Вся вселенная TRANSHUMANISM INC.: комплект из 4 книг - Виктор Олегович Пелевин
Наверно, подумал я, таким было самоощущение гигантского ящера. Животные, уверяет наука, живут по ту сторону добра и зла. Но правда ли это? Что, интересно, сказал бы Сердюков со своим злобром-доблом?
Увы, жизнь не дала Кукеру сосредоточиться на происходящем – его переживания были прерваны внешними обстоятельствами.
Раздался шорох веток, и я понял, что сквозь папоротники к нам приближается массивное тело. Сперва оно двигалось осторожно и медленно, а потом – видимо, унюхав Кукера – понеслось с нарастающей скоростью. Только не прочь, как следовало бы ожидать.
Оно мчалось прямо в нашу сторону.
Кукер не повернулся и не поменял позы – он был слишком загипнотизирован своим могуществом. Он лишь покосился назад. И вместе с ним я отчетливо и резко, как в замедленной съемке, увидел лицо смерти.
Огромный пустоглазый череп, вынырнувший из стены папоротников, трудно было назвать как-то иначе. Зверь, способный нести такую голову, оказался бы выше тиранозавра в два, а то и в три раза. Мало того, череп покрывали красные и желтые зигзаги, словно над ним трудились лучшие декораторы ада…
Я понял, что вижу не череп, а костяной воротник с двумя здоровенными дырами, обрамляющий голову куда меньших размеров.
Но к этому моменту я успел испугаться всем существом – и Кукер тоже. Видение гигантского черепа поразительным образом совпало с переживанием бесконечного зла – будто оно появилось перед нами само.
Действительность, конечно, оказалась прозаичней. Фальшивый череп был просто разновидностью агрессивной маскировки, которую так любят природа и фемы.
У бабочек на крыльях бывают пятна, имитирующие чей-то пристальный взгляд. Дыры на костяном воротнике торозавра (я уже получил от системы HEV название чудища) тоже походили на глаза. Но создаваемая ими иллюзия была чрезмерна даже для мезозоя: зверей с таким огромным черепом на суше не водилось.
Тем не менее ящера стоило опасаться за длинные пики-рога, торчавшие из его костяного шлема – и я убедился в этом лично.
Наклонив морду к земле, зверь рванулся к Кукеру и вонзил три своих рога в его беззащитный зад. Я ощутил страшную боль в области таза.
Торозавр попятился, и, как только его рога вышли из туловища Кукера, вонзил их опять… Действуя с ледяной яростью, неожиданной в травоядном ящере, он не защищался, как было положено ему природой. Он нападал.
Вернее, она.
Кукер стал разворачиваться к самке торозавра, чтобы схватить ее зубами. Влажная почва берега мешала двигаться быстро, и самка успела еще раз погрузить три своих рога ему в бок. В этот раз она зацепила сердце.
У Кукера потемнело в глазах, и я увидел летящее навстречу отражение перьев и гребня. Раздался всплеск, и наступила тьма.
Экскурсия кончилась.
* * *
Я хотел навестить Ломаса сразу после опыта, но меня отправили в карантин на всю ночь, отключив служебные линки. Я хорошо выспался, а утром меня вызвали для дебрифинга. Ломас выслушал мой отчет, не поднимая глаз – он перебирал какие-то бумаги в папке, пока я говорил. Выглядел он мрачно.
Сделав мне знак замолчать, он ознакомился со снятыми в джунглях клипами. Затем спросил:
– Как себя чувствуете?
– Хорошо, – ответил я. – А зачем…
Ломас приложил палец к губам и лично налил мне коньяку. Большая честь – такого в его кабинете удостаивается не каждый оперативник. Судя по тому, сколько жидкости плескалось в моем стакане, начальство собиралось серьезно меня поковырять.
– Выпейте залпом. Быстрее придете в себя.
