Короткая память - Вера Александровна Колочкова
– Это холодец! Домашний! Сама, между прочим, делала! С хреном и с чесноком! Такой вам ни в одном ресторане не приготовят!
Ольга только руками развела, а Павел проговорил с улыбкой:
– Свет, какая ты умница! Я думаю, твой холодец пойдет на ура! Да еще и с хреном, и с чесноком…
– Я для тебя старалась, Павлик! Ешь на здоровье! А где ваши гости? Мы первые, что ли?
– Да все в дороге уже… Вот-вот прибудут, – живо пояснила Ольга и махнула рукой: – Идем, поможешь мне на кухне…
Постепенно собрались все. Последней приехала на такси Нина. Шла навстречу Ольге и Павлу, одергивая подол платья. Было видно, что эта одежка ей непривычна. Ольга поспешила поддержать ее:
– Как тебе платье идет, Ниночка! Всегда носи платья! Грех такие красивые ножки скрывать! Очень красиво, правда!
– Да ну… – неловко улыбнулась Нина, опуская глаза. – Терпеть не могу платья… Мне в джинсах комфортнее. Но я подумала – день рождения все-таки… А вы что, еще за стол не садились?
– Нет, тебя ждем. Ты же обещала приехать.
– Меня одну ждете? Да ну…
– Ладно, идем… Идем за стол, а то гостей уморим с голоду!
Веселье покатилось привычной волной с его тостами, шутками и благими пожеланиями имениннику. Ольга с тревогой следила за Павлом – тот с каким-то отчаянием опрокидывал в себя виски, был странно бледен и мрачен, хотя и скрывал это за показной веселостью. Даже Ниночка это заметила, спросила у Ольги тихо:
– Что это с ним? У него что-то случилось, да? Неприятности на работе? Или с вами поссорился?
– Нет, ничего не случилось, – успокоила ее Ольга. – Просто бывает иногда такое настроение у человека в свой день рождения. По себе знаю. Вдруг накатывает что-то непонятное… Говорят, это нормально. Якобы человек снова испытывает стресс, являясь в этот мир. У каждого так бывает…
Нина кивнула головой, соглашаясь. Потом снова прошептала ей на ухо:
– А ваша подружка опять напилась, посмотрите…
Ольга глянула – Алиса и впрямь была не в себе. Ухватилась за локоть Кости Воронова, что-то рьяно ему доказывала. Так рьяно, что тот просил глазами помощи – хоть у кого-нибудь.
– Слушай, у нас караул… – обратилась она к Павлу. – Надо бы Алиску в дом увести, спать уложить. Я понимаю, что тебе не хочется, но я с ней не справлюсь. Пожалуйста, Паш…
– Я тебе помогу, папа! – неожиданно вызвалась Нина, вставая из-за стола. – Тем более мне все равно позвонить надо… А за столом ведь не станешь звонить, неудобно!
Правдами и неправдами они увели Алису в дом. Она уже совсем была не в себе, без конца бормотала что-то несвязное. Потом вдруг замолчала, словно задумалась о чем-то, подняла голову, проговорила тихо и внятно:
– А я ведь тебя убью, Паша… Если б ты знал, как мне тебя убить хочется, если б ты знал… Да кабы не Ольга, то я бы… Обязательно… Ну почему, почему ты мной так обидно преле… Прене… Пр-р-ренебрегаешь, а? Зря, Паша, зря… Ты даже не знаешь, на что я способна…
Павел с испугом глянул на Нину, попросил тихо:
– Иди, Ниночка, к гостям… Иди… Не слушай ее, несет всякую чушь… С ней бывает такое, не обращай внимания, пожалуйста.
Нина послушно кивнула, отпустила Алисин локоть, начала спускаться вниз по лестнице. Но так и не ушла, застыла на нижней ступеньке, прислушиваясь.
– Ну почему, Паша, почему? Я хочу знать – почему…
– Алиса, хватит… Если бы ты знала, как мне все это надоело! Сегодня же расскажу обо всем Ольге, хватит! Надоело!
– А я ей скажу, что ты спал со мной… Вот… – с игривым хохотком произнесла Алиса. – И она мне поверит, а не тебе… И бросит тебя! Все равно она тебя бросит, бросит… И ты еще вспомнишь обо мне, и приползешь…
– Не говори глупостей, Алиса… – едва сдерживая гнев, тихо проговорил Павел. – Идем в твою комнату, тебе надо поспать. Ты перепила, тебе плохо. А я ведь просил тебя…
– О чем ты меня просил, Паш?
– Да чтобы ты совсем не пила! Я предупреждал, что тебе плохо будет! И вообще… Почему я с тобой возиться должен, не понимаю? Зачем мне все это, за что? Почему я все это должен терпеть?
– Да, мне плохо… Мне очень плохо… Отведи меня в туалет, а?
– Ну, это уж без меня! Это уж сама как-нибудь! Дверь в туалет рядом с твоей комнатой, надеюсь, не перепутаешь! Вот она, дверь, видишь?
– Чего ты мне хамишь, а? Ты еще пожалеешь об этом, пожалеешь…
Павел развернулся, быстро пошел назад. Нина порскнула с последней ступеньки лестницы как испуганная птица. Первой вернулась за стол, села на свое место. Вскоре явился и Павел, проговорил недовольно:
– Еле до двери ее довел… Несет всякую чушь, слушать противно…
– Чего тебе там противно, Пашка? – проговорил сидящий неподалеку Костя Воронов. – Я смотрю, что-то совсем ты не в настроении… Давай выпьем за твое хорошее настроение, а? И вообще… Ты можешь хоть раз в жизни по-настоящему надраться, скажи? Хотя бы в свой день рождения? Имеешь полное право!
– Да, имею право… Давай выпьем, Кость.
– Давай… У меня сегодня Ленка за рулем, так что мне можно. И тебе тоже можно. Расслабимся, Пашка…
Они в самом деле расслабились до полного изнеможения. Ольга даже не поняла, в какой момент это произошло. Глянула на мужа, распахнула глаза:
– Боже мой, Паш… Я никогда тебя таким не видела! Ты же со стула сейчас упадешь!
– Имеет право! – поднял вверх указательный палец тоже порядком захмелевший Костя. – Хоть раз в жизни имеет право…
– Да ладно тебе, правовед! – накинулась на мужа Лена. – Собирайся давай, домой поедем! Вот зачем ты Пашу так напоил, скажи? Какая муха тебя укусила? И сам напился – зачем? До машины-то хоть сможешь дойти?
– Легко! – встал из-за стола Костя и покачнулся, Лена едва успела подхватить его под руку.
– Я вас провожу… – тоже встала из-за стола Ольга.
Втроем они направились к воротам, и Лена проговорила ворчливо:
– Прости, Оль… Все замечательно было, да только Костя сплоховал, сама видишь. Не знаю, что на моего мужа нашло… Может, и впрямь сегодня какой-то день нехороший? Ретроградный Меркурий опять распоясался?
– Да ладно, Лен, не сердись на Костю. Все равно хорошо посидели.
– Да уж, посидели… Только почему-то некоторые слишком хорошо посидели. И эта подружка твоя… Ты видела, как она к Косте приставала, видела? Тоже выпила хорошо. Ты ее начинай как-то перевоспитывать, Оль. И вообще,
