Исповедь женщины. Ответ Вейнингеру - Хульда Гарборг
Драма «Пер Гюнт» казалась ему более глубокой и всеобъемлющей, чем драма Шекспира, а мастерство исполнения этого произведения — стоящим значительно выше «Фауста» Гете. Творчество Ибсена — это в сущности своей философия Канта, ибо никто кроме них не избрал истину и ложь глубочайшими первоисточниками этики.
Гамсуна он ставил также очень высоко. О книге «Поль»[1] говорил, что она, быть может, представляет собою наилучший роман мира. Вейнингер в совершенстве владел пятью живыми языками — в том числе норвежским, — и поэтому ему была знакома норвежская литература.
По происхождению Вейнингер был еврей[2], но за несколько лет до своей смерти он перешел в протестантство, и казалось, что он, после женщины, наибольшую ненависть питал к еврейству. Но поскольку его ненависть и презрение не относятся к «женщинам» вообще, но к «женщине» — поскольку и ненависть и презрение его падают на евреев не как расу или нацию, не на их литературу или религию, но вообще на «людей, причастных к отвлеченной идее еврейства».
После беспрерывной и напряженной деятельности мозга и утомительной борьбы между своей «злой природой» и нравственными стремлениями он отличался, между прочим, большой склонностью к эротизму, но жил в последнее время, оставаясь верным своему новому взгляду на жизнь, безусловно целомудренно.
Вейнингер погиб. Незадолго до своей смерти он написал, что сам убивает себя, «чтобы не убивать другого». И в своей книге «О последних событиях» он пишет в том числе о самоубийстве: «…порядочный человек сам уходит из жизни, когда чувствует, что он становится абсолютно дурным, но пошлый человек выжидает приговора, который заставил бы его расстаться с жизнью. Для порядочного человека осознание своей безнравственности аналогично смертному приговору».
Несмотря на сердечные припадки и эпилепсию, он отличался поразительной продуктивностью. О болезни своей он пишет: «Разве эпилепсия не есть одиночество преступника? Не падает ли он потому, что у него нет более опоры?» Ни по книгам Вейнингера, ни по его краткой биографии невозможно составить себе ясного понятия о его характере и степени преступных наклонностей, в которых он себя обвиняет. Вместо этого получается впечатление, будто он предъявляет сверхчеловеческие требования к самому себе и ко всему человечеству.
О книге «Пол и характер» Стриндберг пишет[3]: «Это жестокая книга, разрушающая самую сложную из всех проблем. Voilà un homme![4]»
Без сомнения, большинство читателей согласятся с Стриндбергом в том отношении, что книга Вейнингера — жестокая книга. Множество раз, читая ее, приходится воскликнуть: «Стриндберг прав. Voilà un homme». Быть может, впрочем, женщины, которых более всего касается это грубо-энергичное, попирающее всякие светские воззрения, принципиальное расследование, добавят: «Вот образец мужчины со всем его эгоизмом и всей его грубостью».
В предисловии к своей книге доктор Вейнингер говорит:
Эта книга берет на себя задачу выдвинуть отношения полов в новом свете. Там, где точка зрения антифеминистская, а она является такой почти всюду, даже мужчины никогда не согласятся с ней и не отнесутся к ней с полным доверием: их половой эгоизм всегда заставляет их охотнее видеть женщину такой, какой им хочется видеть ее, какой им хочется любить ее. Не должен ли я быть подготовлен к ответу, который последует от женщины за мои суждения о них. То обстоятельство, что исследование в конце книги направлено против мужчины и даже в более глубоком смысле, чем подозревают сами феминистки, и что здесь за мужчиной признается наибольшая доля виновности, — все это мало поможет автору.
Это совершенно верное указание мало утешает женщин. Если Вейнингер на основании своей теории стирает человеческий род с лица земли, он все же дает возможность мужчине удаляться с достоинством, но что он делает с нами, несчастными женщинами.
Вейнингер в заключение своей книги пишет: «Те выводы, к которым я пришел здесь, никому не причинят столько страданий, сколько мне самому!», а затем: «Эта книга является смертным приговором для самого автора или для его книги».
Предположение о том, что он был склонен к мании величия, отчасти подтверждается его фразой: «Передо мной открываются лишь три возможности: виселица, самоубийство или же, наконец, будущее настолько блестящее, что я не дерзаю представить его себе».
Еще туманнее слова, высказанные им незадолго до смерти: «Все, что я создал, должно погибнуть, потому что оно создано злой волей. Иной исход возможен, если только Бог или Красота мира не заключены в какой-либо отдельной части природы. Ибо символом нравственности служит красота и вся природа в целом».
В чем же состояла эта «злая воля»?
Новый свет, которым Вейнингер хочет озарить отношения полов, действительно открывает дорогу к пониманию многого загадочного в психологии мужчины и женщины и образует новую интересную основу для понимания попыток эмансипации, произведенных в различные эпохи.
Многим, быть может, не удастся проследить автора до крайних первоисточников его построений. Его теория такова: не существует абсолютно женского или абсолютно мужского индивидуума. В каждом мужчине есть доля женщины, равно как и в каждой женщине — доля мужчины. Существуют бесчисленные ступени, в виде промежуточных форм, между мужчиной и женщиной.
«КАЖДЫЙ ИНДИВИДУУМ ОБЛАДАЕТ ПОСТОЛЬКУ ЖЕНСКИМ ЭЛЕМЕНТОМ, ПОСКОЛЬКУ У НЕГО НЕДОСТАЕТ МУЖСКОГО».
Итак, каждая женщина представляет смесь мужчины и женщины — элементов Мужчины и Женщины, соединенных в различной пропорции, например: Ж — 90 %, М — 10 %; Ж — 70 %, М — 30 %. Женщины, обладающие более чем 49 % мужского элемента, представляют редкое явление и требуют особого расследования.
«В сущности, в чистом виде не существует ни мужчины, ни женщины. Есть только мужской и женский элементы. Поэтому индивидуума А или Б не следует более называть мужчиной или женщиной, но определить их можно только по отношению частей М и Ж, которыми они обладают».
Автор, подобно Толстому («Крейцерова соната»), преисполненный пламенной ненависти ко всему эротическому в жизни как к врагу духа, приписывает разделение человеческого рода на мужчину и женщину уродливым, губящим жизнь причинам. Он видит великое будущее в нейтральном половом типе.
Тип мужчины представляет собой цель, достигнуть которой необходимо. Женщину как тип следует уничтожить. В минуту вожделения мужчина создал женщину. Он создавал и создает ее, пока он чувствует вожделение. «Женщина — грех мужчин». Но для того, чтобы женщина исчезла, мужчина должен стать целомудренным. Это суровое требование предъявляет Вейнингер к человеку, созданному по образу и подобию Божьему. Мужчина рисуется Вейнингеру как безотносительное «нечто», этому образу в виде контраста противополагается абсолютное «ничто» — женщина.
«Женщина — жрица полового чувства, — говорит Вейнингер,
