Неслучайные люди - Маша Трауб
– А где Серега? – спросил Леха.
– Не знаю. Найдем Коляна – спросим.
Они еще долго шли темными коридорами, поднимались по лестницам. Леха не мог поверить, что здание имело продолжение – тайные комнаты, о которых знали лишь избранные.
– Почему вы думаете, что Колян там? – спросил Леха. – Вы учились с ним? – удивился Леха.
– Не совсем. Колян был на два курса старше, но о нем уже тогда ходили легенды. Он считался гением, невероятно талантливым. Там была своя компания. Они читали стихи, ходили на концерты – у них был доступ куда угодно. Я мечтал попасть в их круг – детей высокопоставленных чиновников, которым родители доставали контрамарки. Некоторые были из семей сотрудников торгпредства, те приносили пластинки, коньяк, виски, привезенные из-за границы. А были такие как Коля, – считавшиеся талантливыми, почти гениями. Коля их развлекал – читал стихи, рассказы. Как шут при императоре или клоун. Но сам он так не считал. Просто давал всем шанс – рассказывал, объяснял – образовывал, что ли. Благодаря ему я попадал на лучшие спектакли, на концерты в консерваторию. Да, Коля пользовался своим положением, беря у тех, кто мог, и раздавая тем, кто не мог себе этого позволить. Робин Гуд от искусства, – горько усмехнулся замглавного. – Коля твердил, что нужно быть насмотренным и наслушанным. Он блестяще разбирался в музыке, играл на гитаре. Я и не знал, что он окончил музыкальное училище. Благодаря ему я тоже попал в ту компанию, но не смог там задержаться. Не умел развлекать… Коля был лучше всех нас вместе взятых, но в какой-то момент не справился. Сорвался. Нет, он не пил, то есть пил, но в меру. Никаких наркотиков. Однако от него все без конца ждали каких-то достижений в профессии. Не давали выдохнуть. Он все время должен был прыгать выше головы, удивлять, заставлять собой восхищаться. Мне кажется, он просто устал соответствовать той планке, которую сам себе каждый раз устанавливал, поэтому и сорвался. Мы его тогда потеряли, нигде не могли найти. А он был здесь, в этой каморке, сидел на кровати и смотрел в стену. Ничего не говорил. Меня не узнал, когда я пришел. Взгляд у него был пустым, он ни на что не реагировал. Не понимал, что происходит, где он, кто с ним говорит. Потом полгода отлежал в психушке на улице Восьмого Марта. Хорошее место – туда в основном попадали физтехи, те, кто не смог справиться с высшим разумом и собственной одаренностью. Тамошние врачи умели работать с гениями. Настоящими, без придури. Физтехи сходили с ума от формул, Коля не смог справиться с текстами. По сути, одно и то же. Коля тогда увлекся математикой и физикой. Я навещал его – он все время решал бесконечные задачи, доказывал теоремы. Пытался и мне объяснить, но я ничего не понимал вообще. Математика совсем от меня далеко, а Коля, казалось, был талантлив во всем. Во мне он тогда разочаровался. Твердил, что я просто не хочу напрягать мозг, развиваться, учиться. Наверное, он был прав. Однажды я принес его гитару, думал отвлечь, но он разбил ее о стену – гитару, с которой никогда не расставался, подарок любимого преподавателя. И он ее раздолбал безжалостно. Сказал, что это не то, больше не его. И снова сел за формулы, записанные в ученическую тетрадь. Попросил меня в следующий раз принести ему стопку тетрадей в клетку и ручек побольше. После этого случая его задержали в больнице еще на полгода, хотя собирались выпустить, считали, что он пошел на поправку. Я пытался объяснить, но мне не поверили. Так что я до сих пор виноват перед ним. За еще полгода в психушке.
– Почему? – не понял Леха.
– Потому что этой гитарой он чуть не разбил мне голову. Я тогда сотрясение мозга получил. На самом деле он не гитару бил, а меня. Гитара была лишь орудием. Я твердил врачам, что Коля не специально, но его сочли опасным для окружающих, как объяснил замглавного. После этого он не хотел меня видеть, хотя я приходил. Правда, забирал тетради и ручки, которые я ему передавал. Гении – они другие. Мы с вами работаем, а они создают, понимаете разницу? Мы при них всего лишь технический персонал, который тоже необходим, но идеи… это всегда они. Только гении никому не нужны, всем нужны муравьи, как мы с вами. Поэтому Коля отлежал в психушке без шанса получить новую, чистую биографию, а я стал замглавного. Да и высшего образования у него нет. Не смог окончить институт. А поди куда устройся без диплома хоть заборостроительного института. Объясни работодателю, что перед тобой талант, гений. Нет. Всем нужна бумажка, корочка. А у Коли была только справка из психушки об успешном прохождении лечения. Все. А сами понимаете, если есть такая справка, считайте, это приговор. Я и в подметки ему не годился, говоря начистоту. Бездарь по сравнению с ним. Просто делал все как положено, а Коля нет. Он не мог с собой справиться. Сорвался. Кто-то может жить, каждый день обманывая и себя, и других. Как я. Жить сразу несколькими жизнями – дома один, на работе другой, с друзьями третий. А Коля не смог.
– Почему? – спросил Леха.
– Почему не смог получить высшее образование? Или почему его жизнь так сложилась? Не знаю. Его отчислили на пятом курсе. Никогда никого не отчисляли на последнем. Уже заказаны дипломы, вся эта мишура, понимаете? Колю отчислили после летней сессии, не допустив до защиты диплома. Что там на самом деле произошло, я до сих пор знаю только по слухам и рассказам, но думаю, он оказался умнее преподавателя. Если бы Коля просто прикинулся троечником или списал, ничего бы не произошло, но он сцепился, вступил в спор, начал доказывать собственную правоту. А какому профессору понравится быть униженным прилюдно – в аудитории сидели студенты, аспиранты. Коля стал показательным примером – не высовывайся, не старайся показаться умнее. Декан сделал все, чтобы Колю не взяли ни в одну газету, никуда. К нам в редакцию он только мог заходить иногда, по-дружески. Мы, как могли, его поддерживали – подбрасывали заказы на статьи, которые он писал под псевдонимами. Чтобы было на что жить. Мелочь, но хотя бы с голоду не умрет. Лучше всех оказалась наша староста курса – Наташка Смирнова. Честная до одури – мы ее готовы были придушить. Не пришел на лекцию – ни за что не поставит явку. Когда Колю
