Елена Руденко - Смерть в Версале
Мария-Антуанетта была разгневана этим предложением.
-- Нам, монархам, подчиняться черни! - возмущалась она. Хватит того, что мой супруг согласился с их требованиями!
-- Если вы откажете, то последствия могут быть губительны для вас, - пояснил Лафайет.
Он знал, что королева его ненавидит. Она сразу поняла, что маркиз хочет заполучить власть, сместив короля в сторону. Это ему хорошо удавалось, Лафайет умел воспользоваться событиями.
-- Маркиз, вы я вижу рады! - сказала королева. - Теперь мы в ваших руках! Фактически, сейчас король - вы!
-- Давайте, обсудим это завтра, - сказал Людовик, зевая. Денек выдался трудным. Я хочу спать.
-- Как вам угодно, - с большим трудом пытаясь сохранить спокойствие, ответила королева. - Не понимаю, как можно заснуть в такой момент.
Безразличие супруга ко всему иногда просто злило ее.
-- Думаю, все будет хорошо, - сказал король. - Толпа настроена миролюбиво. Они даже запели гимн "Да здравствует Генрих IV". У них там на улице настоящий пикник: палатки, костры.
С этими словами Его величество удалилось.
-- Какой же ты простофиля, - проворчала Мария-Антуанетта.
Она вспомнила о своем любовнике Акселе Ферзене.
-- Если бы он был рядом, то наверняка что-то придумал, вздохнула королева.
Король сильно ошибался. Настроение толпы обычно переменчиво. Уже к утру мнение народа резко поменялось. Доверие сменилось подозрением. Толпа с угрозами вновь ворвалась во дворец. Отказаться от переезда в Париж было просто опасно. Однако ни королева, ни король не собирались так просто сдаваться. Они решили отступить и покориться на время, чтобы потом разделаться с чернью и избавиться от узурпатора Лафайета.
Светлана проснулась со страшной болью в горле и ломотой во всем теле. Она почувствовала, что не может даже поднять головы от подушки. Лемус поняла, что простудилась. Целый день под дождем не пошел на пользу.
Вскоре в комнату вошел ее друг и сообщил, что пора собираться, так как нужно ехать в Париж. Девушка не сразу разобралась, в чем дело. Робеспьеру пришлось рассказать ей о бурных событиях этого утра. Из-за сильного жара она так и не смогла полностью вникнуть в суть происходящего, но поняла, что случилось что-то важное.
Опираясь на его руку, она добрела до кареты. Кругом было полно народу. Какие-то люди очень простецкого вида держали копья с нанизанными на них кусками хлеба. Несколько рыночных торговок восседали на пушках. Раздавалась песенка: "Мы везем булочника, булочницу и пекаренка". Они имели в виду короля, королеву и принца. Слушая эту песню и оглядевшись вокруг, Лемус показалось, что она сходит с ума. Светлана молча уселась в карету и, положив голову на плечо Максимильена, задремала.
Несмотря на плохое самочувствие Светлана Лемус решила провести расследование. Запрет друга расстроил ее.
-- Макс, - взмолилась девушка. - Ведь речь идет о жизни и смерти.
-- Светик, милая, тебе нельзя даже выходить на улицу. Ты забыла, что тебе сказал врач?
-- А убийство!?
Максимильен задумался. Он хорошо знал эту девушку. Даже если ее запереть, она все равно что-нибудь придумает дабы осуществить свой план.
-- Хорошо, Светик, только ради тебя, я берусь за расследование, - сказал Робеспьер. - Но обещай мне следовать указаниям врача.
-- Обещаю!
В этот момент навестить Светлану пришел Камилл Демулен. Это был журналист парижской радикальной газеты. Растрепанные длинные волосы, небрежность в одежде и улыбка до ушей создавали о Камилле впечатление как о человеке беззаботном и неотягощенном рутиной повседневных дел. Увы, трудолюбие не было уделом жизнерадостного Демулена. К тому же излишняя эмоциональность сильно мешала Камиллу в жизни, он не мог здраво оценивать ситуацию и часто попадал впросак.
Было видно, что ближайшее время ему нечем заняться. Когда журналисту рассказали о расследовании, его глаза загорелись. Он издал радостный возглас и громко щелкнул пальцами. Демулену сразу же захотелось найти убийцу и написать об этом статью.
-- Макс, может, ты возьмешь Камилла в помощники, - сказала Светик. - Обычно тебе помогала я, но, как ты видишь, в таком состоянии от меня мало проку.
-- Да, возьми меня! Я буду помогать! - попросил журналист.
Робеспьер понимал, что в любом деле от Демулена больше вреда, чем пользы, но возражать у него не было сил.
