Восемь тетрадей жизни - Тонино Гуэрра

человек находил, что наши размашистые жесты слишком театральны и исходят скорее от лукавого. Потому он ходил, скрестив руки на груди, не делая лишних движений. Умер он в пути, на проселочной дороге, и его пещера обрушилась во время дикой грозы. Когда я возвратился за диктофоном и стал прослушивать запись, то, помимо тихого скрипа изъеденного дерева, послышался приглушенный и страждущий голос. Казалось, что бедный отшельник взывал: «Господь, спаси меня от красоты». Позже я прослушивал много раз запись и, к сожалению, не нашел более слов молитвы. Отчего они сразу исчезли? Или это был лишь плод моей фантазии, уверенности в том, что смогу найти обрывки звуков, подвешенных в воздухе как пух. Я опять принялся искать в старом городе жалобные голоса, плененные в закрытых пространствах. Мне удалось собрать лишь искаженные звуки. Скорее чем шумы, это были запахи, запахи плесени, например, и вызывали они в памяти забытые голоса, услышанные бог знает когда. И несмотря на это, я все же уверен, что воздух должен быть полон потерянных звуков. И где-то в небе, вполне возможно, натолкнуться на сокрытый грохот всемирного потопа.

28

ВТОРНИК

Вчера явилась девушка-почтальон. Крепко сбитая, с соблазнительными округлостями. Улыбка, которая излучала свет, вызванный непознанными соблазнами. Легко ступая на носки мягких туфель, чуть приминающих землю с неведомой еще, но ожидаемой чувственностью. Вручала письма, не переступая порога двери, и с легким, быть может, не осознанным желанием придержать их немного, чтобы продлить контакт на расстоянии. Или это было лишь только видение?

ИЮНЬ

Дотронуться до воды босыми ногами

2

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Старик, который живет в уединенном жилище с четырьмя павлинами в нескольких километрах от Фрагето, говорит, что источник реки Мареккьи (еще до сих пор не открытый) — это поле травы, находящееся всегда в тени. С травы постоянно стекает роса, и тогда образуется тот первый тонкий слой воды, необходимый для рождения источника. Я тут же направился искать это поле на нижнем склоне горы Зукка, как мне объяснил старик. Когда я наконец дошел до конца широкого поля влажной травы, у меня пропала память. Казалось, время потекло вспять. И правда, я выехал на рассвете, а теперь нахожусь в лучах заката. Присаживаюсь на камень и вижу, как сверкают маленькие капли росы на сухих пучочках травы. Море светлячков, которые, стекая, возрождались вновь. Затвердевшая почва, покрытая блестящей коркой льда оттого, что во время дня сюда не доходит солнце. Потому капельки росы не могли проникнуть в землю и быстро стекали к той щели, где образуется первый рукав реки Мареккья. Каждый из нас может оказаться в каком-то месте, где возникает ощущение, что ты достиг последнего предела. Встреча с полем травы, покрытым росой, вызвала у меня это ощущение.

7

ПЯТНИЦА

В траттории «Фаттура» я оказался сидящим рядом с одним охотником. Он объяснил мне, что скворцов можно ловить в холодные и ветреные дни, когда птицы вынуждены летать низко, чтобы получить от земли хоть немного тепла, и должны прятаться за холмами, которые служат преградой ветрам, дующим с моря. В другом случае они всегда летают в вышине и похожи на маленькие, выстреленные в воздух сумасшедшие пули. «Хотел бы, чтобы всегда было лето», — сказал ему я. И он не сразу понял мои слова в защиту птиц.

11

ВТОРНИК

Часто и всегда неожиданно настигает меня своей полнотой тот или иной запах. Он дотрагивается до меня, и его благое воздействие вызывает воспоминания или будит давно ушедшее. Это и есть истинные, настоящие встречи в жизни. Запахи, дорога, покрытая сухими листьями, звук капель из дырявой водосточной трубы. Несколько лет назад мы оказались с Тарковским в замке Сан-Лео. Завороженные, слушали горящие дрова в камине. Горы за окнами были еще зеленые, чуть припорошенные снежной пылью. И он закрыл глаза. Потрескивание горящих дров переносило Тарковского в его деревню, в Россию…

15

СУББОТА

Теперь я более не верю ни в интригу романа, ни в грандиозность музыкального концерта, ни даже в блеск и великолепие таких городов, как Венеция. Мне нужны бедные, простые слова у горящего огня или же тайное присутствие природы. Подозреваю, что искусство всегда было и остается пьянящим наркотиком, чем-то, что уводит тебя от собственной жизни к чужим берегам, в путешествие, которое не станет твоим.

Я должен вновь отыскать тропинки, которыми идут люди, не искушенные знанием, где загораются иногда последние вспышки крестьянских поверий, истории обманных миражей, не предлагающих абсолютной правды.

Сегодня утрам в спальне —

Я в зеркале заметил это —

Из-за спины смотрела на меня

Та девочка с ведром воды.

20

ЧЕТВЕРГ

Мы были в очень отдаленном месте под Миратойо. Искали два старых дерева белой черешни. Нашли их. Оставалось дней десять до того, чтоб ягоды полностью созрели. Теперь они были твердыми, как шарики из белой керамики.

23

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Пришел Чино Валентини с пучком колосьев в руках, несколькими розами и множеством ароматных трав. Наполнил водой старый керамический таз и медленно, как бы совершая обряд, опустил в воду сначала розы, а вокруг них потихоньку и все остальное. Но прежде чей поместить в воду ароматные листья, дал мне понюхать каждый из них. Я узнал траву Луизу и траву Мадонну. Как принято еще и сегодня в Пеннабилли, утром нужно умыть лицо этой водой.

24

ПОНЕДЕЛЬНИК

Вышел во двор, из тазика зачерпнул ладонями воду, на поверхности которой плавали цветы и трава. Смочил себе лицо. Мне нравится твердо верить в то, во что не верю. Слишком трезвые мысли нашей цивилизации приносят вред, отрицая все. Часто смысл и красота жизни таятся в ошибке. Я вытер лицо, смотря на солнце, которое поднималось над гребнем горы Карпенья.

В сенной щели покинутого дома

Таился мед.

Он капал вниз с осиного гнезда,

И некому его отведать.

27

ЧЕТВЕРГ

Сегодня ночью мне приснилось, что я шел вдоль реки и в какой-то момент оказался в густых зарослях камыша. Стоял и прислушивался в тростниковом лесу, молча и настороженно, как дикое животное, нашедшее убежище после погони. Вдыхал воздух, согретый теплом длинных пожелтевших и безжизненных листьев, которые иногда падали на мягкую землю. Тело было в плену, но глаза любовались длинными водорослями в воде между камышами. Поднявшийся шум, без сомнения, производимый животным, которому надо было успокоиться и перевести дух, заставил меня бросить взгляд в глубь зарослей. Я заметил темное пятно, огромное и тяжелое. Сразу же подумал о кабане, но