Коньяк был превосходен, так что я выпил его не без удовольствия. Но настоящий сибарит не стал бы глотать все сразу и разделил бы такую огромную порцию на два или три приема.
– Сигару теперь.
Я послушно взял дымящуюся в пепельнице гавану и несколько раз пыхнул дымом. Это была тонкая настройка – как маленькая верньера под большой.
– Вот, – сказал наконец Ломас. – Все хорошо, что хорошо кончается. Я вас проверил. Вроде чисто.
– А что случилось?
– Вы ничего вчера не заметили?
– Кукера подняли на рога. Какая-то мезозойская корова.
Ломас махнул рукой.
– Это неважно. Важно то, что произошло прямо перед этим.
– В симуляции?
– Да. Было что-то или нет? Вспомните.
Я рассказал про переживание бесконечного зла, пришедшего на встречу с Кукером.
– Наверно, связано с рогатой коровой, – предположил я. – Кукер телепатически ощутил ее приближение или что-то в этом роде.
– Нет, – ответил Ломас. – Это было другое.
– Что же именно?
– Ахилл. Вернее, его демон.
– Откуда вы знаете?
– Вы когда-нибудь думали, каким образом всемогущий дух зла проникает в симуляцию?
– Нет.
– Он делает это с помощью своей магии. Но эта магия проецируется на нейросетевую реальность как кодируемый эффект. Выглядит все так, словно какая-то программа поступила из сети во время вашего сеанса прямо на трипбокс заключенного Кукера.
– И где эта программа теперь? – спросил я.
– Ее нигде нет, – ответил Ломас. – Она исчезла. Но перед этим у нее произошел высокоскоростной контакт с Кукером.
– Что с ним cлучилось?
– Мы пытаемся получить полный доступ к его памяти. К той самой секунде. Но ничего не можем увидеть. Похоже, он получил какой-то сверхсжатый информационный пакет. Наши нейротехники не знают, как его распаковать.
– Кукер жив?
– Да, но психологически травмирован.
– Где он?
– У Сердюкова в лагерной лаборатории. Сердюков допрашивает его после вчерашнего. Вам стоит за этим проследить. Я позже подключусь. Мы уже запустили к ним микродрон для объективного контроля.
– Вы полагаете, происходящее связано с видением сестер-кармелиток?
– Я не полагаю, – ответил Ломас и впервые за весь наш разговор посмотрел мне в глаза. – Я в этом абсолютно уверен, Маркус. Ад уже здесь.
* * *
Classified
Field Omnilink Data Feed 23/21
Оперативник-наблюдатель: Маркус Зоргенфрей
P.O.R Капитан Сердюков
Кукер с черными кругами вокруг глаз (нелегальная тушь из березовой сажи и велосипедной смазки, сваренная лично для него умельцами из братвы) лежал на кушетке в кабинете Сердюкова.
– Пернатый, я тебе вопросы задавать буду, – сказал Сердюков. – Извини, если глупые, но я по научному протоколу должен. Для раппóрта[28].
– Для рапорта так для рапорта. Валяй, кум.
– Скажи, ты петух?
– Ответ уклончивый.
– В каком смысле?
– По распоняткам от перьев отказываться нельзя. А по уголовному уложению нельзя признаваться, что петух. Новый срок кинут за оргпреступность. Поэтому правильный ответ такой – кум, сосни шершавого. За него пять суток кондея максимум.
– Сердобольским властям известно, что ты петух?
– Ясный пенис.
– Но ты же отказываешься отвечать на вопрос.
– А то они не знают.
– Как бы ты оценил по пятибальной шкале терапевтическое влияние симуляции после пережитого опыта?
– Два.
– Почему?
– Дорого, раз. Больно, два.
– Хорошо, – кивнул Сердюков. – Я запишу так – дать точную оценку затрудняется.
– Пиши что хочешь.
– Теперь переходим непосредственно к опыту. Ты помнишь, что произошло в джунглях?
– Помню. Она