Робеспьер и Демулен направились к мсье Морьесу. К сожалению, они его не застали, их согласилась выслушать его жена. Это была элегантная статная дама. Она принадлежала к числу тех женщин, в обществе которых мужчины никогда не рискнули бы пустить неприличную шутку или ругнуться. Таким дамам никогда не предложат дешевый портвейн, не отвесят пошлый комплемент, не пригласят в кофейню с дурной славой.
И если уж кто-то решился ухаживать за такой женщиной, то он, наверняка, обладает огромной уверенностью в себе и имеет великолепные манеры.
Именно такой женщиной была мадам Морьес - величественной, неприступной, но без холода и надменности. У нее было красивое благородное, хотя сильно бледное лицо. Но эта бледность очень шла ей.
Камилл, который привык к обществу игривых мещанок, неуютно чувствовал себя рядом с этой особой, хотя она была очень вежлива и мила, Демулен волновался и боялся даже слово сказать. Он опасался сморозить глупость и выглядеть идиотом.
-- Вы хотите поговорить о моем муже? - спросила она. - Вы считаете, что ему угрожает опасность?
-- Да, мадам, - ответил Робеспьер, которому всегда нравились женщины типа мадам Морьес. Как ни странно, именно в их обществе он чувствовал себя наиболее уверенно.
Он рассказал им историю Светланы.
Морьес задумалась.
-- Да, мой муж дает займы под проценты, он умеет приумножать деньги. Но это не единственный наш доход. Понимаете, все это моя собственность, но я не умею распоряжаться деньгами, меня постоянно кто-то обманывает. А мой муж великолепный коммерсант! Так мы и нашли друг друга: мой капитал - его умение!
-- Значит, это у вас деловой союз?
-- Нет, что вы! Мы любим друг друга. Наш брак все считают идеальным!
-- Простите, мадам... мне бы хотелось узнать, кто заинтересован в смерти вашего мужа?
-- Вы имеете в виду должников?
-- И не только. Я бы хотел узнать о всех, кто желает его смерти.
-- У него три основных должника... мсье Гонди... мсье Сенар. Они приходятся друг другу дальними родственниками, но совершенно не похожи. Гонди грубоват, энергичен, делец не хуже моего мужа. Для какого-то крупного дела он занял у нас деньги, но из-за недавних событий, он не смог осуществить свой замысел. Сенар более, как бы это сказать... нежен. Он какой-то неприспособленный к жизни. Все у него идет наперекосяк. Я слышала, что он запил от безысходности. Хотя, в личной беседе он лучше Гонди и производит более приятное впечатление.
-- Вы дали хорошую характеристику, мадам, - похвалил Робеспьер. - А кто третий должник?
-- О! Это очень известный человек, его имя Мирабо.
При упоминании о Мирабо Камилл вздрогнул.
-- Нет! Он не может быть убийцей! - с жаром воскликнул он. - Я восхищаюсь Мирабо, он великий человек!
Казалось, Демулен перегрызет глотку любому, кто осмелится подозревать великого Мирабо. Робеспьер придерживался иного мнение, но спорить с журналистом не стал.
- Кто еще заинтересован в смерти вашего мужа? - спросил Максимильен.
-- Ну, если теоретически... Тогда кузен моего мужа Паскаль. Мой муж считает, что он достаточно жил за наш счет. Дело в том, что Паскаль ни разу не попытался найти себе какое-то занятие, а его долги в карты стали просто неописуемы. Гийом хочет отправить его в армию, недавно был такой скандал... Но Паскаль вряд ли пойдет на убийство. Он, как говорят, "рубаха парень", таким был всегда. Постоянно на него шли жалобы за различные шалости, он так и не изменился. Это простой открытый человек. Такие люди не бывают убийцами.
-- Хм... в чем-то вы правы. А про мадмуазель Натали Планш вы можете что-нибудь рассказать.
-- Она приходила к нам убирать. Не знаю, откуда она узнала о готовящемся убийстве. Планш была хорошая уборщица, но слишком болтлива и любопытна. Бедняжка, думаю из-за этих качеств она и поплатилась жизнью. Последний раз я ее видела вчера утром. Она пришла сделать уборку перед приходом гостей...
-- Гостей?
-- Да. Мой муж устроил своим главным должникам хороший ужин. Гонди пришел с женой, Сенар с подружкой, получилась прекрасная компания. Мирабо тоже пришел. Гийом всегда за три дня до возврата долгов организует должникам ужин. По-моему, это неплохая идея. Жаль, что я пропустила этот ужин. Я гостила у тети, которой нездоровилось.
-- Ваш муж когда-нибудь прощает долги?
-- Да, но, в этом случае должник обязан отдать ему залог. Это, конечно, жестко... но, может, так и надо, я вообще в этих делах не смыслю.
Их беседу прервал мсье Морьес.
-- Эти люди пришли занять денег? - спросил он. - Этому я, точно, не дам, - сказал Морьес, окинув Камилла недовольным взглядом, - он какой-то расхлябанный и неряшливый. С такими лучше дела не иметь...
