На память милой Стефе - Маша Трауб
– О, что за женщина! Я ей слово, она мне десять в ответ! – возмутился Жан.
Ясмина, улыбнувшись, легко подхватила здоровенную баранью ногу и исчезла.
– И почему вы решили, что было убийство? – уточнил я у Жана.
– Потому что я мужчина! И знаю, что женщина может кого угодно довести до преступления! Она одно скажет, другое, и я готов на все! – заявил Жан. – Лея точно способна заставить меня покромсать кого-нибудь на кусочки! – Жан начал размахивать ножом.
– Так, иди на рынок и там изображай из себя мушкетера, – посоветовала Лея. – Ростбиф еще остался?
– О, она жить не может без моего ростбифа! – воскликнул Жан и выложил из холодильника пакет.
Жан уехал на рынок, Ясмина мариновала баранью ногу, мама Андрея, кажется, читала Достоевского, чтобы понять, чем вдруг заинтересовался сын. Во всяком случае, она не забрасывала меня сообщениями, как раньше. Я подумал, что предложу ей почитать Бунина. Да и Андрею будет полезно, чтобы понять чувства женщин. Хотя я их так и не понял. Как и Бунин, впрочем.
– Охренеть! – раздался возглас с балкона.
– Можно то же самое, но литературным языком? – попросил я на автомате.
– Извините, офигеть, – ответил Андрей.
– Еще одна попытка, – попросил я.
– Это что-то удивительное, – съязвил Андрей.
– О чем вы говорите? – спросил Мустафа.
– Он не разрешает мне ругаться. Я должен подобрать синонимы, – объяснил Андрей.
– Круто, – восхитился Мустафа, – а в русском есть синонимы?
– О, в русском столько синонимов, что голову сломаешь, – ответил Андрей.
– Круто! – снова восхитился Мустафа. Кажется, он точно решил изучать русский язык.
– Что ты нашел? – я вышел на балкон.
– Кольцо с камнем, как вы и говорили. Это что-то ценное? – Андрей показал небольшое колечко с коричневым камнем.
– Понятия не имею. Нам надо позвать бабулю, она у нас специалист по драгоценностям, – пожал плечами я. – Лея, мы можем это организовать?
– О, она только и ждет моего звонка! Просто не хотела навязываться. Иногда она умеет быть деликатной, – ответила радостно Лея, названивая Жану, который еще до рынка не успел доехать, чтобы потребовать привезти бабулю.
– А что в письме? – спросил я.
– Она возвращает кольцо, которое он ей подарил. Соглашается, что у них нет будущего. И что он во всем прав. Лишь она во всем виновата, и его грех – на самом деле ее грех. Просит ее простить. Желает счастья… Эти женщины очень странные. – Андрей просматривал найденное письмо.
– Да, кстати, когда дочитаешь Достоевского, почитай Бунина. Очень поможет в общении с девушками, – посоветовал я.
– Что он говорит? – уточнил Мустафа.
– Я куплю тебе эту книгу. Помогает с девушками, – перевел Андрей.
Жан привез бабулю так быстро, будто она в соседнем доме жила. Ясмина прибежала с чашками кофе и сладостями. Бабулю устроили в кресле-качалке, напоили кофе, накормили сладостями и, наконец, показали кольцо.
– Это золото, но не очень хорошее. Не высшая проба, – заявила авторитетно бабуля, разглядывая кольцо. – А камень – я не знаю, не могу определить. Полудрагоценный. Не бриллиант точно. Похож на топаз. У меня никогда не было такого камня.
– Это раухтопаз. Его считали камнем Будды и приписывали магические свойства. Из-за ошибки его принимали за топаз, но на самом деле это кварц. То есть особой ценности он не представляет. Но его считали оберегом от сглаза и стимулом для творчества. Его дарили художникам, писателям, поэтам для вдохновения, – заметил Андрей.
– Мальчик, как тебя зовут? – посмотрела на него бабуля.
– Андрей, – ответил он.
– О, значит, Адир, – обрадовалась бабуля.
– А фамилия? – уточнила бабуля.
– Туманов, – Андрей смотрел на меня, не зная, как реагировать.
– О, так ты наш мальчик! – радостно объявила бабуля. – Иначе почему ты так разбираешься в драгоценностях? Ты еврей, да? Конечно, еврей. Саул, ты нашел хорошего мальчика себе в помощь! А как зовут твою маму?
– Мария, – ответил обалдевший Андрей.
– О, ну конечно! Мириам! – воскликнула радостно бабуля.
– Вообще-то я про этот камень в гугле прочитал, – признался Андрей, – вот, можно ввести картинку в поиске, и вся информация появится.
– Это только для камней работает? – уточнила бабуля.
– Нет, для цветов, птиц, всего что угодно, – ответил Андрей.
– Так, иди сюда и сделай так, чтобы я узнала, как этот куст называется! – потребовала бабуля.
Дальше у Андрея был урок ботаники. Он узнал про все деревья, кусты и цветы, которые росли под домом. И ему пришлось их читать для бабули на латыни, поскольку в интернете значились названия на латыни. Бабуля его все время поправляла, потому что Андрей неправильно читал.
– Вы знаете латынь? – подошел ко мне Андрей.
– Да, крылатые выражения, а что? – уточнил я.
– Что, все знают латынь, кроме меня? Я один такой дебил? – возмутился Андрей.
– Латынь – это язык науки, философов и медиков. И ботаников, конечно, – заметил я.
– Я понял, надо учить латынь, а то бабуля смотрит на меня так, будто я читать не умею. А то, что вы говорили про Бунина, правда?
– Я никогда не обманываю своих учеников. Если хочешь разобраться в этом деле, придется прочитать Бунина, – пожал плечами я. – Может, преступление совершил не мужчина, а женщина, ты об этом не думал? Женщины в те времена были способны на отчаянные поступки.
– У Бунина детектив? – ахнул Андрей.
– Нет, там только чувства и эмоции. Никаких трупов, – ответил я.
Но Андрей мне не поверил и побежал сообщать Мустафе, что Бунин тоже писал детективы. Только там убийцы – женщины.
…В следующие дни работа шла вяло. Даже мои ребята притихли. Они прочли Достоевского и перешли к Бунину. Я же думал, что им больше подойдет Конан Дойл. Впрочем, он был в списке программы для внеклассного чтения, так что я мог объяснить этот выбор маме Андрея. Марии, Мириам, как называла ее бабуля.
Ответные письма не нашлись, как я и предполагал, а новые признания не появлялись, как и драгоценности. В очередных коробках лежали письма от родственников, иногда не читаемые из-за почерка. Но больше ничто не указывало на трагедию, преступление. Я не знал, как объяснить мальчикам, что это обычное дело – так бывает почти всегда. Потянешь за ниточку, но она вдруг обрывается. Откроешь вроде как сокровище, а оно окажется подделкой. Истории людей, письма, – всегда очень личная история. Кто-то хранит каждый квиток за воду или оплаченную пошлину, кто-то выбрасывает за давностью дней и лет. Наша хозяйка была в этом смысле не самым типичным персонажем – хранила больше, чем многие, но и избавлялась от многого. Писем было немало. Мы их рассортировали по адресатам – от предполагаемых родственников, от женщин, от мужчин. Стопки становились все больше, но толку
