Неслучайные люди - Маша Трауб
– Помочь чем? – подошел тогда к ним Леха.
Оба посмотрели на него одинаковыми обезумевшими взглядами, в которых не было жизни. Только катастрофа.
– Смотри, еще один. – Колян показал Семену книгу. Тот посмотрел, кивнул. Леха смотрел, не понимая, о чем речь.
– Книга с автографом. Бывший главный редактор написал книгу и подписал своему преемнику. Тот, видимо, книгу выбросил, Семен подобрал и хранил в библиотеке. А теперь она вот здесь, никому не нужная, – объяснил Колян.
– Может, позвонить друзьям, родственникам… Пусть заберут, – предложил Леха.
– Никому не надо, я звонил, – ответил Семен.
Леха развел руками.
Он был рад помочь, но слез одного и раскачиваний другого так и не забыл. Это было страшное зрелище. Поэтому аккуратно сложил газеты, книги выровнял стопкой. Занес в подъезд самодельный стеллаж.
Где носит Коляна? Он никогда бы не оставил книги под дождем и снегом. Ни за что. Значит, точно что-то случилось. Леха стоял в подъезде и не знал, что делать дальше. Где искать Коляна, что случилось с Серегой? Если выпал из окна, то куда подевалось тело? Если была кровь, то, значит, пострадал. Или это не кровь, а просто Рите так показалось от страха? И главный, и Ирина Михайловна верили, что Леха может из-под земли достать кого угодно, разрулить любую проблему, но сейчас он ничего не мог. Не понимал как. Если бы было тело, было бы дело, как говорили его бывшие сослуживцы. А тела не было. Исчезновение бомжа, каковым считался Колян, вообще никого не волновало. Ну, переполз в другую подворотню. Или упился и валяется в канаве. Кому Леха мог бы рассказать про книги и журналы, которые для Коляна святое, его душа? Кто бы без веских причин отрекся от души? Вот и что теперь делать? Леха закурил, чего не позволял себе в помещении. Была у него такая этика – на работе не курить. Всегда выходил на улицу. Само здание вызывало у него уважение. Каждый раз, поднимаясь по лестницам, он испытывал трепет, который с годами не проходил. По этим же лестницам ходили великие люди. Когда он впервые попал в кабинет главного редактора, ему стало плохо. По-настоящему. Он, прошедший Афган, ветеран, даже там не испытывал подобного страха. Каждый коридор был не просто коридором, а намоленным местом. Стены, двери – Леха понимал, что вокруг сама история, и удивлялся, почему остальные этого не чувствуют. В библиотеку к Семену он вообще боялся заходить – там было другое царство, книжное.
– Вы все эти книги читали? – спросил как-то он у Семена.
– Не все, конечно, – ответил тот, будто извиняясь, – еще три или четыре непрочитанными остались.
Леха восхищался образованностью, преклонялся перед чужим талантом, восторгался знанием языков. Он сам пытался учить английский с самоучителем, но никак не получалось. Не мог запомнить даже элементарные слова. Люди, говорившие на других языках как на родном, его завораживали. Как тот же Илья, владевший английским. Или Катюша, которая знала болгарский – снимала жилье с болгаркой, от нее и научилась.
– Алексей, не переносите достоинства, которыми вы восхищаетесь, на всю личность, – сказал ему однажды Семен.
– Это как? – не понял Леха.
– Ну, вот вы, допустим, сломали ногу в двух местах и попали в руки к хирургу, – начал рассуждать Семен.
– Да, только не в ногу, а в руку попали. Две пули. Хирург вытащил, хотя говорили, что я без руки останусь, – кивнул с пониманием Леха.
– Так вот. Врач, которым вы восхищаетесь… – продолжил Семен.
– Он гений. Столько ребят наших спас, – горячо заверил его Леха.
– Да. Не сомневаюсь. Он герой. Настоящий профессионал. Хирург высокого уровня.
– Так и есть.
– Но, допустим, он не читал Шекспира или Чехова. Возможно, он пишет с ошибками или делает неправильные ударения в словах. Тогда что? Он перестанет быть замечательным хирургом?
– Нет, конечно, нет. Но он не может неправильно писать, – сказал Леха.
– Допустим, нет. Тогда что? – мягко спросил Семен.
– Не знаю…
– Об этом я вам и говорю. Если человек гений в одном деле, в своей профессии, это вовсе не означает, что он специалист по всем остальным вопросам. Или что вообще может быть честным и порядочным. Разделяйте эти сферы.
И Леха научился разделять. Даша, любовница главного, писала тексты, которые ему нравились, но в остальном по большому счету оказалась мелкой стукачкой, дешевой шантажисткой. Серега был невероятно талантлив, но делал больно многим близким. Главный редактор – мэтр, классик – позволил развалить библиотеку и заставил страдать двух человек. Нет, трех, включая Ирину Михайловну, которую тоже предал, заставив провести это списание официально, и та не могла не подчиниться. Нет, главный предал всех, связавшись с Дашей, – и себя, и всех подчиненных, на которых она строчила доносы. Выходит, талант действительно не определяет порядочность, как всегда казалось Лехе.
– Хорошо, что вы здесь. Пойдемте. – В вестибюле появился замглавного.
Леха очнулся от собственных мыслей и последовал за ним.
– Куда мы идем? – спросил он.
– Туда, где может быть Колян, – ответил замглавного.
– Как Катя? – спросил Леха.
– Все хорошо. Уснула. Спасибо за помощь.
– Вы от нее? – уточнил Леха.
– А от кого еще? – улыбнулся замглавного.
– Надеюсь, вы примете правильное решение.
– Уже, – рассмеялся замглавного. – Сейчас найдем Серегу, потом я оторву ему голову, а потом мы пойдем выпить.
Это здание, как оказалось, хранило много тайн. Леха думал, что узнал все, но оказалось, что нет. Это был лабиринт из подземных коридоров, ведущих в соседние постройки и дворы. Архитектор, который это придумал, явно чего-то боялся – обысков, задержаний, арестов. От главного здания вели такие ходы, о которых ходили такие же слухи, как о засекреченных линиях метро и тайных бункерах.
– Мы идем в типографию, – сказал замглавного. – Можно снаружи, через двор, а можно и так. Колян предпочитал так.
– Почему вы думаете, что он там? – спросил Леха.
– Это было наше место. Еще со студенческих времен, с практики, – ответил замглавного. – Там есть буфет. Про него в редакции мало кто знает. Но мы ходили туда, в типографский. Там было дешевле, и оттуда никогда не выгоняли. Если было негде переночевать, там и оставались.
– Я об этом не знал, – признался Леха.
– Конечно, не знали, потому что буфета там больше нет. Сделали из той части ресторан. Но каморку с душевой и кроватью оставили. Полноценное жилье. Раньше там повар жил, ну и решили сохранить на всякий случай. Коляна туда пускают по старой
