Место клизмы изменить нельзя. Рассказы морского доктора - Михаил Сорин
Я так увлекся дичью, что не заметил дробинку, которая с хрустом обломила мой зуб, – повествование опять было прервано, открылся рот и нам было представлено доказательство: золотая коронка вместо обломанного о дичь зуба.
Глава вторая
И тут воспоминания нахлынули на меня.
Простите, пожалуйста, – прервал я ветерана, – в каком году произошел этот случай?
Где-то в середине семидесятых, а что? – нисколько не смутился он, – Вам знакомы эти места?
– Дело в том – ответил я, – что в это самое время пришлось мне там служить начальником лазарета и очень хорошо помню эту историю. И если вы не против, внесу некоторые дополнения в ваше повествование.
Слушатели дружно закивали головами и, позволив мне говорить, замерли в ожидании, а главный рассказчик обиженно затаился.
– Лазарет нашего гарнизона размещался в двухэтажном здании с высокой крышей, сейчас такие не строят. Крыши теперь плоские и под ними ничего хорошего не разместишь, А у нас там было громадное чердачное помещение. Мы там хранили старые кровати, аптечные ящики с чем-то ужасно пахнувшим карболкой и прочее барахло, которое накапливалось годами и которое почему-то жалко было выбрасывать. Кроме всего прочего там жили голуби. Я не знаю сколько их было, но то что очень много – это уж точно, – видя недоуменные взгляды мох слушателей я пояснил, – наберитесь терпения, и вы все поймете. Приняв дела начальника лазарета, я пытался с ними бороться. Мы выгоняли голубей с чердака, слуховые окна забивали досками, но на следующее утро доски непонятным образом были выбиты, птицы мирно ворковали в своих гнездах. Так продолжалось раза четыре, пока я не махнул на них рукой: живите, фиг с вами. Единственно с вентиляцией пришлось расстаться, т.к. только мы ее включали, в помещения летел голубиный пух и санитарочки, яростно ругая бестолковое начальство, голубей, а заодно и грачей, целый день размахивали тряпками.
– А что было дальше? – заинтересованно спросили пациенты палаты.
– А дальше было следующее, – и я продолжил свой рассказ.
Глава третья
В тот день стояла изнуряющая жара. Медицинский персонал потел в своих белых одеяниях. Больные отлеживались в тени плодовых деревьев, которых во дворе лазарета было великое множество. У больных был тихий час. Им было разрешено провести его на свежем воздухе. Я работал с документами, т.е. сидел в кресле у стола в темных очках и дремал. На столе кроме телефона и папки с документами стоял графин с «шилом». Вам не надо объяснять, что на флоте так называют спирт. Ни для кого не секрет, что спирт в те годы в авиации лился рекой. Его использовали, как по прямому назначению, т.е. в технических целях, так и в качестве валюты, расплачиваясь за различные виды услуг.
Я дремал, мухи лениво жужжали за окном, больные не беспокоили, впереди был долгожданный конец рабочего дня. Как вдруг услышал шум подлетевшего УАЗИКА. Визг тормозов и первая мысль, которая обожгла и сорвала сонную одурь – привезли тяжело больного. Но это был не больной. В кабинет вихрем влетел командир базы, то был лысеющий, но еще не старый, энергичный человек.
Доктор, – заорал он с порога, – ты мне вот как нужен, – и он рубанул воздух рукой возле шеи, затем подбежал к столу, и больше не говоря ни слова, схватил со стола стакан, налил из графина и залпом выпил. Несколько минут мы смотрели друг на друга вытаращенными глазами. Я от испуга, а командир от неожиданности. Столбняк прошел и послышался рев. Так, наверное, ревут слоны в брачный период. Я метнулся к крану и подал стакан воды.
Знаешь, ты кто? – отдышавшись, прохрипел Виктор Михайлович, так звали моего командира.
Догадываюсь, – подобострастно пролепетал я.
Нет, ты даже не догадываешься, – и он в двух словах объяснил мне, что я из себя представляю, я, конечно, не согласился, но оставил благоразумно свое мнение при себе.
