Роман с Луной - Марина Львовна Москвина
Он указал на постамент, где под стеклом высилась громоздкая машина с надписью «ПЕРВЫЙ ФАКС» и зашептал:
– Наш директор хочет от него избавиться. Говорит, эта рухлядь наводит на него тоску. Мы уже решили отдать его в Политехнический музей. А тут и покупатели явились – не запылились! – Видимо, слово «запылились», на редкость приличествующее случаю, так насмешило его, что он не выдержал и рассмеялся. И мне понравилось, что в его смехе сквозило какое-то торжество жизни, торжество здоровья и благополучия.
С триумфом вернулись мы домой, сопровождаемые лаем и трубными звуками. Мальчик чуть в обморок не упал, когда увидел это старинное сооружение.
– Ой, не вы его выбрали, – сказал он, – этот факс выбрал вас!.. У него хотя бы есть какая-нибудь гарантия?
– Гарантия – минус два года, – пошутила Тася.
Ничего, мы его подключили, и он загудел, заурчал, застрекотал, как кузнечик, такой живой. Сразу зазвонил телефон, и нам сказали на английском языке:
– Примите факс!
Мы радостно нажали кнопку, аппарат завибрировал, словно вертолет перед тем, как оторваться от земли, на нем зажглись красные, желтые, фиолетовые лампочки, затем последовала череда электростатических разрядов, мы даже начали опасаться, не вылетит ли у него из какого-нибудь отверстия шаровая молния. С жутким скрипом лист бумаги пополз внутрь, а когда опять появился, мы с трепетом вытащили его и прочитали:
Осознавая всю важность доставки Вам нашего вооружения в возможно более короткий срок, спешу сообщить, что в январе и феврале этого года нами будет отгружено 449 легких танков, 408 средних танков, 244 истребителей 24Б-25 и 23А-20.
P.S.: Несмотря на трудности, испытываемые нами в настоящее время на Дальнем Востоке, надеюсь, в ближайшем будущем укрепиться в этом районе и любой ценой остановить японцев. Однако мы подготовлены к некоторым дальнейшим неудачам…
– Ой, – сказал Кеша. – Кто это нам прислал такое письмо?
Отныне в нашей квартире постоянно звонил телефон. Он звонил поздней ночью, будил нас ни свет ни заря, и когда полшестого утра ты спросонья поднимал трубку, тебе прямо в ухо гудела механическая писклявая сирена, или чужой человек приказывал включить факс.
Мы кидались к телефону, боялись пропустить письмо из Голливуда, но приходили факсы других организаций. Мы только никак не могли понять – каких?
…я получил Ваше послание с большими пропусками и без заключительных абзацев… Надеюсь получить полный текст. Но прошло 3 дня. Непонятно, как могла случиться такая задержка при передаче информации по столь важному делу?»
«В 38 дней завершилось завоевание Сицилии. Количество защитников со стороны держав Оси достигало в общей сложности 405 000 человек: 315 000 итальянцев и 90 000 немцев. Мы наступали 13-ю американскими и британскими дивизиями, потеряв примерно 18 000 убитыми и ранеными. Войска держав Оси потеряли 30 000 убитыми и ранеными: 23 000 немцев и 7000 итальянцев, которые были подобраны и подсчитаны. Захвачено 130 000 пленных. Итальянские войска в Сицилии были ликвидированы, за исключением небольшой их части, бежавшей в сельскую местность в гражданской одежде…
Ваше решение предоставить в наше распоряжение второй миллиард долларов на тех же условиях, что и первый, мы принимаем с искренней благодарностью…
Вот такие странные письма. Их было довольно много. Приходилось покупать запасные рулоны.
– Кеша, – кричала я, – купи в магазине четыре рулона туалетной бумаги и два рулона для факса.
– Все, – сказал Кеша, – я отключаю это свистящее чудовище! Он мне напоминает Соловья-разбойника или кобру в момент угрозы, только без хвоста.
– Ни в коем случае! Увидишь, со дня на день придет факс, что наша «Каштанка» прогремела в Голливуде…
Но Кеша совсем пал духом:
– Говорят, они запасают все заранее и складывают в библиотеке сюжетов. Наверное, про Каштанку уже тридцать сценариев лежит наготове. Может быть, еще сам Чехов Антон Палыч написал сценарий по своему рассказу. Тоже хотел подзаработать… – И он перевел взгляд с неугомонного факса на заполонившую все наше жилое пространство колбу «Мы поглощаем Время, Время поглощает нас».
Сбыть эту вещь оказалось не по силам даже Тасе, которая намекала Вите Зимоглядову, мол, хорошо бы ее зачалить в «Пещере Ужасов», но Витя, сукин сын, к ее предложению отнесся без энтузиазма.
– Уж больно это депрессивная вещь, напоминающая о бренности мира, – заявил он, взглянув на цветную полосную фотографию в шикарном журнале «WAM». – А цель нашего развлекательного центра – всеми возможными и невозможными способами заставить человека забыть о вечности, жить сиюминутными интересами, в погоне за временными удовольствиями, кружиться в вихре алчности и невежества, потакать любым своим желаниям, есть, пить и веселиться напропалую, отбросив скуку и уныние.
Как раз он собирался в развлекательном центре праздновать день рождения своего двенадцатилетнего сына.
– Могу себе представить, – с завистью сказал наш мальчик, – как Витя празднует этот праздник: толпы клоунов, бородатые женщины, настоящий танк привезут из соседней части – полазить в кабине, пострелять из пушки, огромный торт, из которого выскочит Филипп Киркоров и запоет «Viva la vita». Что еще нужно маленькому Зимоглядову?
Нам с Кешей только разрешили, как авторам пещерных ужасов, вручить имениннику Диплом. Причем это мероприятие совпало с Днем Победы над фашистской Германией. Мы, конечно, явились очень нарядные. Я произнесла с большим эмоциональным подъемом:
– Дорогие друзья! Этот почетный Диплом вручается товарищу Зимоглядову за доблесть и отвагу, проявленную при праздновании дня рождения!
После чего мне дали небольшой гонорар. Правильно говорит Серафим:
– Мы никогда не знаем, ждут ли нас аплодисменты или гнилые помидоры…
А Рита с Фимой отправились на Поклонную гору: их обоих в честь Дня Победы правительство Москвы пригласило открывать аллею военных журналистов. Рита с Фимой оделись торжественно и строго. Рита вся в орденах, Фима тоже на лацкан пиджака прицепил медаль «За доблестный труд». Чинно прошли по аллее под гром духового оркестра вместе с фотокорами, корреспондентами и операторами, снимавшими военные действия в сороковые.
Потом их собрали в ресторане, накормили обедом, а после компота стали дарить подарки. Зрелище великолепное: по алфавиту вызывали ветеранов, поздравляли и вручали огромный коричневый солдатский вещмешок. Все прямо прослезились, когда увидели содержимое. Там были походный котелок, черный «кирпич» – двухкилограммовая буханка, испеченная по тому еще рецепту, бутылка водки, металлическая фляга, солдатская кружка, еще одна кружка – фарфоровая с надписью «Великая Отечественная война», и в довершение – консервы «Бычки в томате».
– Какие в мэрии сидят творческие люди! – сказала Рита, еле оторвав от пола огромный громыхающий мешок.
Фиме она не разрешила даже прикасаться к «солдатскому набору»: совсем недавно Серафим
