Антракт - Ольга Емельянова
Но самая сложная проверка была технологией, которую придумала и разработала команда первоклассных специалистов – их ноу-хау. Это было самое ценное, чем владела команда, и что вызывало несомненное восхищение перед красотой и продуманностью решения. Я пришла в момент активного набора специалистов: в работе было несколько договоров. Каждому из новичков надо было все это освоить, осознать, научиться пользоваться и учить других.
Забавный случай произошел с одним вновьприбывшим. Чтобы обозначить новичку широту охвата деятельности, Лена давала задание провести презентацию функционала специалистам, прошедшим «крещение». После трехчасового слушания лекции про бизнес-процессы на предприятии у юноши, видать, закончилось бизнес-понимание и бизнес-терпение, он пошел на обед и уже не вернулся в наши ряды бизнес-консультантов. И это был не единичный случай – некоторым предлагалось уйти без объяснения причины, как в заграничном посольстве при отказе в визе.
У руководителя проекта были свои тернии: его никто ничему не учил. Его проверяли на стрессоустойчивость и сообразительность. Кроме того, что он должен был освоить то, что вменялось в обязанность консультанту, необходимо было изучить метод внедрения приложения в целом и метод управления заказчиками и консультантами. То есть, материалы обучающие были, но надо было их найти, изучить и изложить именно в том ключе и с теми акцентами, которые приняты правильными. Теоретические знания переполняли весь организм, и от их избытка иногда возникало легкое подташнивание и головокружение. Тут и до несварения было не далеко, потому что изучалось все: от бухгалтерского, финансового, материального, налогового, кадрового учета до технологии абстрактного производства и организации продаж в магазине кэш энд керри.
Не знаю, какой методики придерживались наши руководители, но меня они навсегда излечили от привычки язвительных замечаний, которыми я грешила в молодости: слишком больно было слушать их, как мне казалось, незаслуженно, в свой адрес, причем, по поводу и без повода.
В этот испытательный срок меня испытывали всем: и отсутствием конкретного задания (причем, в любой момент Лена могла подойти ко мне с сакраментальной фразой:”Чем Вы занимаетесь?” И, независимо от ответа, язвительно его комментировала), и заданиями, к которым я не знала, как подступиться, а, подступившись и выполнив их, оказывалось, что я сделала совсем не то. Кто мне только ни давал задание: и технические писатели, и программисты, и даже на выставке в Гостинном дворе я представляла стенд нашей компании и получила от Лены замечание в недостаточно агрессивном поведении с посетителями.
А проекта для меня все не было. У Лены была удивительная способность непредсказуемости поведения. То вдруг она прилюдно каялась в том, что не может уделить мне достаточно времени, то вдруг так же прилюдно сокрушалась, что с новыми договорами не получается, и что делать с набранным балластом – неизвестно. «Сережа, надо посоветоваться…» – говорила она своему мужу, нашему директору. Последние слова фразы говорились за дверью, и каждый из присутствующих чувствовал, что именно он – самый тяжелый и никчемный балласт, и именно о нем сейчас держат совет за закрытой дверью. Не берусь говорить за других, но я была абсолютно уверена, что этот экзерсис был для меня. Иногда мне казалось, что я попала в подготовительную группу детского сада, где строгая тетенька воспитательница все время грозит мне пальчиком только потому, что я существую.
«Неутилизированные консультанты» – так назывались сидящие в офисе. Это человеколюбивое название появилось после того, как на одном из корпоративов одним из критериев эффективности компании была провозглашена стопроцентная утилизация консультантов.
За время становления компании появилось много хороших традиций, и одна из них – новогодние подарки сотрудникам. Выбор их всегда был оригинален, непременно с «изюминкой». Однажды нам подарили миниатюрные металлические новогодние елки с игрушками в виде голов человечков с магнитиками. Моментально мы окрестили этот подарок «головы утилизированных консультантов». Но это будет потом…
Тем временем по понедельникам приезжали ребята с проектов. Они были довольны собой, веселы, с радостью делились новостями, веселая Лена также публично ставила их в пример нам, засидевшимся в офисе балластам и до сих пор не утилизированным.
У всего есть начало и конец. Неожиданно закончилось сидение в офисе – меня отправили в старинный город Я. консультантом для стажировки на живом проекте. Это была финальная часть моего испытательного срока. Лена преподнесла мне это событие как огромный карт бланш, который дается авансом, потому что по-прежнему я являюсь неутилизированным балластом в результате опрометчивого выбора и мягкотелости Сергея.
По понедельникам мы садились в электричку, и через три часа прибывали в город на берегу Волги, символ которого красуется на тысячных купюрах российских банкнот, а аборигены называют этот символ просто – «мужик с тортом». В пятницу мы проделывали тот же путь, но в противоположном направлении. Компания позволяла нам ездить первым классом, преимуществом которого было наличие телевизоров в вагонах. Мне казалось, что сюжеты и диалоги фильмов «Один дома», «Жестокий романс» и «Старые клячи» запомнились навсегда, и их упоминание тотчас вызывает воспоминание той поры жизни с ритмичным покачиванием в такт движущегося вагона.
На три месяца местом моего проживания стала неуютная полупустая квартира в старинном доме с трехметровыми потолками, пропахшая кошками и сиротливостью стен, у которых нет любящего хозяина. Бытовые условия были столь аскетичны, что даже вскипятить воду было не в чем. А набор мебели предполагал условие, что посетитель придет или со своим сидячим местом, или будет сидеть на табурете по очереди с хозяином, или сразу расположится в кровати, потому что их было две. Как и во всех старых домах, там были огромные окна с широкими подоконниками, и по вечерам я располагалась на одном из них и наблюдала жизнь в особняке напротив. Для меня та жизнь была сравни жизни на другой планете, где есть семья ни с одним поколением, где в доме несколько этажей, и одновременно в нескольких окнах горит свет, потому что он населен, и там протекает несколько жизней, объединенных единой нитью под названием «семья».
На вопрос, как мне показалось новое жилье, я пересказала свое впечатление о минимализме и колорите обстановки. На что получила ответ, что мне никто не обещал Хилтона. «Испытательный срок продолжается» – подумала я и принялась искать на улице кусты полыни, чтобы перебить кошачьи ароматы, неподвластные даже ароматизаторам.
Когда мой срок на проекте закончился, в квартиру заселился один из старожилов проекта, живший там до меня. Он сказал, что она стала уютной. Вот она, чудодейственная полынь!
И началась вторая серия испытательного срока. Моими коллегами стали молодые люди
