Самые чужие люди во Вселенной - Эрик Пессан
Площадка на крыше оказалась гораздо больше, чем я думал, а пол усыпан щебнем поверх асфальтового покрытия. Я сощурился и медленно повернулся на 360 градусов: телевизионная антенна, громоотвод, две каморки, бегущие по полу провода и такой вид на город, что дух захватывает. Башня в центре, набережная с высоченным желтым краном, река, дома на севере, дома на юге, аэропорт, сельская местность вдалеке и бескрайнее синее небо. Тринадцать лет, прожитые на третьем этаже, не подготовили меня к такому зрелищу. Наконец-то мы с братом переглянулись. «Красиво, — сказал он, — вот что видит крановщик».
Но мы же не за видом поднимались, и я все-таки задал вопрос, который давно вертелся у меня на языке. Почему мы здесь? Не отвечая, Жюли подошла к одной из дверей, она оказалась незаперта, внутри был лифтовый механизм: двигатель, вал, свернутые стальные тросы. Дверь второй каморки тоже легко открылась, и внутри, на маленьком матрасе, лежал наш незнакомец. Медленно, без всякого удивления он встал и оглядел нас всех по очереди. Лицо его, как всегда, не выражало ни единой эмоции. Невозможно было понять, узнает ли он меня, страшно ли ему, рад ли он нас видеть, спрашивает ли он себя, как мы его нашли. Два черных глаза, рот в линию, неподвижные веки, гладкий лоб, в свете яркого утреннего солнца кожа еще белее, чем обычно. Африканская маска из дерева без единого изъяна.
Тогда
мягким движением
Жюли протянула руку
очень
медленно
взяла его руку в свою
и я увидел, что-то прошло по лицу незнакомца
почти изумление
оцепенение
и Жюли закрыла глаза
и так они стояли, рука в руке, не шевелясь, бесконечно.
В это время я осмотрел помещение: человек явно взял матрас, оставленный кем-то в квартире при переезде. У него было несколько пакетов печенья, две бутылки воды, кучка одежды. Как ему удалось втащить это все наверх без посторонней помощи?
Потом Жюли разжала руку.
«Поразительно», — сказала она.
Ей пришлось сесть. Бледностью она почти сравнялась с незнакомцем. Тот присел перед ней на корточки, Эллиот обхватил ее руками, моих волос коснулась чайка, донесся звук мотоциклетного мотора, вдали шел на посадку самолет. Этот миг запечатлен во мне навсегда.
Жюли погрузила свой прямой взгляд в бездонные глаза незнакомца. «Мы поможем ему, — прошептала она, — и никто не должен знать, что он здесь». А потом произошла еще одна поразительная вещь. Она спросила у незнакомца, сколько осталось времени, и он пятьдесят раз щелкнул языком. Пятьдесят дней, до конца лета. Это был первый раз, когда он ответил на чей-то вопрос.
Следующие дни протекли как в ускоренной съемке — всего двадцать дней, и здание опустеет полностью. Мы тайком перенесли туда десятки литров воды и продукты на месяц. Все оплачивала Жюли из карманных денег или сбережений.
Мы по-прежнему старались, чтобы нас не заметили. И правда, в непрестанной суете ремонтов и переездов никто не обратил внимания на подростков с коробками в руках. За несколько дней, роясь в том, что сваливали на парковке, мы обставили подсобку на крыше, и теперь у незнакомца были кровать, не слишком шаткий стул, этажерка, чтобы разложить еду. Норбер как-то залез наверх с инструментами и вскрыл запаянное оконце в каморке: когда нещадно пекло солнце, поток свежего воздуха помогал выдержать жару. Еще мы поставили на крышу подсобки тазы, чтобы собирать воду, если пойдет дождь.
Уже неделя как он живет на верхней площадке дома.
Через двенадцать дней последние жильцы съедут, и здание будет оцеплено. Работы продлятся не меньше месяца.
Через сорок три дня непонятное облако в хвосте Персеид вспыхнет в небе, как фейерверк.
Через сорок четыре, то есть ровно на следующий день, здание взлетит на воздух.
Это значит, незнакомец должен оставаться здесь до последнего. Только у Норбера, если повезет, есть шанс пройти за ограждение и проверить, как у него дела. А еще это значит, что я до сих пор не знаю, зачем мы все это делаем. На крышу приземлится летающая тарелка и заберет его? Не верю в это ни секунды. А раз так, если допустить, что ему удастся целый месяц прожить на крыше незамеченным, что будет, когда сработают заряды взрывчатки и здание рухнет как карточный домик?
Лето не кончится никогда.
Я долго разговаривал с Жюли и Эллиотом, оба выглядят нормальными, у обоих вроде бы с головой все в порядке, хотя Эллиот в итоге рассказал мне, что однажды точно видел НЛО, когда наблюдал за звездами где-то в глуши на юге Луары, посреди виноградника. О Жюли не знаю, что и думать. Я до сих пор в шоке, что она нашла незнакомца, просто дотронувшись до предмета, который ему принадлежит. В тот памятный день, когда она привела нас на крышу, я спросил у нее, действительно ли тот человек — пришелец. Прямо она не ответила, только сказала, что он ужасно одинок. Она заговорила об инакости и объяснила, что иногда сделать шаг навстречу и понять другого бывает очень легко, но что никогда еще она не чувствовала такого барьера. Когда она прикоснулась к незнакомцу, он стоял рядом и в то же время как будто на другом конце Вселенной. Так и сказала: на другом конце Вселенной. Ей было очевидно, что в данном случае ни одно общество поддержки беженцев ничего не сможет сделать. А утренний случай с проверкой на стройке доказал мою правоту: человека преследуют. Вряд ли можно рассчитывать, что полиция захочет защищать мигранта без документов, говорящего на непонятном языке. Если мы заявим в какое-нибудь общество, подвергнем его опасности: у преследователей, без сомнения,
