Симпатия - Родриго Бланко Кальдерон
— Молодой хозяин Пауль очень сердился. Пришлось купить ему новую кровать и выделить комнатку на втором этаже — ту самую, где генерал провел последние годы.
С матерью он даже не здоровался. Говорил, она плохо пахнет, совсем себя запустила, спятила.
— Вот уж это неправда была. Пахло от нее собакой, которую она сама и мыла раз в неделю. Ну и волос собачьих на одежде у нее тоже хватало. Но с ума она не сходила.
Ссоры совсем доконали дрессировщика, и он ушел, бросив наполовину приведенный в порядок сад.
— Я думала, теперь все поуляжется, но тогда они напустились на собаку. Генерала я понимаю — все-таки речь шла о его жене. Но детям-то что с того, что мать берет собаку в постель? Из чистой злобы над родной мамой издевались. А потом пес умер очень странной смертью, и все закончилось трагедией.
Сначала думали, Невадито сбежал. Кто-то оставил открытыми автоматические ворота, он вышел и заблудился.
— Сеньора была в отчаянии. Напечатала кучу объявлений о пропаже и развесила по всему Каракасу. И вот подумайте только, какими гаденышами на поверку вышли ее детки: лучшего момента уехать не нашли. Паулина заявила, что поживет у подруги, а Пауль однажды явился и сказал, мол, виза готова. И с концами. То не отставали от сеньоры, совсем ее извели, а теперь покинули наедине с горем. Пауль вообще больше не приезжал, даже на похороны родителей.
В доме воцарилось тяжелое молчание. Генерал Айяла часами колесил по городу, искал Невадито. Сеньора Альтаграсия все глаза выплакала. Пока однажды, бродя по саду, не учуяла запах.
Никто так и не понял, как псу удалось перепрыгнуть решетку, а потом еще и угодить в яму, вроде могильной, на склоне горы.
— Там его и похоронили. Невадито считайте что первый покойник в этом доме.
— А отчего же он умер? — спросил Хесус.
— Грот этот очень узкий. Не знаю. Может, внутрь забрался, а наружу выбраться не смог. Или сломал лапу да так там и остался.
— Но в таком случае было бы слышно, как он лает и воет, верно? — сказала Мариела.
— Сеньора тоже так считала. После смерти Невадито она окончательно закрылась в мастерской и никого и ничего знать не желала. Только меня впускала. Я носила ей еду, меняла постельное белье, прибиралась в комнате и в ванной.
— А чем она занималась? — спросила Мариела.
— Да как обычно. Иногда рисовала, но в основном писала. Я однажды спросила, что она пишет. Она сказала, мемуары. И там будет вся правда. А когда она закончит, сразу умрет. Так и вышло. Сеньора приняла целый пузырек таблеток и умерла. Я нашла ее во дворике мастерской.
— А мемуары она дописала? — спросила Мариела.
— Знать не знаю, а врать не стану. Генерал чуть с ума не сошел от горя. И угрызений совести. Говорил, это он ее убил. Пришлось даже класть его в лечебницу. Два месяца он там пролежал, а когда вышел, уже не был прежним. Тогда-то он как раз начал подбирать бездомных животинок на улице и навсегда запретил своим детям переступать порог этого дома. Начали поговаривать, что он и вправду тронулся умом. Надо же такое болтать про самого генерала Айялу! Его ведь все уважали.
— Генерал винил детей?
— На словах никогда. Но в глубине души, думаю, винил. Закрадывалась ему мысль, что это они убили Невадито. А без Невадито сеньора не захотела жить дальше.
39
Во вторник, 2 января, в шесть сорок пять утра, когда кофейная гуща еще оседала в выпитых залпом чашках, в дверь «Аргонавтов» позвонили.
— Адвокат, — сказал Хесус.
С Улисесом они в последний раз говорили вечером 24 декабря, поздравляли друг друга с Рождеством. Он извинился, что не приедет на праздничный ужин в «Аргонавты», — ни на секунду не может отойти от выздоравливающего Ироса. После этого он пропал, а они не хотели его беспокоить.
«Правильно Мариела сделала, что собрала чемоданы», — подумал Хесус. Он подошел к домофону и снял трубку:
— Кто там?
— Доброе утро! Это доктор Апонте, — произнес хрипловатый голос.
Сеньора Кармен схватилась за сердце. Мариела не отреагировала.
— Минутку, — сказал Хесус и пошел к парадному входу. Открыл дверь и спустился по ступенькам крыльца. Медленно, выверяя каждый шаг. Вот сад, вот лежат собаки, при виде Хесуса они подняли уши, вот столик рядом с клумбами, который так и не решились передвинуть.
Он пересек мощеную дорожку и открыл калитку. Навстречу ему шагнул пожилой мужчина в костюме и галстуке. Хесус уловил запах очень хорошего, смутно знакомого ему одеколона.
— Доброе утро! — еще раз поздоровался он и крепко пожал Хесусу руку. — Я доктор Ариэль Апонте, душеприказчик, назначенный генералом Айялой. Простите, что я так рано и без предупреждения, но время поджимает, — сказал он, постучав по прозрачному корпусу дорогущих наручных часов.
Хесуса сверкание часов ослепило. Старик сверкал и улыбкой. За спиной у него посреди улицы стояли два грузовика.
— Вы приехали вывезти вещи? — пробормотал Хесус.
— Какие вещи? Я привез все, чего не хватало. Улисес с вами не говорил, что ли? Наверное, не видел еще мое сообщение. Вчера вечером нам удалось растаможить оборудование и вообще все, что застряло. Могу я войти? — Не дожидаясь ответа, он махнул водителям и направился к дому.
Хесус стоял и смотрел, как из кабин выпрыгивают водители и три грузчика. Они достали тележки и начали разгрузку.
В кухне Хесус застал обрадованную сеньору Кармен, хорошо знакомую, по-видимому, с доктором Апонте. Мариела вытаращила глаза, как бы прося у Хесуса пояснений.
— У нас получилось, любимая, — только и сказал он.
Сеньора Кармен и доктор Апонте на секунду прекратили весело щебетать друг с другом.
— У нас почти все готово. После того как ребятки выгрузят оборудование и корм, нужно провести осмотр и, если все в порядке, подписать кучу бумажек. Может, вы позвоните Улисесу? Пусть просыпается и приезжает.
— Сию минуту, — сказал Хесус и взял телефон.
— Вы позавтракали, доктор? — осведомилась сеньора Кармен.
— Давно уже.
— Точь-в-точь как генерал. Я еще, бывало, не встану, а генерал уже позавтракал.
— Дисциплину не пропьешь. Что сказал Улисес?
— Аж заорал от радости. Уже мчится, — довольно сообщил Хесус.
— Да уж, есть от чего прийти в восторг. Давайте вы мне пока покажете, что сделали? Заодно и грузчиков направим, что куда ставить. Все быстрее будет.
На доктора Апонте большое впечатление произвели перемены в доме старого друга.
— Даже брата, а не друга, — сказал он.
Улисес нашел
