Осенняя охота - Екатерина Златорунская
Йохан не понял. Переспросил.
Она ответила:
– Лодку.
Ночью они лежали с Инной в обнимку, примиренные после ссоры, он вспомнил про саамов. По их системе координат он не так много времени своей жизни отдал работе. Он спросил Инну:
– А ты знаешь, как по-саамски будет снег?
Она удивилась:
– Ты расследуешь саамское преступление?
Йохан засмеялся.
Инна быстро заснула, а он все не мог, думал, мечтал, как они летом снимут домик на побережье в Истаде. Во время отпуска он чувствовал невыносимое желание остаться в Сконе, работать в тамошнем полицейском участке, где он начинал стажером, патрульным и постепенно дорос до следователя. Он любил море, его спокойствие и беспокойность. Утром над городом стоял туман, густой, белый. Но Инна любила только Стокгольм и не хотела жить нигде больше.
И вдруг он вспомнил, как очень давно приезжал на остров к Ингер и они с ее маленьким сыном ловили рыбу. Он тогда сильно поссорился с Инной, у них еще не было детей, он взял паузу, чтобы подумать о будущем.
Отец Ингер (он вспомнил и его) показывал лодку и снасти в гараже, и Йохану было немного скучно, отец был дотошный, он был тепло одет, несмотря на летнюю жару. Ингер рассказывала, что у отца в сарае хранится столько замечательных вещей: фонарик и к нему батарейки, старые газеты, пожелтевшие от времени, в них писали про моды, про флаконы духов, зачем-то отец хранил пустые флаконы, и она представляла в детстве, что в этих флаконах живут принцессы, их можно освободить, придумав заклинания.
У Ингер тогда были длинные распущенные волосы. Вечером приехал Ларс, привез вино, они сидели за столом на улице, разговаривали, но Йохан чувствовал себя неловко, скованно, он стеснялся ее мужа, и Ингер тоже изменилась, отстранилась, погрустнела. Комары налетали на руки, лицо, и стало невозможно сидеть так и разговаривать.
Ночью перед отъездом он не мог заснуть, ждал утра, и ему казалось, что повсюду Ингер, и он скучал по ней, ждал ее.
Рано утром Ингер отвезла его на паром. На пристани при прощании быстро обняла его и поцеловала в щеку, а он не удержался и поцеловал ее в губы, она не ответила на его поцелуй. Паром тронулся, а она стояла на пристани, в легком платье, с голыми ногами.
Он все это забыл, надо же. Но тогда еще долго чувствовал ужасное беспокойство, не оставляющее его, даже после примирения с Инной, а потом прошло, все прошло, и он не знал почему.
Астрид
Ноябрь
В пятницу Астрид пропустила встречу с юристом из правового отдела больницы и главным врачом, сославшись на сильное недомогание, и перенесла ее на утро понедельника. По предварительным итогам расследования Астрид провела санацию инструментов с нарушением требований врачебной инструкции, и ей могли предъявить обвинение в неумышленном причинении тяжкого вреда здоровью. Выходные прошли в тревожном ожидании, и к вечеру Астрид решила, что не пойдет на встречу.
В воскресенье вечером они с Патриком купили пиво, креветки, колбасу.
– Только не говори, что ты на диете.
– Давно уже нет, – она с удовольствием понюхала колбасу.
Ей хотелось рассказать про Сюзанну Ханссон, Альму, отель, о том, что она просыпается в четыре утра и не может заснуть, она устала, сама не знает почему, но она любит… Но Патрик вдруг спросил:
– Помнишь, ты рассказывала, что хотела в детстве собаку?
– Да, – ответила она настороженно.
– Мы можем купить собаку!
Астрид улыбнулась. Она уже не хотела собаку, собака должна быть в будущем, в той жизни, где у нее будет много сил просто жить, а сейчас придется любить еще и собаку. Любовь отнимает много сил.
– Какие тебе нравятся породы?
Залезли в интернет: смотри, какие хорошие корги, улыбаются. Она посмотрела на Патрика, его глаза – серые, родные, борода, уши – родные, все родное, и не смогла рассказать про отстранение от работы, расследование, боясь испортить хороший вечер.
– Только не говори, что устала.
– Не устала.
– Завтра ты на работе справишься? Уже два ночи. Будешь клевать носом. Хочешь, я отведу Марга‑ рету?
– Нет, я сама.
Патрик заснул, а она лежала, думала.
Длинные бессонные часы перемежалась короткими интервалами сна, где главный врач или Альма сообщали ей, что она ни в чем не виновата и расследование окончено, или, наоборот, ей предъявляли обвинение.
Она просыпалась, на своей кровати ворочалась Маргарета, чуть похрапывал Патрик, проверяла часы – два тридцать девять, три шестнадцать… Наконец в шесть тридцать утра прозвенел будильник, Астрид притворилась спящей. Патрик долго лежал, читал новости в телефоне – она чувствовала свет от экрана, поднялся с кровати, поцеловал ее в щеку и ушел на кухню. С кухни потянулся в комнату запах кофе, успокаивающий – так пахли все утра в их семейной жизни. Она неожиданно заснула, проснулась от резкого звонка будильника – семь двадцать утра, нужно будить Маргарету и вести ее в сад, хотя еще вчера она хотела провести с Маргаретой день в Юнибаккене, но после короткого нервного сна она могла лишь снять номер в гостинице, принять снотворное и проспать так весь день.
Маргарета не хотела просыпаться, на неподвижном от сна лице дрожали ресницы, и Астрид, чтобы успеть в сад на завтрак, одевала ее спящую. Астрид чувствовала холод в ногах и руках, и туман мыслей накрывал сознание. Она подумала ни с того ни с сего, что если умрет сегодня, вдруг (тьфу-тьфу), Маргарета забудет, как она ее любила? Все это были ненормальные, нездоровые мысли, эгоистичные мысли, но она не могла их прогнать. Пискнул несколько раз телефон – сообщение от Альмы, следом пришло сообщение от юриста, снова кольнуло сердце, забилось быстрее.
Маргарета, окончательно проснувшаяся, молча сидела на кровати – одетая, сонная и грустная, готовая рыдать, но что-то ее удерживало от слез. Нужно сосредоточиться на мелочах – так Астрид учила школьный психолог: думайте о небольших делах, не планируйте действий дальше пятнадцати минут. Астрид сварила какао для Маргареты, сделала бутерброд, выпила кофе.
Дорога до сада – пять минут пешком. Маргарета надела резиновые сапожки, перепутала право-лево – ничего страшного, переобули; к вечеру обещали сильный снегопад. И правда, все к тому шло. Ночью резко опустилась температура, и в утреннем воздухе, холодном и сыром, с запревшим духом опавших листьев, туман. Астрид почувствовала: скоро зима. Листья под порывом ветра резко сорвались с ветвей, словно воробьи, и полетели.
У бордюров и у колес припаркованных машин лежала сугробами листва, мимо промчалась девушка в зеленой шапке на зеленом самокате. Маргарета сказала «тетя» ей вслед.