– А теперь о цели моего визита. Видишь ли, доктор, к нам едет «Сам» со свитой. Будет грандиозная проверка, сам понимаешь, что и твои капитанские погоны зависят…
Неужели едут проверять только меня? – съехидничал я.
Нет, – вздохнул командир, – всех, короче, на заключительный этап подведения итогов нужны рябчики.
Кто?! – изумился я, – но причем тут…
Сейчас все объясню. Ты Точеева знаешь?
Знаю.
– Тем более, так вот этот хваленый охотник загубил все наше правое дело, – глаза у Виктора Михайловича странно заблестели, видимо давали о себе знать или жара, или «шило», которое, как говориться, в мешке не утаишь, – так вот, охота не удалась, рябчиков нет, короче выручай.
Но. о.о, – опять заблеял я.
У тебя кто живет на чердаке?
Никого, – стал защищаться я, – мы там храним…
Знаю, – отрезал Виктор Михайлович, – а голуби?
Голуби?!
Да, да, голуби, именно они и мне известно, что вы с ними делаете по праздникам.
Враки и наговоры завистников.
Короче, «склифасовский», сколько ты можешь дать рябчиков, т.е. голубей.
До меня медленно начало доходить сказанное – так вы их вместо… классно! Конечно, дадим, что за вопрос.
– Моя идея, – хохотнул командир, «шило» медленно продолжало всасываться, – после вечернего доклада пришлю гонца за дичью…
– А дальше вы знаете, – закончил я свое повествование, – голуби сошли за рябчиков, а Точеев получил в подарок охотничье ружье, которое по праву должен был получить я.
Палата грохнула от хохота, Испуганная медсестра вбежала узнать, что случилось, но, увидев наши веселые лица, махнула рукой:
– Опять, вы доктор байки рассказываете.
– Но как же так? – Вдруг опомнился главный рассказчик – ведь зуб то я сломал о дробинку, откуда дробь в голубях? Палата настороженно замолчала, все вопрошающе повернулись в мою сторону.
– А дробью, – ничуть не смутившись, продолжал я, – были специально начинены тушки голубей, чтобы эффект достоверности не вызывал никаких сомнений. Вот и ваш зуб этой достоверности пример. Так кого я должен был здесь проконсультировать? – Наконец – то вспомнил я цель своего визита в эту палату, герой – рассказчик медленно начал натягивать на себя одеяло.
Лампочка
Проработав много лет в стационаре хирургом, я привык к этой установленной и в чем-то даже размеренной жизни. Отделение, палаты, больные. В основном плановые операции, вовремя оформленные документы, но существовала еще одна жизнь, точнее обязанность – это дежурства по госпиталю. Тут, конечно, вся размеренность резко нарушается. Никогда не знаешь, что тебя ожидает через пять минут или больной, с которым ты будешь» кувыркаться» всю ночь, или какой-то совершенно анекдотичный случай из практики. Вот об этом я и хочу рассказать.
Это дежурство не отличалось от десятка таких же, подобных. Прооперировал больного с острым аппендицитом, вскрыл два абсцесса, купировал одну почечную колику и госпитализировал пять плановых больных. Заполнил кучу историй болезни, все свои деяния записал в операционный журнал и к двадцати трем часам все уже, как я думал, успокоилось, но мои надежды на спокойную ночь оказались напрасными. Только я прислонил голову к подушке в ординаторской, как трель телефонного звонка сорвала меня с дежурного диванчика.
– Дежурного хирурга просят срочно прибыть в приемное отделение, – прозвучал в трубке приятный женский голос. Поскольку еще была не поздняя ночь, то голос был действительно приятным.
– Бегу, – ответил я и стал медленно спускаться на первый этаж. Опыт показывает, что торопиться никогда не надо, просто все надо делать вовремя.
В приемном покое меня ожидали два офицера. Один нервно расхаживал взад и вперед, другой сидел на стуле, широко раскрыв рот, шумно изображая носовое дыхание. В зубах он сжимал что-то блестящее, похожее на металлическую соску, а щеки, наоборот, скрывали что-то округлой формы.
– Ну, наконец-то, а то мы думали, что вы с другого
