Елена Руденко - Смерть в Версале
Их беседу прервал мсье Морьес.
-- Эти люди пришли занять денег? - спросил он. - Этому я, точно, не дам, - сказал Морьес, окинув Камилла недовольным взглядом, - он какой-то расхлябанный и неряшливый. С такими лучше дела не иметь...
-- Мы пришли не за деньгами, мсье, - сказал Робеспьер.
Он пересказал Морьесу цель визита.
-- Ерунда все это, - сказал тот, опускаясь в кресло. Спасибо за заботу... Ох, что-то мне не хорошо... Какое-то странное чувство, как будто я задыхаюсь, и неприятные рези в горле... Что с тобой Тереза? Ты смотришь на меня с ужасом. Что-то произошло?
-- Ты же вчера обедал с этими людьми! - прошептала она.
-- Уж не думаешь ли ты, что они меня отравили? Глупости! Ты же умная женщина и должна понять, что этого не может быть.
-- Я пошлю за доктором! - твердо сказала мадам Морьес. - С этими вещами не шутят!
-- Да, пусть придет. Мне действительно паршиво.
Доктор Друо жил по соседству и прибыл незамедлительно. Это был их постоянный лечащий врач. Опираясь на его руку, мсье Морьес покинул гостей. Услышанным словам, он, конечно, не поверил.
Через несколько минут доктор вошел в гостиную. Он ласково взял мадам Морьес за руку.
-- Мадам, прошу вас, только не волнуйтесь, вам это вредно... Ваш муж просто простудился... Погода сейчас неважная, ему нужно просто побыть в постели. Я его уложил...
-- Вы уверены в своих словах? - спросила мадам Морьес.
-- Абсолютно, мадам.
После беседы с Морьес друзья решили навестить Светлану. Девушка была рада их скорому возвращению и сразу же стала засыпать вопросами. Максимильен подробно пересказал ей визит.
-- По-моему, Светик, ты что-то перепутала! - сказал Камилл. - Все это вместе никак не вяжется!
-- А я так не считаю, - возразил Робеспьер. - Трудно дышать, рези в горле - есть яды, которые имеют такое действие. Возможно, во время ужина кто-то подмешал яд мсье Морьесу. И точно так же чувствовала себя Планш... Надо бы побеседовать с этими должниками и их дамами. Кстати, меня так же интересует Паскаль Морьес... А доктор Друо... Камилл, ты заметил, как он беспокоился о мадам Морьес?
-- Точно! - воскликнул Камилл. - Этот тип влюблен в мадам Морьес. Наверное, они любовники!
-- Хм... а вот это вряд ли. Она любит своего мужа. Это видно по ее взгляду, ты заметил, как влюблено она на него смотрит.
-- Значит, мотив есть у всех! - сделала вывод Светлана.
-- Я пока не вижу мотива у мадам Морьес. Однако убирать ее из списка подозреваемых рановато.
-- Еще надо исключить Мирабо! - вмешался Камилл. - Зачем ему убивать кредитора, ведь он богат! Его состояние огромно!
-- Мой друг, - сказал Робеспьер с улыбкой. - Если у него огромное состояние, то зачем ему делать долги. Мирабо завоевал свое высокое положение благодаря блеску и богатству. Для таких людей губительно, если кто-то узнает об их денежных трудностях. Поэтому они устраивают грандиозные обеды, балы, разъезжают в шикарных экипажах, окружают себя дорогими женщинами.
-- Но ведь для всего этого нужны деньги! - воскликнул Демулен.
-- Правильно, и долг - это самое простое решение!
-- Ты просто завидуешь Мирабо! Ведь его все слушают, а тебя никто!
-- Камилл, это твой личный вывод, - спокойно ответил Макс. - Я понимаю, что ты восхищаешься Мирабо, но пренебрегать фактами нельзя. К тому же я не говорю, что именно он - убийца, я просто зачислил его в ряд подозреваемых по уже названным причинам.
-- Это так, - согласилась Светик. - Камилл, у тебя чувства всегда опережают разум.
-- Но зачем убивать!? - не унимался Камилл.
-- Когда карьера под угрозой, многие способны на все. Конечно, он мог занять деньги у кого-нибудь другого, чтобы расплатиться с Морьесом... но если он недавно уже делал несколько займов и уже спустил их...
-- Ложь! - возмутился Демулен.
-- Делать заем через столь короткий срок, - продолжал Робеспьер, - значит, вызвать подозрение кредиторов, а это может привести к нежелательным последствиям.
-- Но при чем тут поденщица?
-- Действительно, при чем? - согласилась Светик.
-- Это я и хочу выяснить. Мне кажется, что она приходила делать уборку ко всем подозреваемым.
-- Как будто Мирабо не может держать постоянных слуг! проворчал журналист.
-- Ты как ребенок! - воскликнул Макс. - Он может держать постоянного лакея или секретаря! Но содержать других постоянных слуг дороговато, пойми, люди вроде Мирабо обычно скупы на жалование.
