Клин клином - Онгель Таль
Играет долгожданный медляк, какая-то английская песня с интимными мотивами. Юля расслабленно качает бедрами в такт. Она соглашается на танец с Денисом совершенно без смущения, и это заметно расслабляет. На поредевшем танцполе, освещенном мягким дымчатым светом, Денис аккуратно прижимается к Юле, а она к нему. Они изредка поглядывают друг на друга совершенно без задних мыслей. Музыка Денису нравится, есть в ней что-то личное и трепетное. Но ощущения стали бы в разы острее, будь в его объятиях кто-нибудь другой.
Кто-нибудь повыше и с кошачьей улыбкой.
Кто-нибудь с сильными руками, но маленькими ладошками.
С такими странными неоднозначными мыслями момент он пропускает: медляк заканчивается. Должно быть, Павлуша сейчас чуть не помер от облегчения. Однако Юля и не думает отпускать.
Он, поддавшись ее заразительной веселости, танцует и подпевает под хит какой-то отечественной группы. Юля прыгает в пьяной эйфории, сдувает со лба назойливые пряди. Всем своим видом внушает любовь к безбашенности и подростковой свободе. Денис чувствует телом ярких и жарких людей под боком. Кто-то разливает воду из бутылок прямо под потолок, и капли теплым дождем касаются его щек и счастливой улыбки. Юля с ловкостью иллюзиониста вытаскивает из его бананки полароид. Денис придуривается, размахивает руками и корчит рожи – каждый кадр смешнее предыдущего.
Фотографии он не смотрит, складывал их в сумку. Когда Юле наскучивает, он продолжает щелкать все подряд: ее саму, других людей, прожекторы, мелькающие диско-шары, неоновые надписи на стенах, зачем-то потолок и чужие ноги. Денис настолько увлекается этим делом, что не сразу замечает руки Юли на своих плечах. Она самоуверенно убирает полароид в сторону и без каких-либо препятствий приближается к его лицу.
Денис не видит ничего смертельного в поцелуе с малознакомым человеком: он целовался так много раз. Они жмутся к губам друг друга по наитию, по обоюдному желанию, продиктованному алкоголем и спором, который Денис теперь выиграл. Ему хорошо, Юле, которая в большинстве проявляет инициативу, тоже хорошо, и это главное. Ничего сверхъестественного, никаких бабочек в животе или дрожащих коленок. Только теплая влажность на губах и мысли не о Юле.
Мысли о том, что эти тонкие женские пальцы не для его щек, а его руки не для этого тела. Ему приятно, но могло быть и лучше. С другим человеком. Денис думает, что если он обнимет его спину, то почувствует себя лучше, и, если представится еще одна возможность посмотреть на эти приоткрытые губы, которые не давали покоя тогда, у заброшенной остановки, он точно сойдет с ума.
От алкоголя все вокруг чувствуется предельно ярко. В голове растет новая реальность, смелая реальность, где на одиноком танцполе Денис целует именно те губы, о которых столько думает, сжимает в кулак одежду, пахнущую жасмином, а не горечью коньяка.
И вот уже не Юля гладит его щеки большими пальцами, вот уже не ее зубы прикусывают нижнюю губу и не ее голос он слышит в ушах.
– Это твой подарок на день рождения.
Плевать, что Мурат никогда такого не скажет и тем более не посмотрит так пылко. Денис готов захлебываться в своих кошмарах из раза в раз, если Мурат будет самолично топить его.
Руки Юли медленно перемещаются вниз, чтобы собственнически коснуться груди под серой тканью худи. Она горячо припадает ртом к его шее и ощутимо двигает бедром. Морок резко рассеивается. Денис распахивает глаза. Между ног у него предательски тянет и горит.
– Подожди, стой. – Он густо заливается краской. – Извини, в общем, мне нужно…
– А? – Юля смотрит на него рассеянно, еще не придя в себя. – Что-то случилось? Я что-то не так сделала?
– Нет-нет, ты просто отпад. Но мне нужно… нужно идти. Прости, ладно?
Денис рвет когти в сторону туалета, чувствуя неприятную тесноту в штанах. Лицо у него красное и такое сложное, что многие оборачиваются ему вслед.
* * *
Он закрывается в первой же кабинке и стыдливо расстегивает ширинку. Поблизости – никого. Стоит относительная тишина, так что дойти до разрядки получается без особых проблем. Вытерев руки туалетной бумагой, Денис чувствует, что вот-вот разрыдается от жалости к самому себе. Застегивается он спешно и воровато, словно не трогал себя только что в задрипанном туалете, словно не думал о том, как было бы хорошо целоваться с Муратом.
Его рука тянется к щеколде, но в этот момент открывается дверь туалета, впуская внутрь музыку из зала. Кто-то включает кран. Слышится плеск воды и тяжелое дыхание вперемешку со шмыганьем, затем, когда кран перестает шуметь, шаги раздаются у кабинки по соседству. Денису хотелось бы выйти, не оставляя даже намека на свое присутствие. Ему чудится, будто от одного его вида абсолютно все догадаются, чем он здесь занимался. За стенкой раздается рвотный кашель. Кого-то там с болезненными стонами полощет. Денис сам бы не прочь прочистить желудок, но точно не сейчас. В этом плане парню по соседству везет больше.
Шумит сливной бачок, и кабинка отворяется. Снова плещется кран. Денис, измученный ожиданием, облегченно выдыхает. Сейчас этот чувак вымоет руки, туалет опустеет, и можно смело драпать. Но, как назло, дверь вновь открывается. Появляется кто-то еще.
– О, привет, – говорит парень у крана, и Денис узнает в нем Кирилла.
– Я не буду с тобой здороваться.
Когда второй человек отвечает хриплым от алкоголя голосом, Денис с немым «бля» падает лицом в ладони. Для чего он затеял этот глупый спор с Павлушей? Зачем пришел на эту вечеринку? На кой хрен вообще на свет появился? Видно, влипать в тупые ситуации – единственное, в чем он хорош!
Через тонкую щель между дверцей и стеной можно немного разглядеть Мурата, что стоит над писсуаром, и Кирилла, чей синий взгляд остр и въедлив.
– Я тоже рад тебя видеть. – Последний улыбается мягко и воздушно, как Джоконда. Грубость Мурата его совсем не смущает.
Денис не знает, что ему делать: с одной стороны, он не должен быть здесь, и еще не поздно выйти наружу, а с другой – возможно, он многое поймет, если
