Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
— Джек, нарежь, пожалуйста, хлеб.
Эстер переложила себе на тарелку несколько картофелин. Котлетку из тофу. Она не могла припомнить, когда Фрейя в последний раз готовила вегетарианское ради нее. «Расслабься».
— Какая красота, мам.
Она даже не соврала.
Фрейя помолчала. Боль в ее глазах моментально сменилась некоторым облегчением.
— Ну и хорошо. Мне хотелось, чтобы это был особенный ужин.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Эстер выдавила улыбку. Все трое приступили к еде.
— Ну, Старри, — начал Джек после некоторого молчания, — как дела в «Каллиопе»?
Хлеб с маслом застрял у Эстер в горле. Она торопливо запила его вином, прикончила бокал и тут же налила еще.
— Отлично, — срывающимся голосом проговорила она. — Хорошо. В «Каллиопе» все хорошо. — Еще один основательный глоток вина. — Мне там очень нравится.
Эстер не удержалась и бросила на мать вызывающий взгляд.
— Тебе там очень нравится, — повторила Фрейя. Джек предостерегающе взглянул на жену, но та не обратила на него внимания. — Значит, тебя вполне устраивает тот факт, что ты променяла научную степень на работу в гостинице?
Уязвленная, Эстер сердито взглянула на мать.
— Старри, она не хотела… — Джек осекся и повернулся к жене: — Фрей!
— А что такого? Я не хотела никого обидеть. Эстер сказала, что ей очень нравится ее работа. Вот я и захотела узнать, какие преимущества таит в себе гостиничный бизнес. Я просто хочу понять. — И Фрейя отпила вина.
— Что понять? — парировала Эстер. — Как я могу быть счастливой, живя собственной жизнью? Не с тобой? Не здесь? — Кровь застучала в ушах.
— Достаточно, — тихо призвал Джек. — Давайте просто поедим спокойно. — Он перевел взгляд с Эстер на Фрейю. — Давайте просто радоваться тому, что мы наконец снова вместе, за одним столом.
Эстер заставила себя проглотить ответ. «Я бы ни за что не уехала, если бы хоть один из вас пришел, раз обещал. Если бы хоть один из вас выбрал нашу семью, а не собственное горе».
Все трое уставились в тарелки, стараясь не смотреть друг на друга. Напряженное молчание нарушали только просьбы передать соль или нарезать еще хлеба.
Когда ужин близился к концу, Джек прочистил горло:
— Удивительно вкусный хлеб, Фрей.
Фрейя натянуто улыбнулась. Джек повернулся к Эстер:
— А помнишь, Старри, как ты в первый раз пекла такой хлеб? Для заседания Космоклуба, еще Том там был? Хлеб вышел кривой и в середине не пропекся. — Улыбка не могла скрыть отчаянной мольбы, с которой отец смотрел на Эстер. Старый психотерапевтический трюк: связать настоящее с каким-нибудь счастливым моментом из прошлого.
— Да, не пропекся, — медленно проговорила Эстер, в очередной раз приложившись к бокалу. — Мама обещала научить меня печь ржаной хлеб. — Она перевела взгляд на Фрейю. — А сама забыла про свое обещание, потому что ушла в тот день с Аурой понырять. Поэтому я испекла rugbrød как умела.
Фрейя швырнула салфетку на стол. Со скрежетом отодвинула стул и принялась убирать со стола.
Эстер, не поднимая глаз, вцепилась ногтями в нежную кожу запястья.
Аура, которой здесь не было, тихо сидела за столом, она была в каждой минуте, в каждой ложке еды. В трепещущем пламени всех четырех свечей.
9
Когда со стола убрали и Фрейя вновь пришла из кухни, Эстер снова потянулась за вином. Выливая остатки к себе в бокал, она заметила, как родители обменялись взглядами.
— Что это?
— Что, Старри?
— Вот эти взгляды. — Эстер не торопясь, основательно отпила из бокала. — Вы только что переглянулись.
Фрея прикусила щеку; она не спускала глаз с бокала в руке Эстер.
— Хочешь что-нибудь сказать? — У Эстер запылали щеки.
Джек закрыл глаза и вдохнул поглубже. Отец пытался разрядить напряжение, повисшее в воздухе.
— Может быть, десерт? Мама приготовила рисаламанде[34] с вишневым соусом. — Он умоляюще взглянул на Фрейю.
Та выдержала его взгляд.
— Да. С вишневым соусом.
— Мне не надо, я наелась. — Эстер испытала хулиганское удовольствие от того, что отвергла десерт, приготовленный матерью. Она даже не успела провалиться в отвращение к себе.
Фрейя, кажется, этого не заметила. Она не сводила глаз с Джека, они словно продолжали свой безмолвный разговор. Наконец Фрейя повернулась к Эстер:
— Нам нужно кое-что тебе…
— Фрей, я не знаю, можно ли… — вмешался Джек.
— …кое-что сказать тебе, Эстер, — закончила Фрейя.
Желудок Эстер сделал отвратительный кульбит.
— Что?
— Я нашла… — Глаза Фрейи налились слезами, — одну вещь, которая принадлежала Ауре.
Джек, словно в молитве, закрыл ладонями рот, глядя на Фрейю; та сходила к стеллажу и вернулась, прижимая к груди какую-то книжку. Села, в упор уставилась на Эстер и начала:
— Я прибирала у нее в комнате. После того, как она нас покинула…
Эстер представила себе, как мать заботливо прикасается к вещам Ауры, и сморгнула.
— Вот это лежало на столе. — Голос Фрейи почти не дрогнул. Она подвинула книгу Эстер. — Узнаешь?
Эстер, захваченная врасплох, уставилась на подростковый дневник Ауры. Ши-Ра на обложке держала в руках меч Могущества, рукоять которого сверкала драгоценными камнями; за спиной у принцессы, на черном фоне, водили хоровод золотые звезды. Дневник был снабжен золотой закладкой и золотой же резинкой, не дававшей ему раскрыться. Аура выиграла эту записную книжку в лотерею, когда они все вместе ездили в Хобарт на Королевское шоу. Эстер с ума сходила по этому набору: золотая маска и меч принцессы Ши-Ра, голографическая наклейка и дневник с изображением принцессы. Копила на него несколько недель. А Аура выиграла свой набор, купив лотерейный билетик за пятьдесят центов.
Эстер пыталась унять дыхание. Дневник Ауры был потертым на краях, углы и корешок тоже немного затрепались.
— Открой, — настаивала Фрейя.
Эстер потянулась к дневнику. Сняла золотую резинку. Подцепила пальцем обложку. Витиеватый почерк сестры бросился ей в глаза.
Тяжело дыша, Эстер захлопнула дневник. Где-то в недрах сумки, висевшей на стуле, зазвонил телефон.
— Старри, — сказал Джек.
— Эстер, — перебила его Фрейя; на лице читалось напряжение. — Это дневник Ауры. Или что-то вроде дневника. Подросткового. Но он, наверное, был очень важен для нее — она взяла его с собой в Данию.
Фрейя потянулась к дневнику и раскрыла его перед Эстер. Медленно перелистнула несколько незаполненных страниц в самом начале. Вот и первая запись:
Точки у восклицательных знаков были в виде сердечек. Эстер стало больно: подростком Аура, выписывая «й» и восклицательные знаки, вместо точек рисовала сердечки. Эстер, конечно, втайне подражала сестре, когда делала домашние задания, но ей не хватало аккуратности, и сердечки у нее выходили похожими на фасолины.
Фрейя перелистнула еще несколько страниц и снова развернула дневник к Эстер. На этих страницах подростковый почерк