Демулен обиженно надулся. В отличие своего друга он не умел спорить. У него никогда не было весомых аргументов, а эмоции били через край. Переспорить хладнокровного Максимильена, у которого всегда и на все был готов ответ было многим не под силу, а Демулену и подавно. Камилл же мог только размахивать руками, бросать упреки, а когда понимал, что проиграл, очень сильно обижался.
Макс и Светлана переглянулись.
-- Ты можешь мне помочь доказать невиновность Мирабо, сказал Робеспьер тоном, папаши, утешающего капризного ребенка. - Ты организуешь мне встречу с ним?
Камилл, у которого настроение менялось моментально, радостно закивал. Глаза у него загорелись, лицо расплылось в улыбке.
-- Когда угодно! - воскликнул он. - Так вот о чем ты говорил! Ты просто не хочешь, чтобы злопыхатели обвиняли Мирабо! Прости, друг, я сгоряча решил, что ты хочешь это убийство приклеить к великому оратору.
-- Как ты мог подумать такое! - сказала Светик, подмигнув Максу. - Ты обвинил нашего друга в зависти! Как это некрасиво с твоей стороны!
Журналист опустил голову, казалось, он заплачет от стыда. Робеспьер испугался, что теперь придется его утешать. Положение спас вопрос Светланы.
-- А что с мсье Морьесом? Похоже, он уже принял яд.
-- Увы, да, - ответил Робеспьер. - Бедняга обречен.
-- Нам надо начать расследование! - оживился Камилл. Начнем с Мирабо.
-- Нет, мой друг, твоего великого друга мы оставим напоследок.
-- Ну, пошли! - сказал Камилл , который рвался в бой.
-- Подожди... Лучше отложить это до завтра.
-- Да, ты прав, - согласился журналист. - Пожалуй, мне пора. Вечером я иду к Мирабо.
С этими словами он распрощался с друзьями.
-- Камилл все ему разболтает, - сказала Светлана.
-- Что ж, пускай. Он избавит меня от задачи самому объяснять все графу.
-- Кстати, а как прошла твоя вчерашняя речь в Ассамблеи?
-- Ох, и не спрашивай. Это был полный провал. Меня никто не слушал, из-за шума я даже сам не слышал своих слов. Однако я дочитал речь до конца.
-- Ты молодец! Меня поражает твоя смелость. И не только меня. Многие удивляются, как ты можешь сохранять спокойствие в таких ситуациях. Камилл бы, например, давно бы расплакался и убежал. А когда ты готовишь речь, которая противоречит доводам почти всех остальных, мне даже страшно за тебя!
-- Просто я не из тех, кто легко сдается. Ничего, главное не сломаться, думаю, годика через полтора они начнут слушать меня раскрыв рты.
Мария-Антуанетта была расстроена и напугана последними событиями. Она пригласила графа Мирабо, чтобы обсудить их.
-- Я в ужасе, - сказала королева. - Мы постепенно теряем власть. Я чувствую себя узницей в этом дворце Тюильри. Каждый шаг под контролем. Это надо немедленно прекратить, мы должны как-то остановить чернь.
-- Понимаю вас Ваше величество, - согласился Мирабо, усаживая свое тучно тело в широкое кресло. - Но тут надо действовать осторожно. Для начала нужно покориться...
-- Я уже устала покоряться! Я королева!
-- Но Ваше величество. Пока ситуация складывается как нельзя лучше: народ доверяет королю, вам назначили содержание в несколько тысяч... Надо просто затаиться и плести заговор.
-- Заговор? Попробуйте расшевелить моего мужа! Ему плевать на все. По-моему, он окончательно уронил свое достоинство. Людовик готов отдать корону любому лавочнику.
-- Ну, его участие нам не обязательно. Главное заполучить его согласие, а это не трудно. Было бы хорошо иметь надежного человека, которому вы бы могли все доверить.
-- У меня есть такой человек, это Аксель Ферзен. В нем я уверена даже больше, чем в вас.
-- Как вы меня обижаете, моя королева. Ведь наши интересы совпадают. По-моему, революция зашла слишком далеко. Все идет к демократии, а мне это не выгодно, так же как и вам. И если наш с вами союз будет раскрыт, я окажусь в еще более невыгодном положении, чем вы. У вас нет причин мне не доверять.
-- Хм... вы правы.
-- Как я вами восхищаюсь, мадам! Похоже, в королевской семье мужчина вы, а не ваш супруг.
-- Вы мне тоже нравитесь, граф. На трибуне вы поете для черни одно, и они верят вам, а на самом деле вы преследуете иные цели.
Как ни странно Камилл явился на следующий день к обеду. Было видно, что это далось ему с трудом. На лице журналиста были явные признаки тяжкого похмелья, но желание доказать невиновность Мирабо помогло ему пересилить тяготы последствий оргии.
-- Что случилось? - спросил Демулен друзей. - Почему вы такие мрачные!
-- Мы получили записку от мадам Морьес, - пояснил Робеспьер. - Ее муж умер сегодня ночью.
