Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
Эстер гонит машину из Нипалуны, она же Хобарт, в сторону Солт-Бей. Она чуть не подпрыгивает от восторженного нетерпения: она не видела сестру почти три года, сейчас они встретятся вновь. Наконец-то, твердит она себе. Сестры иногда отдаляются друг от друга, особенно когда одна из них улетает за океан. Неожиданно для себя Эстер останавливается у придорожного магазинчика и покупает Ауре цветы — голубую узамбарскую фиалку в горшке. Аура еще подростком предпочитала живые цветы срезанным.
Подъехав к Ракушке, Эстер бросается к двери, держа в дрожащих руках фиалку. Она ожидает увидеть молодую женщину, с которой простилась в аэропорту: блестящие глаза, звенящие браслеты, сияющая улыбка. Но в гостиной сидит на диване хрупкое подобие, тень некогда полной жизни сестры, которую Эстер знала и любила.
Все следующие недели Аура оставалась у себя, почти не обращая внимания на Эстер, когда та стучалась к ней. Эстер начала испытывать сосущий, тошнотворный страх. Аура дома. Но это совсем не та Аура, которую знала Эстер.
* * *
Сейчас, сидя за столом с Фрейей и Джеком, Эстер почувствовала, как по телу расползается тот же тошнотворный страх. Из сумки снова донесся приглушенный звонок телефона. Она поковыряла кожу вокруг ногтя. В ушах звенели слова Фрейи: «Мы затащили тебя домой, чтобы показать тебе, чтобы ты сама увидела, какой необычный дневник вела Аура». Эстер медленно перевела взгляд с Фрейи на Джека.
— «Затащили»? В каком это смысле? — Она посмотрела на родителей, сузив глаза. — Мама, что значит «затащили тебя домой»?
Ни Фрейя, ни Джек ей не ответили.
— Боже мой. — Эстер уже все поняла, но отказывалась поверить. — Вы ради этого и устроили вечер памяти? Вчера? Чтобы заманить меня домой?
— Нет, Старри, — тихо сказал отец. — Были и другие причины.
Эстер со скрежетом отодвинула стул и встала.
— Не семья, а черт знает что.
— Не ругайся, Старри.
— Папа, ты что, смеешься надо мной? Я бросила… — Она еле успела прикусить язык и начала снова: — Я уехала с работы, семь часов за рулем, я убила этого гадского лебедя. Да, мама. Папа тебе не сказал? Эта черная сволочь упала мне на пикап, прямо на ветровое стекло, и убилась. Нин привела меня в чувство, отвезла домой. Все это сделала она. А потом переодела меня в эту сучью Кайли Миноуг, потому что кем надо быть, чтобы явиться на вечер памяти в честь сестры без маскарадного костюма. — Эстер покачала головой. — Оказывается, это был просто предлог? Вы хотели заманить меня домой. Вы же знали, что я не смогу не приехать. Знали, что ради нее я вернусь. Знали, что я всегда… — Голос Эстер дрогнул. — Ни один из вас не в состоянии сказать себе честно, почему я уехала. Вы что, не видите, что мы по уши в дерьме? Конечно, ваше горе всегда было важнее моего.
Снова зазвонил мобильный. Эстер наконец добыла его из сумки, взглянула на экран и тихо сказала:
— Придется ответить.
Она отвернулась и отошла подальше, так чтобы родители ее не слышали. Дрожащий палец коснулся зеленого значка на экране.
— Мисс Уайлдинг, — произнес язвительный голос, не узнать который было невозможно. — Это Саймон Макгрэт, управляющий «Каллиопа Лаунж». Мне стало известно, что вчера вы покинули рабочее место, никому не сообщив, а сегодня не вышли на работу.
Эстер собралась с духом.
— Срочное семейное дело, — забормотала она в телефон, прикрывая микрофон ладонью. — Я оставила сообщение дежурному менеджеру.
Перед тем как уехать, Эстер написала менеджеру, присматривавшему за кухней: «Кейн, уезжаю домой по срочному семейному делу, вернусь как только смогу, прикрой меня».
— Кейн говорит, что никаких сообщений не получал.
Эстер вполголоса выругалась на свое непосредственное начальство: они с Кейном провели вместе немало пьяных ночей, и у нее была причина ожидать от него дружеской поддержки.
— К завтрашней вечерней смене будьте на месте. В противном случае можете собирать вещи.
Макгрэт отключился. Эстер сунула телефон в карман и повернулась к родителям.
Фрейя сидела взявшись за голову. Джек посерел лицом. Руки и ноги у Эстер начало покалывать; страстно хотелось сбежать.
— Я знала, что это все неспроста. — Она снова села. Взяла дневник Ауры. — Ну почему нельзя было просто поужинать вместе? — тихо проговорила Эстер.
— Старри, давай я сварю кофе, и мы все обсудим. — Джек встал и раскинул руки, словно желая обнять ее.
— Да, кофе, — настойчиво подхватила Фрейя. — Я расскажу тебе про семь татуировок Ауры, расскажу все, что про них знаю, и мы обдумаем твое путешествие в Данию. Моя двоюродная сестра Абелона давно хочет повидать тебя.
Эстер взорвалась.
— Ни в какую Данию я даже не собираюсь, — скептически сообщила она. — Дания — это не про меня. — Она взмахнула дневником Ауры. — Это про вашу неспособность принять то, что нас мучит. Она ушла. Ушла.
Эстер глубоко вздохнула. Плечи опустились. Она взглянула на Джека, потом на Фрейю.
— Даже если я отправлюсь в Данию, Аура домой не вернется, — тихо проговорила Эстер. Сдернув свой рюкзак со спинки стула, она схватила дневник Ауры и вышла из дома. В серебристый холодный вечер.
10
Эстер сидела на крыльце Звездного домика. На коленях лежал открытый дневник Ауры, подсвеченный телефонным фонариком. Эстер переворачивала страницу за страницей, и волоски на шее вставали дыбом.
Первая часть дневника повествовала о жизни Ауры в начале 95 года, когда ей только-только исполнилось пятнадцать. На Эстер смотрели фотографии Нин и Ауры, вырезанные и наклеенные на страницы, края Аура обвела разноцветными фломастерами с блестками. Улыбающиеся лица, скрытые за огромными солнечными очками; ожерелья из конфет, добытых в автоматах со жвачкой. Волосы за летние дни, проведенные на пляже, выцвели на концах, одежда — последний улов в местном благотворительном магазине: винтажные ночные рубашки из шифона, которые девчонки носили как платья, сочетая их с берцами. Каждую фотографию Аура снабдила подписью. «Раковина и Тюлениха — друзья навеки». Странная запись рукой Нин: «Друзья, пока радуга не разогнется, кухонная раковина не породит жемчужину, а бабочка не станет бабушкой». Эстер покачала головой. Этот подростковый язык Ауры и Нин и смешил ее, и вызывал в ней нежность. С кем она говорила так в свои пятнадцать, когда голова кружится от счастья дружбы? Ни с кем. У нее был только Том, но их разговоры сводились в основном к обсуждению космоса. Эстер перевернула страницу, потом еще одну. Десяток покоробившихся страниц с приклеенными к ним вырезками из «ТиВи хитс», «Смэш хитс» и «Долли»[35]. Во всех речь шла о Ривере Фениксе, все вырезки Аура сопроводила декларацией «Аура Е-2 жива
