Чужой ребенок - Родион Андреевич Белецкий
– Час?
– Пошли, – сказала Ира.
Когда Денис вошел в комнату, Ира уже сидела на кровати:
– Значит так, давай без прелюдий. Делай, что тебе нравится.
– В смысле?
– Ты меня трахаешь, а потом исчезаешь из нашей жизни.
Она расстегнула молнию и сбросила с себя юбку, начала расстегивать кофточку. Денис запротестовал:
– Подожди! Подожди! Что ты делаешь?!
– Раздеваюсь. Или ты меня не хочешь?
Она встала перед ним в трусиках и полурасстегнутой кофточке.
– Нет, я хочу, – сказал Денис. – Но я…
– Презервативы у меня есть. Давай раздевайся. У нас времени мало.
Доктор потоптался на месте.
– Хорошо… – сказал он в итоге.
Он расстегнул молнию на штанах, но через мгновение застегнул ее.
– Нет. Я не могу. Это неправильно.
– Хорош капризничать. – Ира снова села на кровать.
– Любовь – это не только секс, – сказал он тихо.
– Ты вообще оборзел?! Второго раза не будет. Он еще торгуется! Один раз, и всё. Давай. Время пошло!
– Нет, – сказал Денис. – Извини. Я тебя люблю, а это значит…
– Ну, что это значит?
– Это значит, никакого насилия.
Оба они услышали, как кто-то отпирает входную дверь. А после Миша из прихожей спросил:
– Ир, ты дома?
– Вот сейчас тебе будет насилие! – сказала доктору Ира.
* * *
В одном письме просили телескопическую удочку. В другом – кошку, но обязательно привитую, и пять тысяч рублей на корм. Еще в одном письме проситель требовал новогодний подарок. Причем требовал в стихах: «Пишу я вам заранее, чтоб выполнили вы мое задание!» Задание – купить ему «Лексус». Тоже в стихах: «“Лексус” можно не новый, но не совсем уж хреновый!» Стихи этого поэта надолго засели у меня в мозгу.
Но большей частью я читала не письма, я словно читала Большую Книгу Несчастий. БКН. Жалобы одна за другой. Через два часа голоса мужские, женские и детские начали говорить у меня в голове, перебивая друг друга: «Мы семья, почти не имеющая дохода… После смерти папы стало совсем тяжело… Мое положение я мог бы охарактеризовать как печальное… Мне нужен молокоотсос… Иногда не хватает денег на самое необходимое… Черная полоса превратилась в широкую дорогу… Мы не можем заплатить за следующий семестр… Посчитайте сами, как можно выжить в Муроме на одну пенсию?.. Только крайняя нужда заставила меня написать вам… Ненавижу! Ненавижу всех вас, зажравшихся москвичей! Уроды, ограбившие страну!..»
«Стоп! Хватит!» – решила я и вышла из почты.
Сидела, пытаясь сосредоточиться. Хор голосов утих, и я вспомнила одно письмо. Среди этих писем-слезниц я едва его не пропустила. Это письмо говорило со мной тихим голосом:
«Добрый день. Надеюсь, мое письмо найдет вас в добром здравии. Я – продавец и, так уж получилось, владелец магазина “Медицинская книга”. Когда-то ко мне стояла очередь из студентов и я продавал из-под полы “Лекарственный справочник” Михаила Давыдовича Машковского. Но медицинские книги стареют быстрее, чем любимые родители. Я оказался в компании мало кому нужных книг, которые все давно уже выложены в интернете. И даже там они никому не нужны. Потому что наука идет вперед, а я по-прежнему сижу за стойкой. Магазину подняли аренду и жить нам осталось месяц. Книги я пристрою, а куда пристроить себя, не понял пока. Впрочем, это лирика. Или диагноз. Не понял пока».
Письмо это меня задело. Даже отец вечером спросил:
– Юля, с тобой всё в порядке?
– В полном. А что?
– У тебя очень задумчивое лицо. Это странно.
– Вместо людей я хочу спасти книги. Это странно?
– Знаешь, в молодости я жизнь был готов отдать за собрание сочинений Конан Дойла.
– Спасибо, пап.
– За что?
– Ты мне очень помог.
* * *
Миша, сжав кулаки, наступал на доктора, и, казалось, не было такой силы, которая способна его остановить:
– Ты что, меня не расслышал в прошлый раз?
Денис Николаевич отступал назад, ужасно жалея, что в руке у него нет скальпеля:
– Я не до конца помню, о чем мы говорили.
– Миша, не надо! – Ира тянула Мишу за руку назад.
– Я тебе сказал, что я тебе твои справки в глотку затолкаю! Сказал?!
Свободной от Иры рукой, Миша взял Дениса за грудки.
– Отпусти его! – взвилась Ира.
– Убери руки! – хрипел Денис.
– Ты чего сюда пришел?! – Миша держал крепко.
– Это я его позвала, – крикнула Ира.
– Ты?
Миша отпустил доктора.
– Зачем?
– Мне нужна была консультация.
Денис подхватил вранье, прокашливаясь после экзекуции.
