Великое чудо любви - Виола Ардоне
Лучше погляди сюда, видишь, сколько новых побегов? Цвести весной будут – закачаешься. Оставляю тебе в наследство свои помидоры черри, доволен? Ну это если ты меня переживешь.
Шучу, шучу. Главная проблема с вами, стариками, что у вас нет чувства юмора. Прости, а твой сын? У него есть ключи, и он явно приедет поздравить тебя с днем рождения… Ах, в этом году в Шарм-эль-Шейхе… С первой семьей или со второй? Какой же ты обидчивый! Да, я именно об этом, и что? Я практиковал эту «полиаморию» значительно раньше, чем это нелепое слово вошло в моду, а точнее, еще до того, как его придумали. Я рассказывал о том случае в Христиании, в 1976-м? Ой, ладно, не буду тебе надоедать. Ты заслуживаешь того, чтобы замерзнуть насмерть на балконе. Да и в любом случае Дебора скоро вернется, она же, по-моему, в магазин вышла. Что? Наращивать обломанные ногти? И кто же, спрашивается, ей их обломал? Ну, раз она у маникюрши, то ты здорово попал. Сдохнешь от обморожения, прежде чем они с мизинцем на правой руке закончат.
Да. Да. Да. Именно так я и думаю. Нет. Ну… Ладно, позвоню пожарным. Только за телефоном схожу и вернусь.
Альфредо, ты еще там? Нет, не звонил. Я передумал: оставлю-ка лучше тебя на балконе. Для твоего же блага, считай это формой эвтаназии. Вот умрешь – еще спасибо скажешь. В этой стране можно отбросить концы от нелегальной выпивки, несчастного случая на производстве, домашнего насилия, но нельзя уйти с миром, по собственному желанию, никого не побеспокоив. Приходится терпеливо ждать, пока кто-нибудь тебя угробит или сама природа сживет со свету страданиями и унижениями.
Ну нет, не нужно мне ничего предлагать в обмен на спасение. За кого ты меня принимаешь, Альфредо? Чертовски обидно! Ты и в самом деле недостоин жить. Помидоры черри я, кстати, решил оставить Деборе, она хоть их готовить умеет.
Что? У тебя дома есть немного наличных? Часы у тебя на запястье? Да ты и правда мазохист: должно быть, очень хочешь до вечера торчать на балконе, раз козыряешь таким старьем. Если считаешь, что оно тебя спасет, держи карман шире.
О, кстати, ровно в полночь я покончу с собой, так что у тебя есть все шансы просидеть на этом насесте до самого Богоявления. Да-да, все шансы, поскольку синьора Пиччафуоко с первого этажа сказала, что собирается к двоюродной сестре в Ночеру. Нет, думаю, вряд ли надолго. Хотя тебе-то без разницы!
Впрочем, если задуматься, ты все-таки можешь кое-что для меня сделать. Помнишь, в свое время в Бинтоне была такая блондинка со странным именем? Да, молодец, Эльба. Она мне вчера приснилась. Да, снова. Мне что, отчитываться перед тобой обо всех своих снах? В общем, я до рассвета о ней думал, вот только мысли у меня в последнее время путаются, постоянно упускаю какие-то детали. В каком году она уехала, Альфредо? Почему пропала? Это из-за меня? Может, я и ее подвел? Только чур правду!
Да что ты говоришь, когда? Я в жизни об заклад не бился! Тем более на Эльбу, тем более с тобой! Не спорил я, что она не получит диплом! Ты, похоже, успел мозги отморозить. Так, вот что: возьми себя в руки, Дебора уже на подходе. Я позвонил ей первым делом, как добрался до телефона. А, завидуешь, что у меня есть ее номер?
Всех благ, Альфредо, удачного тебе года!
24
Давай, Коть, еда готова. И вот что: как доешь, брысь отсюда, у меня до вечера еще куча дел. Надо полить помидоры, остричь ногти на ногах, написать завещание. И не забудь, с завтрашнего дня ищи себе другого хозяина, пускай он тебя кормит. С другой стороны, у нас ведь всегда были свободные отношения: ты из тех, кто приходит и уходит, когда захочется, желательно во время завтрака и обеда, а еще лучше – если на улице дождь и холодно. Ты не любишь, не ненавидишь, не просишь, не предлагаешь. А если от чего и страдаешь, на меня не сваливаешь. Эльвира, кстати, тоже такой была. Моей домашней кошечкой. Ну же, Коть, вот твоя еда. Вот молодец, ешь да слушай, а я пока налью воды в поилку. Двадцать пять лет совместной жизни, от помолвки до краха нашего брака, – и ни единой размолвки. Совсем как у нас с тобой, Коть. Ей нужен был только дом, некое положение в обществе… и невероятная куча денег. Впрочем, на мои плечи ни одна из этих потребностей не легла: отец-застройщик уже обо всем позаботился.
Поливать помидоры – занятие для настоящего демиурга! Взгляни, как замечательно они растут, не ожидая от меня ничего большего! Секрет всякого хорошего брака, всякой дружбы, всего на свете – ничего не просить. Плевать. Не переживать. Жить в реальном мире. Да что я тебе рассказываю, Коть, ты и сам знаешь. Да, Эльвира была на тебя похожа, но она умела импровизировать, удивлять, лишать меня дара речи. Для свадебного путешествия тесть забронировал нам номер люкс в громадном отеле в Нью-Йорке, принадлежавшем его другу. В день отъезда я попросил ее собрать только небольшой легкий чемоданчик, поскольку в Рим, откуда отправлялся самолет, мы поедем на моем мотоцикле. Эльвира не нашла в моей просьбе ничего странного и доверчиво последовала за мной. Однако я, вместо того чтобы свернуть в Риме к аэропорту Фьюмичино, поехал прямо, во Флоренцию. Именно там мы провели и первую ночь нашего медового месяца, в номере занюханной гостиницы, сыром и грязном, с бутылкой красного вина и двумя пластиковыми стаканчиками. До Нью-Йорка так и не добрались: промчались через всю Италию на мотоцикле, пересекли границу и направились в сторону Германии, проведя несколько дней в Берлине, а затем паромом перебрались в Данию. Хотели доехать до мыса Нордкап, поглядеть на северное сияние, но в Осло мотоцикл нас покинул. Мы остались без гроша, отец-застройщик, не получив весточки ни от нас, ни от своего нью-йоркского друга, затянул мошну, и обратно пришлось возвращаться автостопом. Месяц спустя, снова очутившись в Неаполе, она обнаружила, что беременна Дуранте. Мы были счастливы, счастливы и беззаботны. Иногда кажется, будто люди сошли с ума, а они просто молоды.
У каждого брака свой механизм, и он работает, пока не попытаешься в нем разобраться, после чего ломается, и починить уже не
