Другая семья - Вера Александровна Колочкова
– Нет, что ты. Все хорошо, Кать. Очень душевная обстановка. Все хорошо…
– А почему ты шампанского даже не выпил? Торопишься? Скоро обратно ехать надо, да?
– Нет. Я у вас целый день буду.
– То есть… До позднего вечера?
– Да.
– Ой, как хорошо… Я так соскучилась, Филипп… А девчонки быстро уйдут, они ж понимают… Тем более, детей пора на дневной сон скоро укладывать!
Этот день был таким длинным, таким насыщенным Катиной искренней радостью. И любовью ее насыщенным, по-прежнему ничего не требующей. И ему было так хорошо чувствовать ее тело, слегка располневшее, но не утратившее своей прелести. Жаль только, что Миечка рано проснулась после дневного сна, пришлепала босыми ножками в комнату. Пришлось Кате вставать, уводить ее, давая ему время одеться.
И вечер так быстро наступил – пришло время уезжать…
А уезжать не хотелось. Он это очень четко вдруг ощутил – не хотелось, не хотелось! Не хотелось покидать этот островок душевного тепла и спокойствия. И любви…
Пока ехал, всю дорогу думал об этом. Наверное, мама права – надо что-то решать… Надо шагнуть уже в какую-то сторону – туда, где тебя любят, или туда, где ты любишь, но надо терпеть нелюбовь к себе.
Да и вообще… Любит ли он Алису? Ведь заранее уже представляет, как она его встретит – насмешливо презрительным упреком! И опять всколыхнется в нем чувство вины и ощущение своего несовершенства, опять… Но разве чувство вины и есть любовь? Ведь нет… Тогда что же он испытывает к Алисе? Почему не может уйти? Вот если бы она сама его прогнала… Если бы сама…
Замкнутый круг получается. И не разорвать этот круг. Увяз коготок, всей птичке конец…
* * *
Когда на следующий день увидел в телефоне, что звонит Димка, – обрадовался страшно! Димка, школьный друг! Как хорошо, что он позвонил – вот что ему сейчас нужно! Со старым другом встретиться, выговориться! Душу излить! Посмотреть на свои жизненные обстоятельства другими глазами!
Димке нужна была его помощь. Покупал квартиру, просил бумаги посмотреть, которые составил риелтор. Боялся – вдруг подвох какой есть.
– Да не вопрос, Дим… Давай назначай встречу, я приеду! Посидим, поговорим, все посмотрим, обсудим! И мне есть что с тобой обсудить… Где и когда, Дим?
– А давай в баньку, а? Я такую баньку на даче соорудил – закачаешься! Я и Леху еще позову, и Костяна…
– О, ну это вообще здорово будет! Сто лет ребят не видел! Я сегодня как раз освобожусь рано, около пяти.
– Ну и все, договорились! Давай приезжай в Знаменку, у меня там дача. Знаешь, где это?
– Конечно, знаю. К шести точно буду.
– Отлично. Только приезжай на такси, понял? А то начнешь выпендриваться – мол, ничего не могу, за рулем я…
– Хорошо… – засмеялся он, соглашаясь. – На такси приеду…
– Тогда я сейчас ребятам позвоню, чтобы тоже подтягивались. Устроим мальчишник, вечер школьных друзей. До встречи, Фил!
– До встречи, Димон!
Настроение сразу поднялось, и подумалось удивленно – почему они так давно не встречались, ведь родные все пацаны! Ничего нет светлее и крепче, чем школьная дружба, когда никто еще не имеет ни к кому претензий, когда просто хорошо проводить время вместе, и все! Такие отличные ребята – Димон, Леха, Костян…
Правда, он их сразу даже узнать не мог – так заматерели с возрастом. Димон вообще стал похож на громилу из блокбастера – высокий, косая сажень в плечах, мощный торс, бритый затылок. И Леха с Костяном недалеко ушли, понесло их вширь, обросли жирком на животах.
На него глянули слегка удивленно, будто не узнавая. Неужели так изменился? Первым опомнился Димон, пошел к нему, раскинув руки:
– Ну, ты даешь, Фил… Какой ты стал, ё-мое… При костюмчике, при галстуке, худой, как стрекозел! Даже обнять тебя страшно, вдруг пополам разломишься! – И, оглянувшись на Леху с Костяном, проговорил с азартом: – А давайте-ка его немного помнем, пацаны! Пожамкаем вместе с костюмчиком, чтобы на человека похож стал! И в баньку его, в баньку… Но сначала стаканами ударимся, накатим по первой!
