Аттестат зрелости - Илана Петровна Городисская
Приглушенный шум и ерзанье за длинным столом заседаний усилились. Послышались хриплые выкрики, что никто, в принципе, не желал Галь плохого, что все ее искренне жалели, помнили ее заслуги, были рады позаботиться о ее лечении, и еще более рады услышать, что она поправлялась. Вообще, зря Дана считала их столь бессердечными! Просто сейчас дело было немного в другом. Объективно, Галь прохлопала этот год, и нельзя было остановить время, чтобы вернуть ее назад. Но пускай не отчаивается! Существует много особых школ, где ее примут и помогут ей, – именно профессионально помогут.
– Ей нужна не особая школа, а эта, – настойчиво повторила Дана.
– А хотели бы вы, как классный руководитель, как мать, наконец, чтоб ваши дети учились там же, где и бывшие наркоманы? – решительно поднялась завуч. – Чтобы в их классе творились те вещи, которые имели место?
– Галь Лахав тоже, в какой-то мере, мне как дочь, – парировала Дана Лев. – А подобные вещи случаются сплошь и рядом, стоит лишь почитать новости.
– Это очень прискорбно, но тогда тем паче необходимо блюсти уровень школы и порядок в ней. Ибо столько в прошлом отличных школ утратило свое лицо из-за того, что туда стали принимать кого не попадя! Попасть же к нам – пока еще! – считается за честь. И, в этом плане, я готова подписаться обеими руками под словами директора, что нельзя создавать прецедента!
– И еще вот что, Дана, – уже спокойнее добавила директор. – Я бы посоветовала вам меньше переживать за ваших воспитанников. Вспомните: у каждого есть родители, родственники, собственная голова на плечах. Они уже не маленькие дети! В то же время у вас, если не ошибаюсь, своих двое. На мой взгляд, лучше бы вы уделяли больше внимания им, чем вашим сорока учащимся, меняющимся каждый год. Ваш профессионализм от этого только выиграет.
Классная руководительница снесла подпущенную ей шпильку не моргнув и глазом. Лишь скулы ее, невидимо для других, свело от возмущения. Наверно, этой ведьме, как назвала ее Шимрит, было неведомо, что в конце каждого учебного года она получала целую гору записок и открыток от своих учеников, которые называли ее "единственной и неповторимой" для всех и для каждого, главным образом за то, что она всегда была рядом в нужное время. Без всякого сомнения, эта директриса была законченной приверженицей черствых правил, очерствивших, в свою очередь, ее саму. Больше с ней пока было бесмыссленно говорить о Галь.
– Уверяю вас, что мои дети нисколько не страдают, – с достоинством произнесла Дана Лев, – также, как и профессионализм. Скорее наоборот. Только вам этого, к сожалению, не понять.
В этот же день она, дав немного воли презрению и восстанию, что овладели ею на собрании, все рассказала по телефону Рики. Обеих, на самом деле, такой поворот событий нисколько не удивил, ибо на другое они и не расчитывали, хотя и были оптимистками. Теперь приходилось действовать сообща. Дана Лев попросила Рики, чтоб Галь пока ни о чем не узнала, и взяла на себя все передать Шимрит, упорно надеящейся на чудо. Рики, в процессе разговора, не на шутку обеспокоилась положением, в которое ставила себя педагог, и настойчиво ее спросила, уверена ли она в том, что собирается предпринять. Ведь вторичное открытое выступление против школьных властей могло означать для нее крах карьеры. Однако Дана, готовая и к таким вопросам, спокойно дала понять, что ее решение, в принципе, уже созрело, и вернуть свою ученицу в школу стало ее последним долгом. Рики расчувствовалась и сказала, что такая классная руководительница, как Дана Лев, была еще одной существенной удачей в жизни Галь.
Через несколько дней Шарон и Рики получили письменное разрешение от директора пансионата защищать интересы пациентки перед школой, а Дана выяснила, когда директриса собирается не отлучаться из своего рабочего кабинета. В для большей уверенности, встречу не назначили. На всякий случай, захватили успокоительные таблетки для Шимрит, и приложили все письменные заключения о состоянии здоровья девушки и свои рекомендации.
Все четверо встретились ровно в назначенное время недалеко от школы, и вместе в нее вошли. Шарон поддерживала мать своей подопечной, поскольку та едва держалась на ногах от волнения, а Рики и Дана шли немного впереди, вполголоса оговаривая последние детали.
Появление этих двух в секретарской никого не удивило, так как Дану все знали, а ее спутница своим видом не вызывала интереса. Но когда подоспели Шарон и Шимрит, и они, без всяких церемоний, направились прямо к закрытой двери директорского кабинета, их громко попросили объяснить свое вторжение.
– Я объясню его только директору, и с глазу на глаз, – сходу отрезала учительница, и первая распахнула дверь.
Директор как раз разбирала какие-то бумаги, и окрики, доносящиеся из прихожей, заставили ее резко отвлечься и недовольно уставиться на вошедших.
– Мы тысячу раз просим извинить нас за наше вторжение, но нам нужно срочно поговорить, – как ни в чем ни бывало продолжила педагог, встав прямо посреди прохода.
– Разве мы назначали встречу, Дана? – раздался сухой вопрос.
– Нет, к сожалению, мы не договаривались, но, поверьте, у нас не было выхода, – сказала та, заводя своих спутниц в кабинет.
Застигнутая врасплох директриса, хоть и кипела от раздражения, все-таки взяла себя в руки. Она сразу смекнула, о чем пойдет речь, ибо присутствие Шимрит Лахав говорило само за себя, однако решила не терять свое лицо.
– Ну что ж, присаживайтесь, – указала она им на стулья. – С кем имею честь? – добавила она, пристально оглядев двух незнакомых посетительниц.
Четыре женщины заняли места напротив ее стола, тем самым как бы окружив его, и Рики тотчас взяла инициативу в свои руки. Она представила себя и свою коллегу, достала все заключения врачей и рекомендации о Галь, и заявила, что они уполномочены бороться за право их пациентки на сдачу выпускных экзаменов в этой школе. Ровным, и одновременно твердым голосом, она приступила к подробному рассказу о результатах лечения девушки, о ее теперешнем состоянии и ее осознанном желании учиться. Пусть директор ознакомится с этими бумагами: не были ли они красноречивей любых объяснений? Они же, как консультатны, глубоко убеждены, что девушка не нуждается ни в каком дополнительном восстановительном
