Клин клином - Онгель Таль
– Что?
Еще этого не хватало.
– Я слышала…
Конечно, как могло быть иначе? Здесь все друг о друге знают: не город, а вонючий крысятник. У Мурата трясутся руки от осознания того, что еще ей могли рассказать.
– …Что она в больнице.
Он гневно молчит в ответ, давая понять, что это неудачная тема для разговора.
– Мне так жаль…
– Конечно жаль, – сквозь зубы, – ты ведь подошла ко мне, чтоб пожалеть, не так ли?
– Зачем ты так? – Она протрезвела. Значит, пытается в поддержку на полном серьезе. – Все будет хорошо, все пройдет, слышишь? Расслабься со мной, забудь обо всем хотя бы на минуту.
– Я не хочу ничего забывать, неужели не ясно? – Мурат отшатывается от нее, полный сдерживаемой агрессии. – И прекрати уже думать только о себе.
– Что? О чем ты…
Он уходит, так и не дослушав, что она хотела сказать.
Машка кричит ему что-то в спину, наверное извинения, но следом не идет, и Мурат благодарен ей за это. Не стоит на нее злиться: он еще дорожит всем хорошим, что было между ними. Выцарапанное на школьной лавочке «М+М=©» до сих пор греет душу, пусть и не значит больше ничего.
Мурат вспоминает лицо Кирилла, когда тот случайно узнал о Машке. Он назвал ее кривоногой тогда и разругался с Муратом в пух и прах. Собака на сене – вот кто есть Пегов на самом деле. На свою беду, Мурат понял это слишком поздно.
Его мысли вновь и вновь закольцовываются на Кирилле и их общем прошлом. В этом месте его все раздражает, и никакая ложь, будто он здесь по инициативе Толика, не спасает положение. Он знает, зачем пришел сюда, и знает, что рано или поздно получит то, что смело проигнорирует: вшивые извинения.
Мурат заранее придумал, как будет вести себя, как начнет унижать Кирилла в ответ, как зло посмеется в его смазливое лицо, как оставит что-нибудь гаденькое напоследок, как…
– Эй-эй! Земля вызывает Мурата Батьковича! Прием! – Славка ощутимо трясет его за плечи. – Уже налакался, что ли? Тебе же сегодня на смену. Толян где?
– Ушел куда-то. Наверное.
Славка страдальчески закатывает глаза. Он выглядит вспотевшим и запыхавшимся.
– В рот компот… Ты же сам говорил, что пить не будешь. Мне за вами двумя бегать, как нянька, или как?
Мурат удивленно моргает:
– Толик тоже напился?
– Его мне еще не хватало! Царева помнишь? У него днюха сегодня. Я попросил его сильно не налегать, а то баба Римма мне голову открутит. Но он свинтил куда-то! Спортзал – коробка два на два, а пацана, блин, уже битый час ищу!
Конец своей эмоциональной речи Славка перчит добротной бранью. Чтобы не свалиться, Мурат цепляется за его куртку, как малыш цепляется за руку родителя.
– Так, друг. Давай-ка лучше два пальца в рот и лицо под кран. Не хочу, чтобы тебя уволили. Не для того я твое место держу.
Мурат без сопротивления позволяет увести себя в сторону туалета. Ближе к нужной двери он чувствует, насколько сильно хочет отлить.
– Вот же срань! – Славкин голос звучит словно в пузыре. Поначалу Мурат думает, что все кабинки заняты, но друг смотрит совсем в другую сторону. – Ты только глянь!
Около разлива, где ранее он стоял с Толиком, в компании старших ребят пританцовывает кто-то подозрительно похожий на Сашку. Она пьет из пластикового стаканчика и кокетливо улыбается, не стыдясь железа в своем рту. Славка просит проблеваться как-нибудь самому, затем ныряет обратно в толпу.
«П-приоритеты. Ясно, так и запишем» – уныло думает Мурат, когда заходит внутрь.
– О, привет.
Напротив раковин стоит Кирилл и вытирает лицо бумажными полотенцами. Он смотрит через зеркало прищуренными грязно-синими глазами. Его белая футболка в темных каплях, а ноздри покрасневшие, будто недавно кровили. Давний случай на школьной крыше, когда из носа Кирилла кровь хлестала, как из высоконапорного шланга, Мурат ревностно хранит в памяти и не позволяет себе даже на секунду забыть, почему в тот день сорвался.
* * *
В их компании, разместившейся в углу на изодранном диване, только высокий белобрысый Женя Зоркий может с чистой совестью пить, не шифруясь от предков: ему единственному среди присутствующих есть восемнадцать. Он же и пронес в зал дорогущую бутылку коньяка. Денис не знает, откуда у обычного выпускника такие деньги, но знает, что пить это лучше строго по глотку.
Серж, курчавый девятиклассник с шилом в одном месте, норовит схитрить: незаметно отпивает побольше, полностью обхватывая губами окружность горлышка, а потом отдает бутылку следующему. Девчонки кривятся от отвращения, когда разоблачают его. Черноволосая Юля колотит победно смеющегося Сержа по спине, а миловидная, как ангелок, Кристина выплевывает коньяк в ближайший горшок с цветком. Бутылка тем временем кочует от Дениса к Женьке, от Женьки к восьмикласснику Павлуше – и обратно к Сержу. Мальчишек не волнует, что последний специально напустил внутрь слюней.
Языкастый не по годам Павлуша резонно отмечает, что у девчонок есть два стула. Женька хохочет и одобрительно треплет его по волосам.
– Отдаю должное, твои слюни заходят даже лучше, чем я ожидала, – произносит Юля, обращаясь к Сержу, на что остальными ободряюще улюлюкают.
Во время игры «Правда или действие» Денис понимает, что не отделается малой кровью, когда его палачом становится пронырливый Павлуша.
– Ну-с, погнали. – Он смотрит злорадно сквозь густой дым вейпа. – Тебе уже девятнадцать, на пубертат надейся, но сам не плошай. Че там по телочкам? Много было?
– Фу! – Кристина морщит свой крошечный рот. – Давай без этой грязи!
Юля поддерживает подругу:
– Честное слово, хуже девок сплетничаете. Валяй, еще про размер спроси.
– Надо будет, и спрошу! Вопрос был задан! Требую ответа!
Денис решает ни перед кем не робеть:
– Ну было пару раз. Ну, может, не пару, а больше, я учет не веду.
Предмет разговора Сержу очень по душе:
– Ой, сидит заливает. Без обид, но у тебя рожа девственника. Полюбому ночью наяриваешь, – он двигает кулаком в районе паха, – и плачешься в подушку. Скажешь, нет?
Его противная манера речи раздражает Дениса. Он скорее сдохнет, чем будет обсуждать с этими людьми свой половой опыт.
– Я дрочу, как и все, чел. А в подушку не плачусь. Не сравнивай меня с собой.
– Тут нечего стыдиться, друг. – Серж хохочет, не приняв всерьез холодный ответ. – Я тоже, бывает… всплакну пару раз. А деваться некуда! С ней, – он показывает пальцем на Юлю, – по-другому и не выходит.
Та, крепко затягиваясь вейпом, хрипло смеется. Денис думает, что поднятая щекотливая тема –
