Антракт - Ольга Емельянова
Как же передать то ощущение, которое возникает, когда попадаешь в нелогичную ситуацию: по возрасту я им мама, по должности – подмастерье. Что я умею делать – сама не знаю. Знаю только одно: мне надо осваивать новое пространство яви. И еще я знаю точно, что каждому из них Леной будет задан вопрос про меня. И я никогда не узнаю, что они ответили.
Город меня совершенно очаровал русской стариной, Волгой, протекающей в нескольких десятках метрах от моего жилья, бесконечными храмами, покореженными социализмом, и еще не тронутым новоделом, самым старым в России театром, дающим классический русский репертуар. А еще Губернаторским садом в нескольких минутах ходьбы, манящим темными аллеями и разыгрывающимся в них воображением.
Я в Губернаторском саду.
…Качели белые парят,
Разбит кувшин. Меня он спрятал.
Взметнувшись в небо с легким риском.
В дыре я вижу пустоту.
То незаснеженная дрожь
В дыру мою никто не глянул.
Мелькнула ряби Волги вторя.
Меня пытались разобрать
С собой меня ты не возьмешь,
По запчастям, по тонким искрам…
Кувшин дырявый мной наполня.
Эти строчки написала моя гостья, приехавшая полюбоваться красотами древнего города. Они удивительно точно выражают смену настроения при входе в сад. Как будто решетка сада – это зеркало, отгораживающее от повседневности. И эта повседневность исчезает как только ступаешь за решетку сада.
Но красоты и театр были вечером. А днем была работа. Иногда мне казалось, что моя бедная голова погудит-погудит и лопнет как тот кувшин губернаторского сада. То, что ребята нарабатывали почти год, мне надо было освоить вчера. Потому что мне поручили ответственнейшую работу: приемку тестового примера от заказчика. А это значит, что функциональность системы я должна была знать наравне с ними как минимум, а делать вид, что знаю лучше их. А функциональность была не хилая: управление лакокрасочным производством. Ну а как начинает вредничать заказчик в период, когда его заставляют работать – это не передать. Начинаются дешевые интриги, обвинения, и мишенью этих нападок стала я, передовой редут автоматизации.
Пройдя ни один проект за годы работы в компании, я поняла, что начало любого проекта – это чистейшей воды авантюра как со стороны исполнителя, так и со стороны заказчика. Пожалуй, это относится не только к проекту, а к любому действию в жизни. Как говорил Наполеон: »Главное – ввязаться в бой, а там посмотрим». Наверное, это и называется смелость, которая берет города.
После недолгого осторожного присматривания ребята приняли меня в свою «упряжку», потому что я взяла на себя реальный груз и честно тащила его. Надо сказать, что облегчать мой груз никто не собирался, хотя иногда мне было невероятно тяжело. Но одновременно это меня радовало: значит, я уже не балласт, а почти утилизированный консультант.
Джентельменами ребята становились за воротами завода: нести мой чемодан было их заботой, равно как и ежеутреннее заезжание за мной на такси. И мой день рождения единственный раз в жизни произошел в кругу джентльменов. Мы собрались на пирушку, ели пиццу, запивали вином и слушали тяжелый рок, исполняемый брутальным интеллектуалом и красавцем Василичем на неимоверно красивой и дорогой электрогитаре. В память об этом дне остались хрустальные фужеры с необыкновенно красивым звоном. Имя им – Василич.
Постепенно мы стали доверять друг другу. Главное, что ни у меня, ни у них не было гендерных претензий – мы были в разных возрастных категориях. А, как известно, бОльшая часть конфликтов между полами происходит именно на этой почве. Не скажу, что у нас сложилась модель поведения мать – сыновья. Мне казалось, что мы взаимно подтягивались в присутствии друг друга.
Пришла осень, и как неожиданно для меня начался этот проект, так же неожиданно и закончился. Мне было объявлено, что испытательный срок для меня тоже закончился, теперь мне доверяют стартующий проект в городе Б. на той же великой реке Волге, славящемся промышленными предприятиями, атомной станцией, родиной Чапаева и Челобанова и еще тем, что легальным местом встреч со жрицами любви является памятник Ленину. Уфффф….Второй испытательный срок я преодолела за пять месяцев.
Резиновые не ломаются
И снова об авантюрах. Наша команда была собрана из новичков, имеющих только теоретические познания в том, с чем нам предстояло работать. Но никто, кроме нас, об этом не должен был даже догадываться. Для заказчика мы – опытные москвичи, прошедшие ни один успешный проект. Среди нас было два необстрелянных москвича. Остальные – необстрелянные пензенско-тамбовские ребята. И один едва обстреляный, но еле живой от страха гастарбайтер – я. Сергей, везший нас на «заклание», изображал полную безмятежность в поведении, и только это держало меня на плаву.
Встретила нас очень милая дама – руководитель проекта со стороны заказчика Марина. Проводя экскурс в историю автоматизации, она нам поведала, что до нас у них работала команда из Армении, и их взаимно все устраивало, но вдруг умер руководитель проекта, и все развалилось. Все взгляды устремились на меня, и я пошутила, что в мои планы такое завершение не входит. Но слово было сказано, и оно странно отозвалось на мне: во время проекта умерла мама, а потом, после его завершения, умерла я. Но это будет потом…
А мы окунулись в кипучую деятельность, основной целью которой было внушить веру в руководство заказчика, что мы тут не зря приехали шашками махать и ежедневно демонстрировать новые галстуки, а то, что обещается, будет сделано и будет работать. Верили ли мы сами в это – вопрос. Но если бы не поверили в это первые лица, нам можно было собирать манатки и убираться в свою Москву.
И основным проповедником этой веры является руководитель проекта, то есть я. Мало того, что я потеряла сон от всей этой кутерьмы, я еще и мандражировала от ответственности миссии. Ну, еще и от того, что не особо верила в те зАмки, которые сама же под недремлющим оком Сергея и Юры сулила собравшемуся совету – спонсорам проекта. А они и не верили, причем выражали это крайне воинственно. Что не способствовало уверенности и задору презентации. Но как-то я с ней справилась. Аплодисментов не получила, но и в след не свистели. Ура, я справилась, наивно думала я!
Вечером Сергей и Юра пригласили меня в ресторан. Я уже могла улыбаться, и мне казалось, что слова одобрения все-таки заслужила. Но не тут-то было! Ехидные ухмылки Лены показались мне поцелуями по сравнению с жесткой критикой, которую они обрушили на меня. Фактически, не начав проект, я его провалила. Это был почти дословный текст. И основное обвинение заключалось в том, в моем голосе
