимание на Славу с Толиком: он узнает их с другой стороны, и ему льстит интерес ребят к нему.
Слово за слово, и разговор плавно перетекает в главную для Дениса тему: как все они втроем так тесно сдружились? В случае Мурата и Толика ничего нового он не узнает – друзья детства, этим все сказано. Но вот Слава, на удивление, в их компании не больше двух лет. С Толиком тот подружился на почве общих интересов. А с Муратом?
– Сложилось так, – отвечает. – Друг моего друга и мне друг тоже.
Денис на его уклончивый ответ кивает и больше вопросов не задает. Незачем ему знать подробностей. После вечеринки на выпускном он понял: вынюхивать что-то себе дороже. Может, Денис и правда в это верит, но все равно чувствует себя здесь лишним, ведь при нем о многом не поговоришь. Его опять посещают мысли о том, что Толик обманщик: он ведь сам говорил о сближении. Денису до сих пор не доверяют, и он сам отчасти согласен с этим. Но все же немного неприятно.
Толик спрашивает, чем занимаются его родители, и постепенно это «немного неприятно» раздувается до непомерного «твою мать, как бесит». Потому что после того, как он сам рассказывает о своей маме, об отце, слушает о семьях Славки и Толика, он вполне очевидно рассчитывает, что Мурат, наконец, хоть немного расшевелится и расскажет тоже. Денису ведь ужасно интересно.
Но Мурат хмурится и смотрит холодно. За этот вечер Денис напрочь забывает, каким острым и неприятным может быть этот взгляд. Обида появляется закономерно: а все ведь так хорошо начиналось! Денис вновь в тупике и не понимает, что сделал не так и как вести себя рядом с Муратом, о чем с ним говорить, а о чем молчать. К концу, когда Слава, заметив искристое напряжение между ними, просит сменить банальную тему на что-то другое, Денис уже не в силах сдерживать себя.
Почему он обязан следить за своим языком в присутствии Мурата? Почему обязан переживать за свой обычный интерес в его сторону? Почему должен бояться его взгляда, его холода и презрения? Мурат что, пуп земли? Дохрена таинственный нашелся.
«Да вертел я ваши тайны на…»
– Пойду ветки принесу. – Денис вскакивает на ноги и, подгоняемый гневом, шагает в лес.
– Только сухие ищи! – кричит Толик в спину, на что Денис зло рявкает, что именно их и принесет.
Мурат ни разу не поднимает взгляда на удаляющуюся фигуру. Слава озирается на лес в смятении. Лицо Толика скисшее, как щи.
– Зачем нам ветки? – опасливо спрашивает Слава. – Есть же еще, что в костер кидать.
– Он обиделся, – объясняет Толик.
Детский сад, ясельная группа «Тормозок», честное слово. Мурат встает и до хруста прогибается в спине. В палатку, что ли, уйти – достало все. Знал же, что сегодняшние посиделки ничем хорошим не кончатся, потому что в присутствии Царева проблемы растут, как грибы после дождя. Вот и вышло все как думалось.
– Не надо было про родителей спрашивать. – Мурат говорит специально без эмоций, но Слава заметно напрягается.
– Можно было про маму наврать что-нибудь.
После этого ответа нервничает уже Мурат. Он согласился впервые за долгое время посидеть с ними в компании не для того, чтобы слушать чьи-то упреки.
– Я не могу про нее врать, – он не отрывает от лица Славы раздраженного взгляда, – потому что знаю, что скоро расстанусь с ней. Отец оформил ее в санаторий. Скоро увезут.
Нерадостный звонок из больницы был сегодня утром. Милана еще ничего не знает.
– Ну это же хорошо, – Слава пожимает плечами, – ее вылечат. Там, наверное, сосны кругом, против астмы хорошо помогает.
Мурат кривит рот, хочет ответить, мол, какие, к черту, сосны? Отец ее быстрее в гроб загонит, чем вылечит. В этот момент Толик спрашивает:
– А с сестрой как тогда?
Мурат молчит. Ему не нравится эта гнетущая атмосфера, словно два-три слова, и все – хоть собак спускай. Со Славой он, может, и ругался по первости, но на сегодняшний день границы расставлены четко, и каждый обязан их соблюдать. Во всяком случае, на это остается надеяться. Мурат садится на место с мыслью, что в последнее время его нервы совсем ни к черту. Слава ведь ничего плохого не имел в виду.
Тот, точно в попытке усугубить ситуацию еще сильнее, вдруг добавляет что-то совершенно неуместное:
– Все нормально же, нечего переживать. Может, ей действительно так лучше будет, здесь
