Случай в маскараде - Майя Александровна Кучерская
21
В начале апреля в Москве резко теплеет, все течет, и солнечный свет превращается в слепящий блеск. В субботу они едут с Лешей на Никольское. Еще до этого Леша побывал в МФЦ, потом приезжал сюда и обо всем договорился. Отдал фотографию, ту самую, где Ирина широко и счастливо улыбается, заплатил. Незаметно включился во все дела.
Они заходят в знакомый домик с ритуальными услугами. Знакомый бородатый парень так же мрачно и раздраженно смотрит на них. Но на этот раз рядом с ним мнется могильщик, мужичок лет сорока, истрепанный жизнью, в сером форменном костюме, он ждет их – Леша с ним уже говорил, – и ведет их к колумбарию – это недалеко, вставляет в ячейку урну, закрывает небольшой черной плитой, с плиты на них смотрит Ирина. Она весела и бодра, как обычно, как всегда, и словно хочет сказать: «Дела у меня лучше всех!»
Ася делает снимок, отправляет Саше, смотрит на радостное Иринино лицо и цифры рядом. Ирина Андреевна Дрозд (06.04.1940–15.02.2024).
Леша, какое сегодня число?
Леша усмехается: шестое! Шестое апреля.
Вот такой мы вам приготовили подарок, Ирина Андреевна. Как раз накануне Благовещения.
22
На следующий день Ася сидит за своим письменным столом и глядит на тополя за окном. На тополях раздулись почки, вот-вот выстрелят липкими зелеными листочками. Она распахивает окно: совсем весна, воздух такой свежий, полный, вкусный.
На подоконнике горы неразобранных, купленных еще на декабрьской ярмарке, книжек. Она так толком их и не рассмотрела – после ярмарки сгрузила улов на подоконник, всё собиралась рассмотреть, но никак не успевала. Эти стопки понятные, это книги, она давно на них смотрит, но что-то ей мешает. Что-то словно застряло в глазу. На уровне цвета. И мешало все эти дни. Синяя коробка. Непонятная синяя коробка лежит рядом с этой горой. Загадочного происхождения. Впервые за четыре месяца Ася наконец находит в себе силы встать и посмотреть, что же это такое.
Берет ее в руки. На прямоугольной коробке нарисован черный экран, на экране крупные зеленые цифры: время, месяц, число, день недели. Часы. Те самые, купленные еще в декабре для Ирины. Курьер в конце концов привез их, когда Ася была в долгом своем отъезде. Ксюха или, может быть, Леша поставили их к ней на подоконник. И не сказали. И она забыла, совсем. Зато теперь у нее есть отличные новенькие часы.
Ася звонит Верочке:
– У меня тут оказались совершенно новые, нераспакованные электронные часы. Показывают и время, и дату. Тебе случайно не нужны?
Верочка задумывается:
– Да вроде ни к чему! Откуда они у тебя?
– Так, достались по случаю.
В трубке слышен заливистый лай. Сквозь него пробивается хрюканье кукушонка.
Ася вынимает часы из коробки, втыкает в розетку. На черном прямоугольнике загораются ярко-зеленые цифры: 14:21. Чуть ниже температура воздуха и дата. Цифры сияют, как новогодняя елка.
В квартиру заваливается Ксюха, приехала после олимпиады. Раздевается, с порога кричит им с Лешей: легко было, все задания сделала, последнее тоже!
И заходит к Асе в комнату. Сразу видит часы.
– Не нужны?
– Нужны, конечно! Они ж с будильником? Может, хоть они смогут меня разбудить.
И Ксюха утаскивает часы к себе.
Светлые стволы деревьев за окном в легчайшей зеленой дымке. Воздух как будто светится. Струится в форточку и пахнет зеленой свежестью и талой водой. Можно больше не дергаться, никуда не спешить.
Ася вдыхает весенний воздух и плачет: ну, вот они наконец и похоронили Ирину.
2024
Маленькие люди уходят вдаль
Утром они сняли низенькую синюю «Тойоту» и покатили куда глаза глядят.
Зеленые горы прятались в сиреневой утренней дымке, море отсвечивало розовой медью. Они неторопливо ехали вдоль берега, впитывали красоту, у очередного живописного места Стас затормозил и предложил размяться.
Ольга подошла к воде совсем близко, и волна окатила ее по пояс, намочив джинсы, забрызгав рубашку и лицо. Она только засмеялась: вспомнила слова гида, что вода здесь непростая, окунувшихся в нее на паспортном контроле обычно не узнают: люди молодеют.
Ольга понимала, это местная дежурная шутка, и все-таки радовалась внезапному купанию в чудотворных волнах. Стас стащил свою ярко-оранжевую толстовку и отдал ей – греться. Догадался сам, без подсказок. Под толстовкой была белая футболка. Молочно-розовый, свежий Стас был, конечно, чуть полноват, но она уже подарила ему карту в фитнес на Новый год.
Вчерашний день был полон внезапных дождей и ветра, но утро оказалось тихим, сквозь облака сочился теплый мандариновый свет.
Стас развернулся и поехал вглубь острова, к точке, заранее отмеченной Ольгой на карте: путеводитель обещал встречу с древней цивилизацией, появившейся здесь семь тысяч лет назад.
Стас быстро освоился с левосторонним движением, лишь однажды выскочил после поворота на встречку. Без последствий: дороги были пустынны. Как и весь этот зимний притихший остров.
Каменные приземистые дома приветливо глядели распахнутыми окнами в синих ставенках. Людей на улицах не попадалось, по мостовым и низким заборам скользили только кошки всех мастей. На выезде из одной деревни они встретили небольшое стадо пегих коз со смешными хвостами-метелочками. Стас тут же им замемекал и захохотал, Ольга умилилась и поцеловала его в ухо.
Они познакомились ранней весной только что завершившегося года, «по работе», как рассказывала потом Ольга подругам.
Но это было самое настоящее уличное знакомство.
В то утро на Москву обрушилась настоящая снежная буря. С неба летел снег, мартовский, водянистый, Ольга выглянула в окно, увидела, что ее бедный «Ниссан» превратился в сугроб и окружен сугробами, не откопаться. Она вызвала такси. Времени оставалось мало, и Ольга вышла ждать на улицу. Чтобы не мокнуть, она стояла в арке, вглядываясь в тихо ползущую на экране мобильного желтую машинку, но таксист вдруг отменил поездку.
Новое такси должно было добраться через четырнадцать минут! Это значило, что она опоздает, неминуемо. Ольга чуть не заплакала: на эту встречу опаздывать было нельзя. Хоть бери самолет и лети.
Ольга вышла под мокрый снежный поток, встала у перехода и обреченно выкинула руку вперед. Можно ли сегодня в Москве поймать машину таким способом? Но что ей оставалось делать? До метро далеко, она в сапожках на каблуках, замшевых, дырчатых, надетых специально для важной встречи… да и не спасло бы уже метро. На машине еще оставался шанс, впрочем, стремительно тающий.
Угрюмое заснеженное стадо машин двигалось мимо, всем было не до нее. Да никто и не видел, наверное, в снежной пелене ее отчаянно вытянутую
