Случай в маскараде - Майя Александровна Кучерская
– Нет, – она колышется от смеха, машет головой, и соломенная копна трясется.
Подобие ухмылки скользит и по лицу лейтенанта. Деваха выходит.
Асе очень хочется расспросить про нож, почему он оказался в полиции, и про эту губастую – с кем она поссорилась. Но она молчит: и на гораздо более невинные вопросы белобрысый лейтенант отвечал односложно.
Ему снова звонят, и на этот раз он тоже отвечает. Голос его наполняется злым звоном:
– Нет, я не буду этого делать… У меня еще сорок два протокола, а времени девять. Раньше полуночи и так отсюда не уйду.
Так вот оно что! Лейтенант до ночи пишет протоколы, заполняет бумажки.
Наконец Ася расписывается. Синий паспорт и внж у нее в руках. И снова она огибает сугробы, скользит по раскатанным дорожкам, темно, фонарь горит только на одном конце двора, к машине приходится пробираться почти наощупь.
На красном светофоре, уже возле самого ее дома звонит Саша: «Всё в порядке? Вы себе оставили доверенность?» «Да, конечно». «С апостилем?» «Нет! С апостилем забрал себе лейтенант». «Без апостиля вам ничего не выдадут».
Ася разворачивается на перекрестке и возвращается в отделение.
Лейтенант встречает ее в дверях, протягивает доверенность, забирает у нее свою.
«Поскорее закончить вам все и поехать домой», – произносит Ася.
Он вдруг улыбается, молча, смущенно – на щеках у него обнаруживаются маленькие ямочки.
15
Нужный ей морг, куда свозят «бесхозных», как выразился лейтенант, оттеснен на окраину Москвы. Утром Ася отвозит Ксюшу в школу, Ксюша садится сзади и всю дорогу спит. Третья четверть – самая тяжелая. Никакие будильники ее не берут, каждое утро они с Лешей ее расталкивают по очереди.
Ася вспоминает, когда Ксюхе было недели две, Ирина взяла ее на руки, но дочка тут же проснулась и заплакала. А Ася-то надеялась поработать!
– Нет, – покачала тогда Ирина головой. – Пока ей нужны только вы.
– Разве она понимает?
– Да.
– Но как? Чем?
– Вы – мама. Мама по-другому пахнет.
Потом Ирина полюбила Ксюху больше всех, и Ксюха ее тоже, еще долго отправляла ей по мобильнику котиков и мемы.
Вот и школа, сонная Ксюха, подхватив рюкзак, выскакивает из машины. Ася направляется в сторону МКАДа.
Пробок мало, через сорок минут полторы главы аудиокниги «Идиот» позади – она уже близко.
За окном тянется ржавая, уже выползающая из-под снега земля, торчат краны, шумит какая-то вечная стройка, новостройка, но и она кончается, всплывает квартал хрущевок – Москва здесь неопрятная, захламленная, бедная.
В морге Ася отрывает билетик. Двадцать один. Номер ее очереди.
Оглядывается с любопытством, она в таком месте впервые. Но ничего особенного, просторный зал, у стены пластмассовые стулья, в центре аквариум с сотрудницами, к ним один за другим подходят люди. А где-то там, вне зоны видимости, за табличкой «посторонним в.в.» – холодильники с телами. У каждого тела – свой номер.
На стульях сидят люди, Ася исподволь смотрит.
Внезапно ее ошпаривает: лица здесь у всех перевернутые, красные. Всех исказило рваное, некрасивое горе.
Ася захлебывается, так вот оно, оказывается, какое, горе, когда его много – жгучее, густое, темно-коричневое. Она оседает на свободный стул.
К ней сейчас же подступает молодой человек в темном костюме, светлой рубашке, синем галстуке, протягивает альбом с фотографиями памятников. Не хотите ли сделать всё у нас? Дешевле обойдется. Интересно, что́ он говорит своей новой девушке в ответ на вопрос, где работает.
Очередь движется неспешно, и Ася привычно читает новости, там все то же. Дроны, ранения, смерти, аресты. Фотографии разрушенных домов и подсудимых в клетках.
Наконец, на серо-голубом квадратном экране загорается двадцать один.
– Гражданка Украины? – девушка в окошке хмурит брови. – Нотариально заверенный перевод паспорта?
– Нет, нет заверенного.
– Делайте, приходите.
Ася не удивляется и не злится. Снова садится за руль, включает аудиокнижку, завтра читать лекцию по «Идиоту».
«Знаете, я не понимаю, как можно проходить мимо дерева и не быть счастливым, что видишь его? Говорить с человеком и не быть счастливым, что любишь его?»
Почему вы так невыносимы, Федор Михайлович?
16
К вечеру курьер привозит ей нотариально заверенный перевод паспорта. Можно ехать в морг, но завтра с утра университет, три пары, а морг до шестнадцати, не успеть.
В понедельник Ася не везет Ксюху, ей ко второму, первым урок о важном, и дочка спит. Говорит, что половина класса не ходит, и классная делает вид, что не замечает.
По утреннему простору Ася доезжает до морга за полчаса. Номер очереди – десять. В зале сидят совсем другие люди, но словно бы те же, потому что и эти варят то же варево горя.
Ее наконец допускают к похоронам.
Похоронный агент Мария Сергеевна смотрит на Асю ласковыми каре-зелеными глазами, листает альбом – нужно выбрать гроб. У Марии Сергеевны полные руки, волосы русой волной, правильные черты лица. Она хороша собой. Шпонированная древесина, говорит Мария Сергеевна, да, в вашем случае это самое подходящее. И записывает инвентарный номер гроба.
– Нужен ли покойной костюм? – листает Мария Сергеевна альбом дальше. Действительно, после гробов появляются костюмы, сначала мужские, темно-синие, потом длинные женские платья – сиреневое, голубое, бежевое.
– Нет, у нее есть костюм.
Костюм так и лежит в ашановском пакете в багажнике ее «КИА».
– И кофточка тоже. Когда удобнее передать?
Мария Сергеевна смотрит на нее удивленно, и Ася узнает это выражение: точно так же на нее смотрел в подъезде лейтенант, когда она спрашивала его, можно ли взять для похорон одежду. И та же тень скользит теперь по лицу похоронного агента.
– У вас похороны в закрытом гробу, кофточка не нужна, или можете просто сверху одежду положить.
– В закрытом? Но почему?
Мария Сергеевна разводит руками: времени-то сколько прошло!
– Но как же мамонты, мамонты в вечной мерзлоте? – откликается Ася словно бы где-то подслушанной репликой, словно бы не своей.
– У нас не такая низкая температура.
– Но если хоронить в закрытом, можно похоронить непонятно кого. Вдруг там не она? Как я узнаю? У вас есть номер тела?
Мария Сергеевна показывает ей нужную строчку в документе: 4412.
Но Ася нервничает.
– Я должна проверить. Удостовериться. Можно я посмотрю? Вдруг это не она совсем? Похороним неведомо кого.
– Знаете, не советую, – голос Марии Сергеевны обретает скорбную твердость. – Это будет последнее, что у вас останется в памяти, не надо.
– Пусть тогда ваш сотрудник проверит, она ли это. Пусть посмотрит, какого цвета у нее волосы.
На это Мария Сергеевна легко соглашается, набирает чей-то номер.
