Короткая память - Вера Александровна Колочкова
– Без сознания… Очень бледная… Сначала стонала, потом без сознания… Быстрее, быстрее, прошу вас… Наверх, на второй этаж…
Тоже молоденькая медсестричка вдруг прикрикнула на него:
– Да не мельтешите вы под ногами, мужчина! Вы же только идти нам мешаете!
Странно, но этот окрик привел его в чувство. А врач уже стоял над Ольгой, производил какие-то манипуляции, проговаривал быстро:
– Так… Дыхание поверхностное, пульс нитевидный… Зрачок расширенный. Лена, давление измерь!
И быстро обратился к Павлу:
– Судороги были?
– Да… Ее как бы передернуло всю… И сразу сознание потеряла. Что с ней, скажите?
– Похоже на сильное отравление… – скорее для самого себя, чем для Павла, произнес доктор. – Чем она могла отравиться, какой едой?
– Не знаю… У нас вчера праздник был, застолье… Все было свежим, никто не жаловался…
– А чем это пахнет? – покрутил головой доктор. – Странный такой запах, похоже на горький миндаль…
– Миндаль? Нет у нас миндаля… – растерянно повторил за ним Павел.
– А в бутылке что? – указал доктор ладонью на бутылку, стоящую на Олиной прикроватной тумбочке.
– Как что? Вода… Обыкновенная вода…
– Но это из бутылки запах идет! Так пахнет синильная кислота, между прочим!
– Да что вы… Откуда?! Не может этого быть…
– Как могла синильная кислота попасть в бутылку с водой, можете мне объяснить? – сердито настаивал на своем доктор. – Может, ваша жена решила сама покончить с собой?
– Да вы что говорите, как можете! – срывающимся от возмущения голосом ответил Павел. – Она же сама врач, она известный хирург, между прочим! Ольга Некрасова!
– А, понятно… Да, имя такое на слуху… В больнице на Симакова работает?
– Да, да!
– Ну, значит, туда и повезем…
– Андрей Викторович, у нее давление резко упало! – быстро проговорила доктору медсестра. – И брадикардия, и пульс нитевидный! Если опять судороги начнутся, если и впрямь это синильная кислота… Боюсь, не довезем… Какая там концентрация в бутылке, мы же не знаем…
– Давай, Лен, зови водителя с носилками! Быстро! Сейчас время раннее, пробок еще нет, скоро домчимся. Может, и успеем. А я пока в полицию позвоню… Если эта Некрасова не сама… То кто тогда? Пусть разберутся!
– Да я сам ее до машины донесу… – вызвался Павел, шагнув вперед, и даже руки протянул к Ольге.
– Так, тихо! – жестом остановил его доктор. – Ничего не трогаем, руками ни к чему не прикасаемся! Особенно к бутылке! Хотя я ее лучше с собой заберу… В пакет положу и заберу… Кто вас знает, вдруг вы успеете тут до приезда полиции все почистить? Так им и скажу – мол, вещдоки пусть у нас забирают.
– О чем вы? Какие вещдоки? Чего мы подчистим? – с болезненным возмущением спросил Павел. – Это же моя жена… О чем вы?
Доктор его уже не слушал. Вместе с прибежавшим водителем они ловко и быстро переложили Ольгу на носилки, вынесли из спальни. Павел натянул туфли на босу ногу, схватил рубашку, пошел за ними:
– Я с вами поеду! Я с вами! Я не оставлю ее одну!
– Нет. Вам лучше остаться здесь. Ждите, когда полиция приедет, – на ходу бросил ему доктор, спуская с водителем носилки по лестнице.
– Нет, я поеду! Я сейчас…
И бросился как испуганный заяц в сторону гостевых комнат, застучал в них кулаками:
– Нина! Алиса! Вставайте, сейчас полиция приедет! Мне нужно уехать! Вставайте!
Испуганная полуголая Алиса открыла дверь и заморгала спросонья:
– Что? Что случилось? Чего ты орешь?
– Ольге плохо, ее на скорой увозят… Буди Нину, Алиса. Сейчас полиция приедет…
– Какая полиция? Зачем? Что случилось?
– Не знаю… Синильная кислота… Сам ничего не понял… Все, я убежал…
И бросился вниз, пытаясь догнать доктора с носилками.
Но не успел. Когда выскочил к воротам, машина скорой уже сорвалась с места. Кинулся было искать ключи от гаража, чтобы ехать за ними – тоже не мог сообразить, где они. В голове какой-то ужас поселился, ступор, затмение. Будто кошмарный сон видел. Еще и эта фраза все время прокручивалась, сказанная только что медсестрой: «Если это и впрямь синильная кислота… Боюсь, не довезем…»
Так. Так! Надо себя в руки взять. Отогнать внутреннюю истерику. Успокоиться. Но как, как успокоиться? Ольга может умереть, а он должен взять и успокоиться? Да где эти ключи от гаража могут быть, в самом деле?
Сел в кресло на террасе, схватил себя за голову, сжал виски сильно, закрыл на секунду глаза. А когда открыл, увидел перед собой испуганную Алису в запахнутом наспех коротком халатике. Рыжие вихры ее торчали в разные стороны, веснушки на бледном лице слились в темные некрасивые пятна. И вся она была какой-то нелепой, лишней во всем этом утреннем ужасе.
– Паш… Я не поняла ничего… Что случилось-то?
И вдруг ударило в голову, ожгло подозрением. И спросил тихо, с ужасом в голосе:
– Это ты сделала, да? Признайся – ведь ты это сделала?
– Да что я сделала, Паш? Объясни толком!
– Ты Ольгу отравила? Синильной кислотой? В бутылке синильная кислота была… Ты?!
Алиса моргнула, шарахнулась от него в испуге, прошептала едва слышно:
– С ума, что ли, сошел? Чтоб я… Ольгу… Да как ты смеешь… Чтоб я…
– А кто тогда, Алис? Кто ночью в бутылку с водой мог налить синильную кислоту? Мы вчетвером в доме оставались… Я, Ольга, ты и Нина…
Он вдруг услышал голос Нины – она появилась из-за спины Алисы, смотрела на него с тихим яростным возмущением. И голос был такой – тихий и возмущенный:
– Это не я, пап… Неужели ты думаешь, что это я могла сделать?
Он посмотрел на нее удивленно, но ответить ничего не успел – от ворот уже шел в строну дома мужчина, держа под мышкой черную папку. Решительно шел, глядя себе под ноги. Быстро поднялся на террасу, представился деловито:
– Дознаватель Петров Артем Игоревич… Вот мои документы, – привычным движением распахнул перед Павлом удостоверение. – Я доложен всех опросить по поводу факта отравления Некрасовой Ольги Владимировны. Вы ее муж, насколько я понимаю?
– Да… Я ее муж.
– Тогда с вас и начнем. Остальных прошу временно удалиться. Прошу не покидать территорию без моего разрешения.
Он говорил сухо и деловито и все время поглядывал на часы. Видимо, торопился куда-то. И вопросы его были такими же сухими и деловыми.
– Это вы вызывали жене скорую?
– Да, я.
– Точное время не помните?
– Нет… Я еще спал… Проснулся,
