Последняя книжная лавка в Лондоне - Маделин Мартин
Когда позже на той же неделе мистер Эванс заплатил ей жалование, Грейс заметила, что он увеличил его на шиллинг в час. Он не принял благодарности за свою доброту, а просто напомнил ей о ее шестимесячном обязательстве. Которое, несомненно, закончится для нее блестящим рекомендательным письмом.
Дела Вив в «Хэрродс» шли так же хорошо, ее начальник высоко ценил ее умение помогать женщинам находить подходящую одежду, которая выгодно подчеркивала их достоинства. У девушек вошло в привычку, вернувшись домой с работы в районе четырех часов, собираться на кухне за чаем, чтобы обсудить свой день, иногда в компании миссис Уэзерфорд, когда та не отлучалась по делам.
Однажды днем они сидели вместе, пока дождь барабанил по окнам, и между ними воцарилась уютная тишина, но тут Вив неожиданно тяжело вздохнула.
– Разве это не сводит тебя с ума?
Грейс отвела взгляд от капель дождя, за которыми следила словно завороженная. Они сливались в струйки и стекали по окнам.
– Что должно сводить меня с ума?
Вив с тоской посмотрела на улицу.
– Скука.
Грейс едва не рассмеялась. Ей было совсем не скучно, учитывая то, насколько она была занята в магазине. Вив закатила глаза.
– Я знаю, тебе не скучно, но эта война нескончаема.
– Но ничего ведь не происходит, – запротестовала Грейс. В конце концов, сирен воздушной тревоги больше не было. Также не было никаких нападений или нормирования продуктов. Конечно, ходили слухи. Но слухи всегда будут, и до сих пор все они были необоснованными.
– Вот именно. – Глаза Вив расширились от раздражения. – Я думала, Лондон будет наполнен блеском и гламуром, с билетами в театр и танцами ночи напролет.
– Мы могли бы попробовать снова сходить в кино, – нерешительно предложила Грейс.
Вив бросила на нее мрачный взгляд, явно вспомнив их последнюю неудачную попытку. В здании было темно, как в преисподней, и девушки несколько раз чуть не упали, спотыкаясь по пути к перегородке, которая образовывала что-то вроде коридора, ведущего к кассе. Они едва могли разглядеть монеты, которые отсчитывали. Затем по дороге домой их чуть не сбила машина, которая точно превысила недавно введенные ограничения скорости.
Попытка пойти в театр была такой же неудачной. Они забыли свои противогазы, обычное явление в последнее время, и их прогнали. Хотя их возвращение домой прошло без происшествий, миссис Уэзерфорд прочитала им лекцию о важности противогазов и о том, почему их вообще не следовало оставлять.
Кроме того, Грейс уже было достаточно приключений во время «затемнения». Сначала ужасное возвращение домой в первую неделю, потом их чуть не сбили после похода в кино, да еще и все эти сообщения о грабежах и нападениях в недавно затемненном городе. Поэтому они решили больше не рисковать и не выходить вечерами в город. И все же сама мысль о том, что Вив мучается от скуки, была Грейс ненавистна.
– Они добавили белую краску на бордюры. – Вив разгладила лацкан своего костюма, еще одного нового наряда, который она сшила. Она теперь пару раз в месяц шила что-нибудь новенькое не только для себя, но и для Грейс и миссис Уэзерфорд. – И я слышала, что уполномоченные по гражданской обороне теперь носят люминесцентные накидки.
Грейс помешала свой чай, и осадок со дна поднялся в небольшой водоворот.
– Да, и все же более тысячи человек были сбиты машинами. Ночью так темно, что рабочие на причале падают в воду и тонут.
За окнами сверкнула молния. Два месяца назад они обе могли бы подпрыгнуть, испугавшись, что это бомба. Теперь они даже не вздрогнули, и пульс их не участился.
Вив была права: с войной – или, скорее, как ее теперь называли, скучной войной – ничего не происходило.
– Я подумываю… – Вив постучала блестящим красным ногтем по круглому краю своей чашки. – Я подумываю о вступлении в Женский вспомогательный территориальный корпус.
Грейс уронила ложку, и та звякнула о край чашки. Вспомогательный территориальный корпус (ВТК) был женским подразделением Британской армии. От Вив потребуют, чтобы она прошла обучение и, скорее всего, распределят куда-нибудь еще, кроме Лондона.
– Зачем тебе это надо?
– А почему бы и нет? – повела плечом Вив. – Судя по тому, что я слышала, женщины там служат в качестве секретарей и продавщиц. Я бы занималась чем-то подобным тому, что делаю сейчас, но, по крайней мере, помогла бы покончить со всем этим. – Она взмахнула руками, чтобы показать всю полноту их нынешней ситуации. – Мне не терпится, чтобы война закончилась, и мы могли бы ходить в кино и на танцы, не опасаясь, что по дороге домой нас переедет автомобиль. И, может быть, встретить красивого незнакомца, когда все мужчины вернутся с войны, возможно даже пойти на свидание. Я хочу перестать беспокоиться о том, что может начаться бомбардировка или что будет введено нормирование продуктов. Я хочу, чтобы жизнь снова стала нормальной.
– Но ты ведь любишь «Хэрродс», – возразила Грейс.
– Это так волнующе. – Вив уронила руки на колени. – Или, по крайней мере, так было вначале. Так мало женщин сейчас заботит мода. Те, кто все еще приходят в магазин, рассказывают мне о своих проблемах. Они все очень беспокоятся о своих мужьях, которых отправили на войну, и о своих детях, которых отдали на попечение незнакомцам в сельскую местность. И эти женщины получают невыносимо печальные письма о том, что их малыши хотят вернуться домой и клянутся быть хорошими, чтобы их снова не отослали.
Она посмотрела на свои руки.
– Я просто хочу, чтобы все это закончилось.
Внезапно тишину дома в дождливый день нарушил сдавленный крик.
Вив и Грейс вздрогнули, встретились обеспокоенными взглядами, затем вскочили из-за стола, чтобы выяснить, что послужило причиной такого звука. Миссис Уэзерфорд замерла у входной двери с пачкой конвертов, разбросанных у ее ног, и прижимала пальцы к губам. Колин стоял перед ней в белой рубашке с закатанными до локтей рукавами и держал в руках открытое письмо.
– Что случилось? – спросила Вив.
– С вами все в порядке? – Грейс бросилась к миссис Уэзерфорд.
Она даже не обратила внимания на Грейс, продолжая смотреть на Колина широко раскрытыми за стеклами очков глазами.
Грейс посмотрела на Колина, который впервые не покраснел при их появлении, выражение его лица было напряженным, он сосредоточенно изучал письмо. Колин сглотнул, отчего выступающий на тонкой шее кадык дернулся.
– Наконец-то это