– Да. Вашей жене нужна была консультация, и вот я здесь.
– А почему ты мне ничего не сказала?! – спросил Миша.
– Я не хотела тебя нервировать.
– Да, – энергично закивал Денис. – И мне сказала не говорить.
– Подождите, вы о чем? Ваня болен?
– Не сильно.
– Что? – сказал Миша.
– Оказалось, не болен, – сказал Денис. – Это получилась такая консультация на будущее. Общее состояние.
– Да. Денису Николаевичу надо заплатить.
– Что? – возмутился Миша.
– Неудобно. Доктор пришел после дежурства.
– А рожа у него не треснет?
Денис решил не испытывать судьбу:
– Не надо денег, я пойду.
– Стоять! – зарычал Миша.
Денис остановился. Миша сунул ему тысячу.
– На. Не хочу быть тебе обязанным.
– Спасибо. Соблюдайте рекомендации.
– Какие? – спросил Миша.
Но доктор уже бежал вниз по лестнице и не мог ответить.
* * *
Звякнул колокольчик. Я вошла в книжный магазин и остановилась. Тысячи старых книг на полках позади прилавка. В некоторых местах полки прогибались под тяжестью томов. При моем появлении поднялся со стула старик, седой и красивый. Мне показалось, что он сейчас будет, как в «Гарри Поттере», продавать мне волшебную палочку.
– Милости просим, здравствуйте, – пропел старик.
– Доброе утро. Меня зовут Юля.
– Очень приятно. Иван Афанасьевич. Ищете что-то конкретное?
– Нет. Я от Филимонова. Вы писали к нам в фонд.
– Боже! И мое письмо было прочитано?! – старик искренне удивился.
– Более того, ответ на него положительный. Мы хотим вам помочь.
Он взялся за прилавок, чтобы не упасть, и заговорил:
– Я… я…
Продолжить не смог и начал плакать. У меня на глазах. Беззвучно, мотая головой, не сдерживая слезы. Я бросилась к нему.
– Пожалуйста, не надо, не надо, всё же хорошо.
– Извините. Я ждал, я верил в чудо, как ребенок, я верил. И чудо произошло.
Ну, тут я снова почувствовала себя всемогущей богиней с золотой короной в жидких волосах. Мы обнялись, я стала оформлять документы. На меня из-за угла с одобрением смотрел скелет на подставке.
– Я прожил миллион лет, – сказал старик. – И знаете, чудеса случаются. Вы можете не верить. Но доказательство – это вся моя жизнь. Раз в год.
– Что раз в год? – спросила я.
– Раз в год обязательно случается чудо! В моей жизни так. А как в вашей?
– В моей чудес не бывает, – ответила я не задумываясь. Договор был оформлен: – Я пойду.
– Чай! Обязательно чай! – замахал он руками. – Я не отпущу вас просто так.
И мы пили чай из разномастных чашек. И старик все время повторял:
– Аккуратнее, он очень горячий.
– Спасибо, – отвечала я.
– Вы замужем? – спросил меня Иван Афанасьевич.
Чай пошел не в то горло, я закашлялась.
– Это очень интересный вопрос, – ответила я.
– Вам никто его не задавал?
– Давно уже.
– Извините.
– Ничего страшного.
– Так почему вы одиноки?
Действительно, почему?
* * *
– Что значит, за старое? Ты на что намекаешь?
– На карманные расходы решила заработать?
Ира задохнулась от возмущения:
– Я? Да ты…
– А почему нет? Курьерских-то моих не хватает!
– Какой же ты гад! – выдохнула Ира.
– А что, может, прямо здесь прием будешь вести. Официально! Мы с Ванечкой уходить будем. На время.
Ира посмотрела в пол и тихо сказала:
– Пошел вон.
Дурной подъем сил не позволил Мише сдать назад, не позволил заметить точку невозврата:
– Куда это?
– Я хочу, чтобы ты ушел. Я с тобой развожусь!
Миша усмехнулся:
– Мы с тобой не женаты.
– Да, – сказала Ира еще тише. – И я не хочу тебя видеть. Меня тошнит от тебя! Уходи!
– Ты серьезно? Да ты одна останешься с ребенком.
– Матери живут другие, и мы выживем, вместо того чтобы с таким папкой!
– Каким папкой? Каким?
– Не любишь жену, не будешь любить и ребенка.
– Ты мне не жена! – закричал Миша.
– Тем лучше!
– Потом попросишь вернуться.
– Помру, а не попрошу. Пошел вон! – теперь она смотрела ему в глаза, и во взгляде ее не было ничего, кроме презрения.
И Миша ушел. Ничего не взял с собой, сумку не собрал, даже деньги оставил. Долго стояла Ира на одном месте, думая о том, что случилось.
* * *
Я шла по коридору к олигарху Филимонову. Каменные ангелы под потолком смотрели на меня с сочувствием. Из своего кабинета выскочил Геныч и пристроился сбоку, суетясь, зашептал:
– Я сделал всё, что мог. Отстаивал твою кандидатуру, как только это было возможно.
