Вся вселенная TRANSHUMANISM INC.: комплект из 4 книг - Виктор Олегович Пелевин
Пока горпина была еще жива и хрипела, он вставил одну горошину в свое ухо, а другую в ее.
Ничего. Совсем ничего. Ум горпины был пуст и безмятежен. У нее просто не было сознания – общего для всего мозга экрана, где могли бы отобразиться сигналы боли.
Но ее кровь пахла кровью. Разрезанные кишки – разрезанными кишками. Дерьмо пахло дерьмом.
Сасаки-сан много лет пытался синтезировать все эти запахи в нужной пропорции, но жизнь цвела свежее и ярче. Поэтому баночным якудзам и надоели его представления. Но теперь он предложит им аттракцион, с которым не сможет конкурировать никто…
Сасаки спустил видео пробного боя вниз, и якудзам идея понравилась. Настолько, что Сасаки дали серьезный аванс, на который он заказал в Виннице сразу сто горпин. Продавец объяснил, что перегнать столько не проблема – но попросил сделать цифру не такой круглой. Лучше, чтобы вообще не кончалось на ноль, отчетность этого не любит.
Сасаки-сан купил сто восемь – и варвары, конечно, не поняли тонкого издевательства.
К этому времени баночные якудзы окончательно установили, что Винница списывает тянок на фальшивых рекламациях и приходящий в Японию материал по официальной версии – брак, сожженный в заводском крематории.
Горпины по-прежнему поступали под видом клонированных чипособак, на которых права животных не распространялись. Собаки по таможенным документам предназначались для гонок с поеданием: сырое собачье мясо приобретает особый вкус после нескольких кругов быстрого бега. Такой гастрономический спорт реально существовал при паре ресторанов – но таможню все равно пришлось взять в долю.
Баночные якудзы, может, и не держали за яйца весь мир, но хорошо знали, кто кого держит и за что.
Когда горпины прибыли, начались непредвиденные трудности. Якудзы на правах инвесторов приписали к Сасаки целую команду дизайнеров и консультантов. Руководила ими довольно еще молодая мисс Мичико, бакалавр Оксфорда, этническая японка, говорившая с ним по-английски. Она была жертвой фальшивого инсульта, тоже не имела в голове импланта и не носила QQ-nekko. На контакт она вышла через старомодный планшет. Консервативный вкус. Близость больших денег. Очень, очень больших денег.
– Мы вместе сделаем нечто уникальное, – сказала она с экрана. – Нечто такое, что полностью воплотит в себе японский дух. Мы соединим архаику с современностью в уникальном воинско-эротическом опыте и создадим продукт, вобравший в себя само восходящее солнце!
Мисс Мичико произнесла много помпезных фраз, больше подходящих для рекламной брошюры, чем для профессионального обсуждения, и с каждой секундой Сасаки-сан чувствовал себя все мрачнее.
Предчувствие не обмануло. Скоро дизайнеры Мичико представили проекты боевой одежды будущих будо-тян. Все они были вариацией на тему максимально облегченного школьного костюмчика-матроски с оголенным животом. В комплект также входили кеды с развязанными шнурками, высокие белые носки с черным ушастым кроликом и так далее.
Школьный костюмчик еще можно было вытерпеть. Но его дополняли элементы самурайской брони – шлемы, наплечники, наколенники, подобранные так, чтобы оставить центр тела незащищенным.
– Животик максимально открываем, – сказала Мичико, показывая образцы. – Матросочку обрезаем прямо под сосками. Но на груди всегда бюстгальтер. Трусики белые – в ягодках или зайчиках. Маленькие, но с тугими резинками, и закрывают все-все… Как вам?
Сасаки-сан вежливо ответил:
– Если честно, мне больше нравится оригинальная одежда. Вот эти пальмовые листья, в которых они приезжают. Два на груди и один внизу. Почему бы так не оставить?
– Потому что они несовершеннолетние по виду, – сказала Мичико. – С одной стороны, мы сознательно это подчеркиваем нашей матросочкой. С другой, на бюстгальтере и трусах ставим двойную контрольную резинку по периметру, чтобы ничего не просвечивало… Гимнастический стандарт. А эти ваши пальмовые листья отходят от тела. Пи-пи попадет в кадр, и нарвемся на закон о детской порнографии.
– Съемка в клубе запрещена.
– Мы должны быть готовы ко всем неожиданностям, – махнула рукой Мичико. – В том числе и к провокациям. Американский закон о неприкосновенности детства уже сто пятьдесят лет как экстерриториальный. Они высадят своих инфокотиков на побережье, дойдут до Токио на амфибиях и из нашего шоу сделают свое. У них на этом половина каналов кормится… Сами же через спецслужбы организуют, и приезжают потом спасать.
– Наши тян – brain dead, – сказал Сасаки-сан. – Неокортекс неактивен. По американским законам это не люди. Просто тела.
– В законе о порнографии ничего про неокортекс не сказано, – ответила Мичико. – Только о возрасте и наготе.
– То есть рубить ее можно, а на сосочек поглядеть нельзя?
– Да. А что вы в этом видите странного?
Сасаки-сан даже не нашелся, что сказать.
– Не берите в голову, – продолжала Мичико, – этим занимаются наши юристы. Скажите лучше, что вы думаете о доспехах. Какой шлем вам больше нравится? Со звездой или с полумесяцем? А как вам наплечники?
Сасаки-сан стал объяснять, что если уж использовать латы, то защищать надо в первую очередь живот. Но Мичико только вежливо улыбнулась.
– Животик обязательно открытый. Пупочек голый. Белые трикотажные трусики – в ягодках или зверюшках. Дизайн утвержден на самом низу.
И она указала пальцем в пол. Имелась в виду, конечно, баночная перспектива. Чем выше таер, тем глубже бункер. Так это или нет в действительности, Сасаки не знал.
– Думайте о своем аспекте работы, – продолжала Мичико, – а я буду о своем. Если какие-то детали наряда станут мешать фехтованию, обязательно скажите. Об остальном не переживайте.
Платили якудзы столько, что Сасаки не возражал. К тому же у него появилась неожиданная проблема.
Его воинские программы почти потеряли предсказуемость – настоящие человеческие тела, куда они входили, различались между собой весьма значительно, и Сасаки уже не мог оценить вероятности в четких процентах. За тем, чтобы тотализатор работал чисто, следили два зеркальных секретаря, которых Сасаки посвящал во все тонкости.
Якудзам было интересно. Они вникали в суть.
Начались бои, и Сасаки стал зарабатывать так хорошо, что задумался об апгрейде до третьего таера. До этого, конечно, было пока далеко. Но когда первое стадо горпин отошло в Валгаллу, или что у них там под Винницей, эта возможность замаячила на горизонте вполне отчетливо.
Сасаки-сан, впрочем, не хотел подчинять свою жизнь ни этой надежде, ни какой-то другой. Копить деньги? Считать монетки? Спасибо, нет. Он даже поспорил по этому поводу с одним из баночных якудз, оябуном Наритой, по приказу которого отрезал себе мизинец.
Нарита сам заговорил с ним про третий таер.
– Мечта – мотор жизни! – сказал его зеркальный секретарь. – Мечта нужна даже такому человеку как ты, Сасаки, чтобы не потерять направление. Как полярная звезда моряку…
Сасаки-сан не зря столько лет тренировался в секте Шингон.
– Со всем почтением, оябун, – ответил он, – я не соглашусь. Мечта больше похожа на ошейник. Она нужна