Помяли они его с удовольствием. Он и не сопротивлялся, только смеялся как идиот. Так хорошо было… И черт с ним, с костюмчиком! Зато можно правильное лицо не держать, а расслабиться, и даже матюкнуться к случаю, и поржать громко. Вот она, нормальная жизнь, свободная, без маеты и ненужных рефлексий! И вообще, как он мог про друзей забыть… А все потому, что Алисе они не понравились, не ко двору пришлись! Не для ее генеральского дома!
Долго парились в баньке, выпивали, вспоминали школьные годы. Потом он вдруг спохватился:
– Димон, ты же мне документы хотел показать! Давай тащи их сюда!
– Да ну… Что ты мне насоветуешь спьяну! Хрен с ними, с документами. Давай потом… Или у тебя потом для меня времени уже не найдется?
– Не говори ерунды! Конечно, найдется! Обращайся в любое время!
– Ну, не знаю… Раньше вроде как не находилось. Как женился, так будто отрезало. Жена не отпускала, что ль?
– Да почему… Просто я занят всегда, времени почти не бывает…
– Ну да, ну да. Я слышал, ты классным адвокатом заделался. Про тебя в народе легенды ходят, можно сказать. И клиентов, поди, хотя отбавляй?
– Ну, уж сразу и легенды… – отмахнулся он, хотя и было приятно это слышать, потешило самолюбие. И Леха с Костяном глядели на него хмельными глазами уважительно.
– Значит, все сложилось? Мы рады за тебя, Фил… – проговорил Леха, разливая по стаканам водку. – А в личной жизни тоже все хорошо? Дружба, любовь, жвачка?
– Хм… Вот это ты хорошо сейчас сказанул, Леха… Вот именно, не личная жизнь, а жвачка…
Видимо, очень уж тоскливо у него это прозвучало – ребята слегка напряглись, посерьезнели хмельными лицами. Так на него глядели, будто приглашали участливо – расскажи, исповедуйся… Все ведь свои, не стесняйся!
Он улыбнулся, махнул рукой, собираясь перевести разговор в другую сторону, да не смог почему-то. Не захотел себя контролировать. Тем более, он ведь и собирался с другом встретиться, душу излить! И ничего, что это не один друг, а целых три… Тоже все свои ребята, почти родные…
– Запутался я в личной жизни, пацаны. Совсем запутался, окончательно. Не знаю теперь, как распутываться буду, совсем не знаю.
– Да ты скажи прямо – что у тебя? С женой, что ль, не ладится? Разводиться собрался? – спросил Димон, глядя на него с сочувствием.
– Да, надо разводиться, только я не понимаю, с кем… У меня ведь две жены, пацаны.
– Это как? Шведская семья, что ли? – засмеялся Костян, и Димка с Лехой глянули на него с укоризной.
– Да нет, все проще… Одна жена законная, Алиса. Ну, вы ее знаете, на свадьбе знакомились… А другая жена… Ну, в общем… Давно мы уже с ней…
– Понятно. Любовница, значит, – констатировал Леха, кивнув головой. – Ну и в чем проблема, братан? Если твоя Алиса про нее не знает, то и пусть… А надоест любовница – бросишь ее, и все дела. Чего тут переживать-то? Можно подумать, ты один в подобном замесе живешь! У меня вот тоже, между прочим, на стороне есть…
– Да тихо ты, Леха! Не о тебе речь! – махнул рукой Димка, поморщившись. И, обращаясь к нему, спросил тихо: – А ты что, не можешь меж ними выбрать, да, Фил? Хочется к любовнице убежать, да жена не отпускает?
– Не в этом дело, Димка… У меня дети и там, и там… Девочки, Миечка да Яночка. Обеим по три года. Не могу я бросить ни Яночку, ни Миечку. Так и живу меж двумя женщинами, мотаюсь от одной к другой. Как дерьмо в проруби. Надо бы как-то из этой проруби вылезать, а я ни на что не могу решиться. Вот, как-то так…
– А сам-то с которой хочешь остаться? Сам реши сначала. Выбери одну и живи себе дальше. А дети – что… Они ж все равно твоими детьми будут! – Костян рубанул ладонью воздух. – На всех баб все равно не угодишь, какая-то в стороне останется! И ребенок привыкнет, что папка редко появляется, а то и вовсе с горизонта исчезнет!
– Я не могу так, Костян. Не могу. Понимаешь?
